Лиза испуганно отшатнулась, непроизвольно прижала руку к груди. Но Тимур смотрел спокойно и доброжелательно, и она решилась. Сняв кулон, она протянула его Тимуру.
Рука Тимура лишь слегка задрожала, когда он взял легендарного, сотни лет назад утерянного воробья, но Лиза правильно поняла его взгляд.
— Это совсем особенная вещь, да? — тихо спросила она. — Волшебная?
Тимур кивнул.
— По легенде, он возвращает души умерших, — медленно проговорил он и невольно добавил: — А я-то думал, это миф!
— Ну, вы же взрослый, — снисходительно ответила Лиза, — вам в такое верить не положено.
Тимур протянул предмет обратно, и Лиза торопливо надела его на шею. Он еще продумает комбинацию, которая позволит ему завладеть предметом. Непростое будет дело. Надо будет добиться, чтобы девочка искренне захотела расстаться с кулоном… Но это все потом, для начала надо было выбраться отсюда живым и невредимым. А еще медуза…
— Лиза, а ты видела когда-нибудь людей с такими же, как у тебя, глазами? — наудачу спросил Тимур. — Не встречала таких в городе? Или, может быть, видела похожие предметы?
— Нет, — ответила девочка, но как-то не слишком уверенно. Глаза на мгновение затуманились, будто она пыталась что-то вспомнить.
— Например, медузу?
— Не, не видела, — теперь Лиза не сомневалась. — А что, бывают другие?
— Я просто подумал, что было бы прикольно — кулон-медуза из такого металла, — брякнул Тимур, и Лиза нахмурилась.
— По-моему, вы неправду говорите, — обиженно пробормотала она. — Мужчины кулоны не носят.
— А длинные волосы? — спросил Тимур, радуясь, что пренебрег здравым смыслом и не подстригся перед отъездом. Лижа пожала плечами, но обиды в глазах поубавилось.
— Души умерших, — задумчиво пробормотала она, прикоснувшись к воробью.
Ветер за стенами уже не выл — визжал и рычал на тысячи голосов. Может, это души? Или злые духи из страшных сказок поднялись из глубин Нижнего мира? Может, это разъяренные призраки носятся между сопками, хотят выколупать укрывшихся в доме людей? Кажется, ожидание будет бесконечным и бесплодным, рассвет никогда не наступит, буран никогда не утихнет. Нет ничего, кроме ветра, снега и непрочного островка тепла в центре; бураном занесло все мысли, все надежды, все воспоминания. Двери все хлопают и хлопают на сквозняке. Будто все время кто-то ходит, невидимый и очень злой. Может быть, это души убитых, не способные вернуться в тело, бродят в поисках убийцы. Может, это Наталья ищет падчерицу, чтобы сказать ей, что все из-за нее.
Свистят в щелях сквозняки — ледяные пальцы ветра протискиваются в дом, пока еще не в силах сколупнуть стены, но надолго ли… Послышался звон разбитого стекла — показалось или и правда ветром выдавило окно? Свист торжествующе взвился, перешел на визг, потянуло по ногам ледяным холодом… Это уже не просто тайфун, это злобное, полное ненависти существо. Оно не успокоится, пока не получит их всех. Никто не уйдет из пасти бурана, дышащей снегом и мороженым мясом. Хлопают двери, бубнят голоса. Шепот и плач живых и мертвых переплетаются, вмешиваются в снежную кашу… «По дому ходят мертвецы». «Где она, где, черт возьми, этот козел…» Они ищут папу, потому что она сказала им, что все из-за него. «Мертвецы ходят, мертвецы идут, идут сюда». Шаги. «Где эта дрянь, где…»
— Лиза. Лизка, ты что? — испуганно окликнул Тимур девочку, побледневшую до прозелени. Схватил за плечо. — Лиза!
Лиза хрипло втянула в себя воздух, ее лицо, на несколько секунд превратившееся в мертвенно-неподвижную маску, вновь ожило. Она все еще вслушивалась в бормотания, идущие из коридора, но ужас с ее лица исчез. Когда она повернулась к кухонной двери, в ее глазах было только настороженное любопытство.
— Коляна не видели? — прохрипел Барин, вваливаясь на кухню. Он обрушился на стул, подгреб себе кружку с остывшим чаем, шумно отхлебнул. — Колян куда-то делся, — просипел он. — И пушка моя пропала, не могу найти.
— У вас есть пушка? — изумленно спросила Лиза. — Пистолет?
Барин окинул ее мутным взглядом и решил проигнорировать. Снова с шумом присосался к кружке.
— Так Коляна не видали? — спросил он, с грохотом поставив ее на стол. — Не то чтобы…
— Он в кладовке, — негромко ответил Тимур.
— Жрать что ли захотел?
— Нет, он, видимо, решил, что там безопаснее, — объяснил Тимур.
Барин вытаращил глаза.
— Вот баран дрисливый, прислали на мою голову, — пробормотал он. «Не троньте меня, не приходите», — различила Лиза голос Коляна.
Внезапно физиономия Барина прояснилась:
— Так это он, наверное, мой ствол прихватил! Ну, я сейчас…
Он отшвырнул табуретку, рванул на себя дверцу кладовки, и, пригнув голову, устремился внутрь. На лице Тимура внезапно проступили понимание и испуг.
— Не на… — начал было говорить Тимур, но оборвал фразу. Не вставая, он изо всех сил дернул Лизу за руку. Девочка взвыла от боли — казалось, плечо вырвали из сустава. «Не тронь, изыди!», — завизжал кто-то. От удара о пол вышибло дух, локоть пронзило, как электрическим разрядом, ребра придавило. Раздался пушечный грохот, и Лизе показалось, что ее голова раскалывается на части, как весенний лед на бухте, но тут грохнуло второй раз, в нос ударил резкий запах хлопушек, и тогда до Лизы дошло, что это выстрелы. Медвежий рев донесся из кладовки. «Брось пушку, м… ла! Отпусти, козел, ты…» Тимур, все еще нависающий над Лизой, как-то судорожно ухмыльнулся и прикрыл ей уши, но это не помогло — она по-прежнему слышала потоки мата, грохот рушащихся со стеллажей банок и дикий, безумный визг.
Третий выстрел. Визг поднялся до невыносимо пронзительной ноты и оборвался. «Твою мать…» — прохрипел второй голос. Тяжелое железо ударило в пол — звук падения был таким сильным, что отозвалось под Лизой легким содроганием досок.
— Лежи, — пробормотал Тимур и приподнялся.
— Надо было свет включить, — потерянно сказал ему Барин, появляясь на пороге кладовки.
— Надо было, — согласился Тимур. Лиза встала, потирая локоть и стараясь не смотреть на черный проем склада.
— Мне шить нечего, самооборона, — с агрессивным напором заговорил Барин, не глядя на сбежавшихся на выстрелы людей. — Самооборона — чистяк, не придерешься, ты подтвердишь. Он рехнулся, за мертвяка меня принял. Я только отобрать пушку хотел, она сама выстрелила, ты подтвердишь.
— Ладно.
— В натуре сама выстрелила. Слушай, может он живой еще?
Тимур щелкнул выключателем, заглянул на склад.
— Вряд ли, — проговорил он, глядя на лужу крови, вытекающую из-под простреленной головы.
— Да, — согласился Барин, — я в натуре стрелять в него не хотел, мне проблемы не нужны.
