И он дал отбой.
Мы встретились в кафе через несколько минут: когда я пришла, он действительно уже ждал за одним из столиков. По своему обыкновению, не спрашивая меня, чего я желаю, заказал нам по чашечке кофе с коньяком, тут же словно почувствовав свою ошибку и поспешив оправдаться:
— Нет ничего лучше чашечки капучино с хорошим коньяком. Вы ведь очень любите кофе?
Я только кивнула, рассматривая его лицо, на котором до сих пор не было и следа загара — вот что значит, человек ведет ночной образ жизни!
Несколько минут мы посидели молча, пока официант не принес наш заказ. Сделав первый глоток, Павел глубоко вздохнул и начал свою исповедь:
— Итак, вы все поняли, и, признаться, я почувствовал к вам за это благодарность. Наверное, каждому человеку, а тем более невольному убийце типа меня просто необходимо, чтобы его поняли. Наверное, я не смог бы жить один на один со своей страшной тайной. Вы ведь меня понимаете?
Он так выжидательно уставился на меня, что мне пришлось согласно кивнуть: да, я все понимаю, продолжайте, милейший!
И он продолжил:
— Я должен рассказать вам все с самого начала… Я очень любил свою жену. Что ни говори, а она была блестящей актрисой, если за семь лет совместной жизни я ни разу ни на минуту не усомнился в нашем прочном союзе и в ее верной любви. Конечно, во всем этом есть моя вина: с тех пор как у меня появился мой клуб, мы стали гораздо реже видеть друг друга. И все равно я никогда не ревновал Марго! Она была для меня любимой и верной женщиной, самым родным человеком.
Наши крошечные чашечки опустели, и Павел сделал жест официанту, как обычно, позабыв спросить моего согласия. Бог с ним, несчастный он человек! Только в этот момент я поняла, что моя любовь к нему, сероглазому королю, внезапно растаяла: я смотрела на этого красивого мужчину, и в моем сердце не было ничего, кроме жалости с некой долей отстраненности — так мы жалеем весь мир «голодных и рабов», не переходя на личности.
— И вот представьте теперь, что я пережил в ту ночь — последнюю ночь Марго на этом свете. Как я вам и рассказывал, она действительно обещала заехать в клуб, чтобы лично оценить джазовую группу и особенно солистку. Кстати, я не наврал и про меч — я действительно спрашивал ее, что это за меч и для чего он, а она лишь смеялась в ответ, а под конец ответила: «Это меч для князя», после чего расцеловала меня, и я тут же забыл, о чем спрашивал.
Тут на лице Павла появилось презрительное выражение — он словно видел перед собой Игоря и готов был отвесить ему пощечину.
— Господи, если бы только я знал, о ком шла речь! О том, кого Марго называла своим князем — князем Игорем. Но разве он был реальным князем? Ничтожество, боящееся собственной тени…
Новые чашечки-наперстки, первые глотки. Коньяк даже в таких микродозах начинал неуловимо действовать: голос Павла звучал как закадровый текст, а я словно видела все, о чем он вел рассказ…
Глава 37
…Он уже отчаялся увидеть жену, размышляя про себя, что в следующую ночь непременно заедет за ней лично, чтобы под белы руки сопроводить в клуб, как вдруг зазвенел его сотовый. Ему стоило бросить взгляд на имя абонента, и его губы немедленно расплылись в улыбке: это была она, его дорогая Марго — самая лучшая женщина на земле!
— Привет, милая, я уже думал…
Она прервала его — резко и, как ему показалось, зло, мгновенно сбив с толку и в какой-то мере шокировав:
— Милый, я жду тебя по адресу: улица Садовая, пятнадцать, первый подъезд, по домофону вызовешь квартиру номер двадцать три. Поторопись, я жду!
И тут же в трубке раздались гудки.
Несколько мгновений Павел был не в состоянии что-либо понять и сообразить. Его дорогая Марго говорила таким чужим голосом! Злым! Почему? Что случилось? Ведь еще днем она поминутно смеялась и едва ли не вальсировала по комнатам от счастья!
Несколько минут он пытался размышлять, чтобы самому себе все просто и логично объяснить. Но мысли сбивались, отчаянно кружась вокруг почти выкрикнутой в трубку фразы: «Милый, я жду тебя по адресу…» Что это за адрес? Кто там живет? Как там оказалась его жена среди ночи?
Вопросы множились, и вместе с ними росла паника. Наконец Павлу удалось взять себя в руки. «Я нужен Марго, — сказал он сам себе. — Я должен прийти ей на помощь. Она меня ждет».
Он подозвал шофера клуба и сказал ему отвезти его домой, а самому возвращаться. Он подумал, что водитель славный парень, но не должен быть в курсе его сегодняшнего маршрута. Это было ЛИЧНОЕ дело самого Павла.
От своего дома он дошел до названного Марго адреса за пару минут. Немного постоял перед темной пятиэтажкой, в который светилось всего несколько окон. Наконец он нашел в себе силы и подошел к нужному подъезду, набрал номер.
— Это ты? — Голос Марго на этот раз звучал почти как прежде, ему даже показалось, она облегченно вздохнула. — Заходи по-быстренькому, дорогой.
Он тут же улыбнулся — «И чего я боялся, дурак!» — и почти бегом поднялся на третий этаж, хваля себя за то, что сообразил в последний момент одолжить розу из петлицы водителя. Ведь у них была давняя традиция — при каждом удобном и неудобном случае он дарил любимой Марго розу…
Она открыла ему дверь, жестом приглашая войти:
— Заходи, дорогой!
И, не давая времени вручить ей цветок, напрямую провела его в спальню небольшой, на его беглый взгляд, довольно пошло обставленной квартирки. Всюду были искусственные букеты, мягкие игрушки и куклы.
— Как тебе интерьер?
Она словно почувствовала его настроение и эффектно замерла, выставив бедро, перед широченной кроватью, которая занимала почти все пространство спальни. И на этой кровати также валялся огромный мягкий пес в компании кружевных подушек самых разнообразных размеров.
Автоматическим движением Павел сунул невостребованную розу в карман. Некоторое время он не знал, что ответить. Он не понимал, где находится и какое отношение ко всему этому имеет Марго.
А она смотрела на него, зло ухмыляясь, словно в нее вдруг вселилась чья-то чужая душа — грязная и расчетливая.
— Вижу, вижу, мой милый — вас этот интерьер ну никак не устраивает, — она даже «сочувственно» покачала головой, причмокнув губками. — Увы, в этом мы с вами абсолютно не совпадаем. Потому как мне здесь оооочень нравится! Я тут грешу, когда вы заняты в вашем клубе. Грешу по-черному. И в этом, признаюсь, лишь ваша вина. У вас последние годы одна жена — по кличке «Rendez-vous».
Для Павла это было настоящим потрясением. Он стоял, покачиваясь, как пьяный, тупо озирался по сторонам, слушал резкие, грубые реплики жены и не мог понять, почему его мир перевернулся.
Это мгновенно дошло до Марго — она словно читала его мысли.
— Все, дорогой, не буду тебя мучить.
