Теперь поднятых рук было двадцать.
— Пятнистые жабры! — проворчала Юта. — Ну,
погодите, я вам это припомню! Тоже мне нашлись рыцари…
Глава 4. Михель Вербаум — студент философии
Через два дня Юта в одиночестве гуляла вдоль
по улице Флейтиста.
Мальчишки договорились выйти после школы на
поиски пещеры своего дракона. Юту с собой они не звали. Да и сейчас, Полик и
Джастин обсуждали что-то настолько секретное, сидя в гостиной у фрау Эльзы, что
Юте было совершенно не интересно наблюдать за этими "заговорщиками".
Тётя и дядя Юты вчера уехали в Ганновер на несколько дней, попросив Ульрихзенов
присмотреть за Ютой и Поликом. Дела наследства продвигались благополучно, но
очень медленно.
Полик заявил, что он уже совершенно
самостоятельный, так что не пропадёт, Юта обещала не скучать. Но ещё с вечера
принцесса отчаянно скучала. И сердилась на себя и на вредных мальчишек,
расхаживая в одиночестве по тихой широкой улице.
На улице Флейтиста шесть веков назад было
запрещено строить трактиры, постоялые дворы и прочие шумные заведения, в знак
траура по пропавшим детям. Юта гуляла мимо величественных зданий городского
архива, библиотеки, тихого антикварного магазина, мимо мэрии в здании городской
ратуши и других солидных построек.
Вслед за ней прогуливалась величественная
пятнистая кошка с белым брюшком и лапками. Юта знала, что это именно кошка,
потому что котов такой трёхцветной пятнистой окраски, называемой
"черепаховой", никогда не бывает.
То и дело, когда девочка поднимала голову, ей
попадалась на глаза надпись с кирпично-красными цифрами. "В июне, дня
двадцать шестого в год от Рождества Христова 1284, более 130 детей Гаммельна…
"Ух этот противный Джастин! Он хуже
Крысолова! Он увёл моих друзей, и я теперь одна и никому, никому до меня нет
дела! Зачем только я взялась помогать этому толстому рыжему рыцарю?! Он хуже
Людоедовой бабушки, вот что я вам скажу!"
— Мяу! — сказала кошка, сев перед Ютой и
глядя на неё внимательными жёлтыми глазами.
— Ты, может быть, думаешь, что я сердита на
них оттого, что меня не берут в игру? — сказала Юта кошке. — Да ничего
подобного! Я, может быть, просто волнуюсь за них! Полезут на гору одни, без
взрослых, случится что-нибудь, кто отвечать будет? А если и правда в пещеру
полезут, дракона искать? Вдруг найдут?
— Мяу, — с сомнением ответила кошка и
принялась тщательно вылизывать свою правую лапку в белой перчатке.
Юта покачала головой:
— Не скажи! Я вот спросила у герра
Ульрихзена, водились ли, согласно легендам, в этой местности какие-нибудь
драконы? И он ответил, что его дедушка однажды, возвращаясь с приятелями со
свадебной пирушки, лично видел, как в пещерах на Коппельберге светятся глаза
драконов!
Кошка громко насмешливо замурлыкала.
— Не вижу ничего смешного! — нервничала Юта.
— Я сама видела огоньки на этой горе. Сама! И я при этом, можешь поверить, не
спала и была в здравом уме. Вот я потом спросила у тёти Георгины, как на её
трезвый взгляд, есть ли на свете драконы? Тётя сперва сказала, что это глупые
выдумки, а потом задумалась и сказала, что всё может быть!
"Мы так мало знаем, Юта, — сказала она. —
На свете столько удивительных и невероятных вещей".
А Юрген, тот прямо сказал, что убедившись на
личном опыте в существовании чародеев и людоедов, которых многие считают
абсолютно сказочным вымыслом, логично допустить, что где-то могут жить и
драконы. Где-то, а не только в сказках! Эти сказки вот чем потом обернуться
могут! — Юта назидательно подняла палец и показала на древнюю надпись над
порталом дома.
"А вдруг они найдут ту самую
пещеру?" — представилось Юте и она испугалась подобной мысли.
Кошка невозмутимо облизывала свою левую лапку
и молчала. Юта замолчала тоже. Несколько минут она стояла, рассматривая
обветшавший светлый портал здания, перевела взгляд на крыши домов вдоль улицы
Флейтиста, посмотрела на колеблющиеся стрелки флюгеров на башнях и вздохнула.
За спиной Юта услышала чьи-то шаги.
— Привет, Принцесса! — сказал весёлый молодой
голос.
Юта вздрогнула от неожиданности. Обернувшись,
она увидела высокого светловолосого студента в тёмной мантии, какие носили в
здешнем университете.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась Юта,
ломая голову, откуда этому незнакомому парню известно её инкогнито?
Кошка тут же радостно подбежала к нему и
начала тереться головой о его ногу.
— Добрый день, фрейлейн, — весело сказал он
Юте и наклонился погладить кошку. — Как дела, Принцесса?
— Мрм-мрм, — ответила та.
— Её так зовут? — поинтересовалась Юта.
— Да, это кошка из антикварной лавки Вольфгангера,
её зовут Принцесса.
— А вас?
— Михель
[16]
Вербаум, студент философии, с вашего разрешения, — представился
он. — А вы, фрейлейн?
— Меня зовут Юта. Я приехала из Невского
королевства.
— Сказочное везение! — обрадовался Михель. —
Я, наверное, поеду на будущий год в те края и хотел бы о многом вас
расспросить, если не возражаете.
— Нисколько. Я сейчас абсолютно свободна.
Юта сделала любезный реверанс и вместе с
Михелем и Принцессой пошла вниз по улице.
Михелю было двадцать два года, он уже
заканчивал университет. Они оживлённо болтали с Ютой обо всяких чудесах
Российской земли и даже вскоре перешли на "ты".
Михель спрашивал, правда ли, что на родине Юты
улицы вымощены белым мрамором, а кое-где даже самоцветами, а купола всех
церквей, даже в самых бедных деревушках сделаны из чистого золота?
— У тебя несколько идеальное представление о
Российских землях, — скептически замечала Юта. — Но, к примеру, у нас в Невском
королевстве внутренняя дворцовая аллея в королевском саду вымощена плитками
разноцветной яшмы, добытой в Уральских горах. Если это считать самоцветом, то…
— Какая роскошь!
— Да, это было дороже, чем мрамором, но папа
сказал, что мрамор не подходит для уличных дорожек, он мягкий и легко
разрушается от влаги. Гораздо лучше подходит известняк, им вымощены все королевские
и вельможные дачи на взморье. А известняк и ракушечник совсем дешёвый камень,
зато практичный.
— Твой папа — королевский дизайнер?
— Нет, но в какой-то мере он решает эти
вопросы, — уклончиво ответила Юта. — А в Московском королевстве, например, все
старинные дома, сложены из белого камня. Но это не мрамор, конечно, а другой
строительный камень. Над городами и правда везде видны золотые главы церквей,
соборов и колоколен. И, конечно, покрыты они чистым золотом, правда очень
тоненьким слоем. Гораздо большее значение для храма имеет то, что у него
внутри, а не снаружи. И даже не в убранстве дело, а…
