– Господи! Что здесь произошло?! – он тихо выругался, притянул к себе Еву, потрогал царапины. – Кто?!
– Вот эта сволочь! – небрежно кивнула в сторону обидчика Ева.
Сволочь, разумеется, тут же получила по почкам носком ботинка Воинова. Долго с глухими стонами выгибалась, как гигантский червь, потом затихла, громко хлюпая носом.
– Что здесь произошло?! Он напал на вас? – и Саша снова шагнул к нервно дергающемуся на полу телу.
– Он попытался, – пояснила Ева. – И у него не вышло. Он, оказывается, вчера ехал на дачу, где прятал Веру. Хотел опередить своего брата, вознамерившегося ее спасти. Хотел опередить и…
– И убить, – тихо закончила за нее Вера.
И тут же съежилась вся, от воинственной осанки ничего не осталось, и через минуту она ушла в гостевую комнату, где закрылась с Севой до приезда полиции.
– Дальше? – Воинов успел до того, как Ева утащит его в кухню, еще раз пнуть пленника, слишком уж он интенсивно возился.
– Дальше? Он не успел, но видел, куда его брат привез Веру. Он следил за домом с самого утра. Видел, как приехал Сева, видел, как уехал ты. В половине одиннадцатого позвонил в дверь. Открыл Сева и тут же получил по голове поленом. Упал без сознания. А мы…
– Вы?!
Воинов проклинал на чем свет стоит все сразу: и урода этого, корчившегося на полу, и дежурство сумасшедшее. Все как с ума посходили в городе в новогоднюю ночь. Происшествие за происшествием. Его дергали без конца. Он успел лишь позвонить до того, как все тут у них началось. И после двенадцати, когда все уже закончилось.
– Мы боролись с ним, Саня! Изо всех сил боролись! – похвасталась Ева, выразительно посмотрев на глубокие царапины. – Но долго бы мы не продержались точно, если бы не Власов…
– Он-то тут как оказался? – Саша взглянул на пьяного вдрызг гостя, уложившего голову на стол и задремавшего. – Ты его позвала?
– Да ладно! – Ева фыркнула. – Мы с ним друг друга терпеть не можем… Не могли. После того как он нас выручил, я несколько поменяла взгляды и…
– Как именно он вас выручил? Ева, какой ты плохой рассказчик! – Воинов стиснул ее, прижал к себе, осторожно тронул губами царапины, спросил: – Обработала, надеюсь?
– Да, Верочка перекисью брызгала. Но, думаю, укол от бешенства не помешает, – она сверкнула глазенками и расхохоталась. – Шучу! Хотя гадина явно не в себе! Он так орал, наседая на нас, что Власов его услыхал еще с улицы. Старый добрый мент обошел вокруг дома, подсмотрел в окна, все понял и… и позвонил в дверь. А у этого урода не хватило ума послать меня или Верочку. Он сам рванул все с тем же поленом наперевес. Кого ждал – не понятно! Что Власов, что ты однозначно бы его срубили.
– А то! – пробубнил он ей в шею, вдыхая тонкий запах духов, перебиваемый запахом лекарств.
– Он, наверное, думал, что это кто-то из подруг, – предположила Ева. – Он нам не признался. Но думаю, что плохо соображал уже тогда. И получил от Власова такой удар в лоб, что отлетел вместе с поленом в дальний угол и затих. А мы его тут же связали и… и стали ждать тебя. Кто как ждал, мой милый. Власов начал пить, Вера караулить, все ей казалось, что он плохо связан. Сева млеет от ее заботы. Короче… Мы все ждали тебя. И полицию. Она долго едет.
– Толк-то от ее приезда будет? Вера как?
– Согласилась написать заявление. Согласилась. Сева уговорил. Пообещал охранять ее и дальше от мести родственников, – Ева удовлетворенно улыбнулась, прижавшись к его заросшей за ночь щеке ожившими губами. – Потому Власов и пьет! Он-то ехал ко мне за новостями. У него случился какой-то мимолетный роман с секретаршей.
– Да?!
– Ну, он так говорит, – Ева чуть понизила голос, заметив, как Власов завозился, но он тут же затих, и она продолжила: – Он ее уволил.
– Кого? Секретаршу?
– Ну да, секретаршу. Он ее уволил, сдал путевку, куда-то ехать собирался на отдых. Снова решил возобновить поиски Веры. До тебя не дозвонился и приехал сюда. А тут такое… Он и напился… А потом…
Честно? Ему сейчас было не до кого. Не было дела ни до секретарши Власова, хотя ему он, конечно же, был благодарен. Более чем сто два процента! Но уж до его секретарши ему точно дела не было. Ему хотелось выпить водочки, вкусно закусить шикарным куском мяса, съесть тазик салатика. Потом съесть огромный кусок пирога с яблоками и клюквой, который Ева вчера стряпала полдня. А потом завалиться с ней в кровать на целый день. И…
В кровать им лечь удалось лишь после пяти вечера. Ближе к обеду приехала полиция.
– Ну что за день такой, а?! – усталый майор вытер потное лицо, наблюдая за тем, как грузят Хаустова. – Сколько уродов, сколько уродов! А писанины!!! У вас сорок минут писали. Перед этим целый час. Еще вызов поступил. Что за день такой, а!!! Только начался, а тут беда за бедой…
– Беды больше нет! – провозгласила долго молчавшая Вера и подняла бокал с вином, когда уехала полиция. – Беды больше нет.
Она выпила и снова ушла к Севе. Тут начал бунтовать Власов, и пришлось его долго уговаривать, увещевать, поить кофе, чаем, потом вызывать такси и отправлять его домой. Неожиданно в телефонном режиме объявилась супруга Власова, и не просто объявилась, а с любовью, нежностью и пожеланиями счастья. Власов отбыл, и Саша с Евой принялись наводить порядок в доме. Когда закончили, было почти пять. За дверью гостевой комнаты было тихо. Они с Евой поднялись в свою спальню. Молча разделись, скользнули под одеяло, обнялись и… уснули.
Просто неприлично быстро уснули, почти мгновенно, даже не помнили как. Сказались нервное напряжение, усталость бессонной ночи, хлопотный день.
– Так ведь нечестно, да, милый? – еле двигая губами, прошептала Ева, уткнувшись носом в его ключицу. – Новый год наступил, а мы с тобой даже ничего… Просто спим. Непорядок!
– Все хорошо, – пробормотал он невнятно, целуя ее коротко стриженную макушку. – Все хорошо. И год начался отлично. И порядок полный. Во всем. И главное… Вера правильно сказала: беды больше нет…
