— Что они затевают? Сейчас там с Джено и Суоми еще псиофа Доротея, а она, черт возьми, и в самом деле искусна! — Агата страшно нервничала.
— Они конечно же думают, что выйдут сухими из воды. Но Ятто положит этому конец. И на этот раз навсегда, — изрек Боб Липман.
Легкий скрип заставил его обернуться: из комнаты номер девять вышел заспанный Ламбер де Соланж.
— Ну, вообще! Здесь невозможно спать! — недовольно проворчал он.
— Замолчи! — сказала Агата, сделав знак рукой.
Ламбер приблизился к польской антее, и Агата прошептала ему на ухо, что Джено и две кузины Лиекко замышляют что-то против Ятто. И что его тетя Крикен неожиданно вернулась вместе с Аноки Кериоки.
— Вернулась? — воскликнул Ламбер.
Боб заткнул ему рот:
— Ты должен говорить тихо-тихо, иначе Джено нас услышит! А твоя тетка… Мы ее ненавидим! Она заодно с Джено. Она хочет сместить фон Цантара и вызвать в Арксе волнения. С кем ты? Со своей теткой или с нами?
Ламбер криво улыбнулся и едва слышным голосом ответил:
— С вами! По-честному, я тоже не поддерживаю свою тетку. Я ее никогда не выносил. — Юный француз посмотрел на остальных антеев, стараясь убедить их.
Лишь Юди Ода осмеял его:
— А ты не врешь, как она?
Ламбер прижал руку к сердцу:
— Клянусь. Я с вами. Я и Джено ненавижу, он мне не нравится.
— Ты предашь свою тетку, чтобы быть с нами? — в лоб спросил Боб.
— Да. Так я, по крайней мере, избавлюсь от встречи с ней. Ее лекции по метафизической кухне у меня уже поперек горла. Чтобы подготовиться в Аркс, мне пришлось дожидаться ее разрешения. По ее вине я поступил только в этом году, — ответил француз, шипя как змея.
За этой четверкой шпионил Тоам Ратандра. Он приоткрыл дверь своей комнаты и наблюдал. И теперь даже он понял, из какого теста сделаны эти антей.
Тут Агата заметила его и стремительным движением распахнула дверь, свалив его на пол:
— Эй, возвращайся в постель! Или ты ждешь неприятностей?
Тоам никак не отреагировал и молча удалился, подумав, что при первой возможности расскажет обо всем Джено.
Зависть и ненависть поразили Аркс, как вирусная инфекция, и эта ночь, казалось, никогда не кончится.
Мадам Крикен, Красный Волк и три других сапиенса, преодолев разводной мостик, вошли в комнату видений. Они увидели, как стрелой промчалась парасфера и остановилась перед дверью Ятто. Музыкальная шкатулка продолжала играть. Шум отвлек фон Цантара, все еще занятого задушевной беседой с Раньей.
Суммус моментально сообразил, что, раз он закрыл микровещатели и ухотрубы, могло произойти бог знает что, а он не услышит. Страшно раздраженный, он открыл дверь, думая: «Кто шлет мне записки в такой час?»
Парасфера пришла от Габора Гаага. Псиоф сообщал о прибытии Крикен и Аноки.
Ятто вскинул голову: перед его глазами предстала группа во главе с Марго.
— Вы меня не ожидали, правда? — Голос мадам звучал вызывающе.
Фон Цантар испепелил ее взглядом:
— Ты исключена! И не можешь больше посещать Аркс! Ты нарушила правила!
— Да, это правда. Но я могу все объяснить, — ответила она, поправляя шляпку.
Суммус посмотрел на Красного Волка и остальных сапиенсов и сказал:
— Входите, поговорим в моей комнате.
Ранья попятилась и с сильно бьющимся сердцем попыталась приблизиться к мадам Крикен, которая была холодна как лед:
— Дорогая, ты очень верна суммусу. Мои поздравления!
Ятто вытянул руки вперед и раскрыл ладони. Из каждой ладони вырвался электрический поток, образовав светящуюся волну, которая молниеносно окутала мадам Крикен, обездвижив ее и заставив страдать от боли.
— Молчать! Сейчас я сведу с тобой счеты! — заорал фон Цантар, демонстрируя свои золотые зубы.
Стае Бендатов и Набир Камбиль двинулись к суммусу, но Эулалия помешала им, схватив за руки:
— Стойте. Не обостряйте ситуацию.
Марго зажмурила глаза и закричала.
Суммус поднялся над полом, воспарив в воздухе:
— Ты ответственна за исчезновение антея-сиу. Ты ответственна за хаос, в который погрузился Аркс Ментис. Ты хочешь занять мое место, но ты не могущественна. Ты всего лишь ведьма, которую надо изгнать!
Запертый в клетке сокол с золотыми крыльями затянул трель из резких, оглушительных звуков.
— Прошу вас, успокойтесь. Во имя магипсии, — вмешался Набир, складывая руки.
Ранья, убежавшая в угол комнаты, молчала, дрожа от испуга.
— Суммус, истина в том, что мадам Крикен уходила искать Аноки, у которого возникли проблемы с медитацией. В результате несчастного случая он, сам не желая того, очутился за пределами Аркса, — поспешно объяснил Стае Бендатов, чихая шесть раз подряд.
— Да, это правда, — добавила Эулалия, раскачивая головой и вращая глазами, как хамелеон.
— Чтобы вернуть Аноки, она использовала полную билокацию, — настаивал тибетский святой.
— Ложь! Вы все вруны и подлецы. Я прочту в ваших разумах, что вы думаете! — Ятто встал на пол и пронзительными глазами тщательно изучил выражение лиц своих сапиенсов.
Аноки поднялся и сказал:
— Это правда. Мадам спасла меня. Прошу прощения, если допустил ошибку в упражнении по медитации. Это только моя вина.
Марго привела себя в порядок, надев шляпку и поправив очки.
— Ты хочешь изгнать нас? Погубить? Не выйдет! У тебя одни лишь догадки. Тебя ослепила зависть, — атаковала она, продолжая поединок. — К тому же, я вижу, ты нашел мне достойную замену. Ранья Мохатдина — новый эксперт метафизической кухни! — Высказываясь, мадам Крикен одновременно сосредоточилась и в мгновение ока вторглась в разум арабской мудрой. У Раньи закружилась голова, и она в припадке свалилась между подушками.
— Хватит! Перестань! — закричала Эулалия, подойдя к клетке с соколом.
Сокол успокоился и покачал головой, словно хотел показать греческой сапиенсе, как он страдает из-за всей этой ситуации.
Шум и крики, доносящиеся из комнаты суммуса, привлекли многих псиофов со второго и третьего этажа, они поспешно поднимались по лестницам: волшебницы и ведьмы, медиумы и шаманы вышли из своих комнат, накрывшись халатами и плащами. Джено, Суоми и Доротея одновременно получили телемпические послания от Эулалии, которая умоляла их остаться в комнате.
Боб, Агата, Юди и Ламбер уже собирались подняться в комнату видений, как вдруг услышали переполох. Удивленные и испуганные, они вовремя остановились и вернулись в свои комнаты. Тоам, который подглядывал, вернулся в постель и накрылся с головой одеялом.
