— Дети исчезли там, на склоне, — пояснил
Вилли.
Юта и Полик уже знали эту легендарную историю,
но охотно согласились послушать, как её рассказывают здесь, в тех местах, где
родилась известная сказка.
И Вилли стал рассказывать. Он говорил
серьёзно, так, словно был убеждён в реальности давних событий.
Он рассказал, что в давние времена, когда на
свете ещё свирепствовала чума, в городе Гаммельне произошло страшное нашествие
серых крыс. И городской магистрат обещал любую награду тому, кто избавит город
от нашествия серой армии. И, как рассказывает легенда, появился пёстро одетый
человек с дудкой в руке и взялся очаровать крыс своей музыкой. За это он
потребовал высокую награду, но ему всерьёз никто не поверил. Всё-таки,
магистрат обещал в случае успеха заплатить незнакомцу сколько угодно, лишь бы
тот избавил город от крыс.
Человек заиграл на деревянной флейте… и
случилось чудо! Все крысы под музыку поспешили за ним. Огромные полчища крыс
больших и малых вышли на набережную Везера. Человек сел в лодку и отплыл,
продолжая играть. А крысы, как зачарованные, последовали за ним и, конечно,
потонули в быстрой реке. Город был спасён.
Но, как говорят, магистрат счёл назначенную
цену слишком высокой и платить отказался. Тогда флейтист снова заиграл, и на
зов его музыки поспешили все дети города. Они не вошли в реку, а свернули вслед
за тем человеком с дудкой к горе Коппельберг. Там вошли в пещеру и пропали. По
одной версии, детей засыпало камнями, по другой — в горе открылась дверь и,
вслед за флейтистом, дети ушли в далёкую неведомую страну.
— Вообще-то, такое возможно, — заметил Полик,
переглянувшись со своей подружкой.
Юта спросила Вилли, как местные жители
объясняют эту легенду, и кто, по их мнению, был тот загадочный незнакомец?
— Разное говорят, — задумчиво ответил Вилли.
— Говорят, что тот флейтист был королевским глашатаем, вербующим молодёжь в
Крестовый поход. Вот дети Гаммельна и ушли в далёкую Палестину, и ни один не
вернулся оттуда.
— И правда, — оживился Полик, — ведь
"дети города" не обязательно означает собственно маленьких детей, как
Вилли, а просто "молодёжь".
— Но причём тут крысы? — возразила Юта. —
Если представить, что легенда возникла на какой-то реальной почве, то должны
быть и нашествие на город, и нарушенный договор с магистратом. Крысы —
согласна, — это наверное иносказательный образ, но это могла быть болезнь или
вражеская армия, осадившая Гаммельн?
— Нет, об осадах и сражениях в летописях
всегда говорится подробно, — возразил Полик. — Легенда могла возникнуть, но все
знали бы точно, о чём она.
— Отец Себастьян говорит, что этот сюжет
часто повторялся в старинных картинах и гравюрах, — подал голос Вилли. — Там
всегда изображались либо крысы, либо дети, идущие за человеком с дудкой. Даже в
нашем соборе есть витраж с такой картиной. Отец Себастьян говорит, что это как
шифр, символ: изображено не совсем то, что хотели сказать. Животные и цветы в
картинах древности иногда обозначают людей или их свойства. Серые крысы — это
человеческие души. А тот, с дудкой, заманил их, он — Ловец душ. Может быть, это
и был глашатай или какой-нибудь странствующий проповедник и, может быть, он
правда созывал добровольцев на какое-нибудь хорошее дело. Может быть, даже
ехать в дальние страны…
— В Новый Свет? — спросила Юта.
Но Полик возразил ей, сказав, что в легенде
указана дата более ранняя, чем открытие Америки. Так что, Палестина, Святая
земля — вариант куда более правдоподобный.
— Но, может быть, Ловец душ был совсем и не
добрым, — заметил Вилли. — Может быть, даже Сам… (он
сделал многозначительную паузу.) Отец Себастьян считает, что это ближе к
истине. Ведь иначе, почему Гаммельн так горевал о своих детях, что жители даже
сделали памятную надпись для всех будущих поколений?
— Она сохранилась? — Юта вздрогнула от
предчувствия того, что сейчас они убедятся в правдивости сказки.
И Вилли сказал точно, как она ожидала:
— Да, пойдём, покажу!
Втроём они прошли по главной улице города, она
так и называлась: улица Флейтиста. По преданию именно по ней в последний раз
прошли дети, прежде чем навсегда исчезнуть из города.
Трое современных детей остановились и подняли
головы, с трудом разбирая древние письмена над порталом одного старого здания.
Вилли перевёл, что там было написано.
Надпись гласила, что в день 26 июня 1284 года
от Рождества Христова, рано утром более 130 детей Гаммельна бесследно исчезли
из родного города, и больше никто никогда их не видел.
[9]
Юта и Полик, не совсем понимая обороты
старогерманского языка, чётко могли различать в этой надписи только цифры, но и
этого было достаточно, чтобы убедиться.
— Отец Себастьян
[10]
— ваш священник? — спросил Полик.
— Да, это настоятель городского собора, — с
гордостью пояснил Вилли. — Он меня крестил. И он очень добрый. Отец Себастьян
раньше вёл у нас воскресную школу.
— А теперь?
— Ну, он очень старенький, ему с нами трудно.
Теперь мы у него собираемся редко. Только летом или на каникулах. Знаете,
по-моему, нам пора возвращаться. Если вы опоздаете к ужину, мама будет меня
ругать.
Вслед за Вилли друзья поспешили в гостиницу.
Но, всё-таки, уже стоя на её пороге, они задержались, рассматривая богатых
путешественников.
Неподалёку от пансиона фрау Эльзы, через улицу
был выстроен новый модный отель, сверкавший золотой вывеской. К дверям отеля
подъехал экипаж; из него вышла ярко одетая дама, похожая на оперную певицу.
(Сравнения с кинозвездой дама не удостоилась из-за довольно пышной фигуры).
Портье с почтением нёс её чемоданы, а возле
экипажа нарисовался рыжий веснушчатый мальчик, явно сынок знатной дамы. На вид
ему можно было дать лет двенадцать, хотя мальчик был крупным и плотным, почти
одного роста с Поликом. Он стоял, горделиво взирая на мир и презрительно
надувал пузыри из жевательной резинки.
— Барин! — со смесью насмешки и восхищения
заметил Вилли.
— Забавно, я никогда не знала, как это выглядит
со стороны, — сказала Юта, наблюдая почтительную суету вокруг богатой дамы и её
мальчика.
— Что выглядит? — не понял Вилли. — Ах да,
богатых приезжих за версту видно. Тем более, американцев.
— Думаешь, они из Штатов? — спросил Полик.
Вилли уверенно кивнул.
Незнакомый рыжий мальчишка как раз перешёл от
созерцания великолепия отеля к мирной компании ребят на противоположной стороне
улицы. Но дама, расплатившись с хозяином экипажа, увела сыночка в сверкающий
зеркалами холл, и знакомство не состоялось.
