— Шпионишь за нами? Ты нарываешься на неприятности! — закричала Агата, поворачиваясь к Тоаму.
Антей первого уровня вылупил глаза:
— Нет, я только что зашел сюда…
— Ты врун. Теперь ты все расскажешь Джено! — заорал Боб, уставившись на Тоама с ненавистью.
— Сейчас я с тобой разберусь, — сказал Юди и яростно набросился на Тоама, пытаясь сорвать головокружитель с его пояса.
Эулалия Страбикасиос, смаковавшая с Дафной эликсир в Салоне фламинго, услышала крики.
Греческая мудрая быстро вошла в комнату единения и поняла, что происходит.
— Прекратите или будете наказаны! — закричала она.
Но Юди продолжал наносить удары по голове Тоама, который лежал на полу и тяжело дышал.
Эулалия вытянула руки вперед и выпустила серию электрических разрядов низкой мощности. К несчастью, она попала в головокружитель Тоама, который сразу же засверкал. И два антея неожиданно склеились.
— Эулалия, что ты наделала? — закричала потрясенная Дафна, входя в комнату.
Греческая мудрая вытянула шею, как черепаха, скривила рот и застыла.
— Безумие! — едва выговорила сапиенса, приближаясь к антеям, связанным по рукам и ногам.
Агата Войцик скрестила руки и завопила:
— Это заговор! С тех пор как Джено вступил в Аркс, происходят одни трагедии. Пора с этим покончить!
Боб и Ламбер спокойно наблюдали, не сказав ни слова, пока псиофа и сапиенса уводили несчастных антеев в Клинику неопределенности.
Реакция Стаса была вполне предсказуемой:
— Еще один инцидент! С меня хватит! Мне приходится думать еще и о Ранье, которая пока не поправилась.
Тоам и Юди пытались разъединиться, лихорадочно дергаясь. Но, несмотря на все усилия, гнев и ненависть, так и остались друг с другом.
На жалобы Стаса Эулалия раздраженно ответила:
— Ты врач. И прекрасно знаешь, что есть много других проблем. Твоя нервозность не поможет. Это и Крикен тоже говорила.
Русский мудрец не на шутку рассердился:
— Склеенные антей, обезумевшая мудрая, Суоми, поглощенная зеркалом! Я знаю, что мне делать: левитировать и медитировать. Иначе вам придется лечить меня.
Страбикасиос поспешно вышла, оставив врача, охваченного нервным припадком. В сопровождении Дафны она направилась к лестнице. Надо было проконтролировать Рене.
Предсказание оскурабов сбывалось. Около ста пятидесяти псиофов, привлеченных Табором, собрались в мегасофии. Они были врагами Крикен и больше не хотели работать с ней, несмотря на прощение Ятто. Аудитория возвышенной пищи опустела. Французская мудрая осталась в одиночестве среди метафизических яств, но это ее не беспокоило, потому что она знала свое будущее.
Как только она создала Новый Союз, Габор затеял опаснейшую интригу.
— Я смогу убедить Ятто изгнать мадам Крикен и итальянского антея. Их поддерживает кое-кто из сапиенсов, но мы не допустим, чтобы возобладала их магопсихическая логика, — воодушевлял Габор аплодировавших ему. — Хитростью и коварством мы добьемся своего. Наша магия — истинная магия Аркса, — ликовал он, улыбаясь.
Тут поднялась норвежская ведьма с рыжими лохматыми волосами:
— Поэтому мы объединимся и восстанем. Защитим наше искусство.
Зал взорвался аплодисментами, а Габор заорал:
— Да, мы станем Сектой Повстанцев. И наведем порядок!
Пило Магический Росток услышал шум и крики, когда спускался на Туманный луг, чтобы проверить спиккафило. Он повернул обратно и зашел в мегасофию.
— Что происходит? Суммус не созывал никакого митинга, — сказал он, трогая свой любимый медальон.
Габор спустился с помоста и вышел ему навстречу.
— Дорогой церемониймейстер, мы собрались здесь лишь для того, чтобы подтвердить свою преданность суммусу. Ятто фон Цантар нуждается в нас в это трудное время.
Магический Росток в своих синеватых очках ответил:
— Да, понимаю. Но правила хорошего тона надо уважать. Нельзя занимать мегасофию без разрешения.
— Не дрейфь, Пило, ты прекрасно понимаешь, зачем мы здесь, — возразил Габор, задирая голову.
Зал зашумел и зловещим хором повторил:
— Секта Повстанцев! Секта Повстанцев!
Церемониймейстер криво улыбнулся и сквозь зубы выдавил:
— Против мадам Крикен.
— Точно! Именно так! — прокатилось среди псиофов.
— Но Ятто об этом знает? — спросил струхнувший Пило.
— Еще нет. Мы отправим ему парасферы, и он поймет, что может рассчитывать на нас, — ответил Габор.
— Хорошо. Но требуется осмотрительность. Крикен поддерживают трое сапиенсов и многие псиофы, — добавил Пило Магический Росток.
— Мы знаем, но мы сильнее, — сказал Габор Гааг, и к нему присоединились радостные крики митингующих.
Увы! Война началась, и юный Астор Венти скоро почувствует ее последствия.
Не ведая о заговоре Габора, трое сапиенсов, друзей Джено и союзников Крикен, продолжали следовать своей стратегии. Значит, Новый Союз стал реальностью, как и Секта Повстанцев.
Эулалия Страбикасиос и Дафна отправились на четвертый этаж. Эулалия несколько раз постучала в дверь фон Цантара, но безуспешно. Они хотели встретиться с Рене, или, вернее, с тем, кто им казался. Никто не откликнулся. Суммуса не было в его комнате, потому что он направился к родителям Джено. Он был вне себя: ему хотелось любой ценой узнать формулу клонафорта, и он не мог спокойно ждать, пока мисс О'Коннор найдет Суоми.
В комнате видений раздался оглушительный перезвон музыкальных шкатулок. Через несколько минут перед дверью фон Цантара собралась сотня парасфер. Это псиофы объявляли время восстания.
— Что опять происходит? Откуда эти парасферы? — суетилась Дафна, не зная, куда ступить, и прыгая то в одну сторону, то в другую.
Эулалия почуяла угрозу:
— Я чувствую обман. Надо идти к Крикен. Здесь мы не в безопасности.
На первом этаже, у Противоречивых Утверждений, они увидели большую группу псиофов. Повстанцы Габора уже схватились с союзниками Крикен.
Толпа продолжала бурлить, пока из аудитории тонкой мысли не вышла мисс О'Коннор, бросив тщетные попытки восстановить зеркало. Только маленький Оскар был доволен: он стащил у Баттерфляй стеклянный контейнер со странной желтой мешаниной. Играя, щенок нацепил его на ошейник и так и не смог сбросить.
Экономка, как и церемониймейстер, была информирована несколькими медиумами из Секты Повстанцев. Она была довольна. Теперь она могла открыто выступить против мадам Крикен. Но от радости экономка допустила серьезную ошибку: она оставила свою аудиторию без присмотра. И этим воспользовался Джено.
