– Это не одно и то же, – процедил Шмаков.
Николай пожал плечами:
– Думайте, как хотите.
– Вы сами придумали способ забрать у него сто тысяч? – вдруг сказал майор. – Очень умно.
Пьяница осклабился:
– А я никогда не был дураком.
– Как вы достали пакет с деньгами из моря? – Валерий смотрел ему прямо в глаза. – Как вы вообще пробрались на тот пляж? Там очень крутой спуск. Карпов видел лодку. Это ваша?
– Моя, – утвердительно закивал пьяница.
– Где вы ее взяли?
Николай показал гнилые зубы:
– А друг одолжил. Или вы думаете, у меня все друзья только подзаборные алкаши?
Услышав это, Шмаков побагровел:
– Ах ты гнида… – Он кинулся на Мелентеева, но Костиков встал между ними.
– Оставь его. Ты же видишь, что он ни при чем. Это самооговор. Ему уже нечего терять, так он считает. Что в тюрьме, что на воле – для таких, как он, еще неизвестно, где лучше.
Николай побледнел:
– Как – самооговор?
– Похитители приказали оставить деньги совсем в другом месте, – буркнул Костиков. – Ты попался в мою ловушку, Мелентеев. Я понимаю, что ты жаждешь отомстить Карпову. Однако мы здесь для того, чтобы разбираться во всем. Невиновного я не стану отдавать под суд.
Николай задрожал.
– Я похитил его ребенка! – крикнул он. – И заявлю об этом на суде!
– Я задержу тебя до выяснения всех обстоятельств, – сказал ему Валерий, – и только для твоей же пользы. Я боюсь, что ты наделаешь глупостей, если выйдешь из отдела прямо сейчас. Уведите, – устало распорядился он. Когда пьяница в сопровождении конвойных вышел из кабинета, Шмаков недовольно заметил:
– Сколько времени мы с ним потеряли…
– Да, – согласился Валерий и, красный от напряжения, вышел в коридор. По его лицу Георгий сразу понял: ничего утешительного полицейский ему не скажет. Припухшие от бессонницы веки затрепетали:
– Где мой сын?
Майор развел руками:
– Думаю, Николай Мелентеев об этом не знает. Я уверен, он не похищал вашего ребенка.
Карпов побагровел:
– Как – не похищал?
– Несмотря на его утверждения, он не в курсе самых главных деталей, например понятия не имеет, куда вы привезли выкуп. Думаю, он услышал о похищении по телевизору и решил убить двух зайцев – отомстить вам и подзаработать.
– Почему вы не проверите его? – На Георгия было жалко смотреть.
– Мы все проверим, но, уверяю вас, никого и ничего не найдем. А вы идите домой. Если кто-то объявится, то вы дайте мне знать.
– А вы, если узнаете что-то новое…
Костиков ободряюще кивнул:
– Конечно. Мы будем заниматься только вашим сыном.
На ватных ногах Георгий поплелся из отдела. Валерий с жалостью смотрел ему вслед. К нему подошел Шмаков:
– Ты веришь, что мы отыщем ребенка?
Валерий покачал головой:
– Хочешь честно? Нет. Все мыслимые и немыслимые сроки прошли. Ты же ведь сам прекрасно знаешь…
– Знаю, потому и спрашиваю. Может, зря ты его обнадежил?
– Надежда никогда не бывает лишней. И вообще, случаются же чудеса. – Майор улыбнулся одними уголками губ и тут же посерьезнел: – Хотя я в чудеса не верю. Что там по синему джипу?
– Я положил тебе на стол списки владельцев автомобилей и их фотографии. ГИБДД подсобило. Полковник дал добро на осмотр всех машин.
– Отлично. Завтра… – Майор не успел договорить. К нему спешил конвойный, который увел Николая Мелентеева:
– Товарищ майор, задержанный просится на допрос.
Костиков скривился:
– Я так и думал. Веди его сюда.
Теперь лицо Николая посерело, под глазами залегли черные круги. Он тяжело опустился на стул.
– Я вас слушаю, – сказал ему Валерий. Мелентеев опустил голову.
– Ладно, начальник, твоя взяла, – тихо проговорил он. – Не похищал я мальца. По телику выступление Карпова прослушал, от радости чуть не помер и решил бабла срубить. Прав ты.
Шмаков прищурился:
– Что это ты вдруг изменил показания?
Мужчина постучал по жилистой шее:
– Жажда меня мучит. Как представлю, что ночь у вас проведу без спиртного…. Ну, не выдержу я без подпиток. Вот поэтому я покумекал и решил. Ты же меня все равно отпустишь, потому что докажешь мою невиновность. Карпова этого я уже наказал – врагу не пожелаешь так мучиться. Ему, впрочем, и без меня мучений хватит. Да и если рассудить, что мне мучиться вместе с ним? Нет, уж лучше пойду я домой, и мы с Петровичем по стопочке пропустим.
Костиков бросил на него злой взгляд:
– Допустим, я тебя не отпущу…
Серое лицо побелело:
– То есть как не отпустишь?
Майор выдержал эффектную паузу:
– А очень просто. В похищении ты признался, мало того, настаивал на нем. Твои показания мы еще не проверили. Как я могу тебя отпустить?
Водянистые глаза задержанного наполнились слезами:
– Так как же, начальник… Это не дело – невиновного держать.
Костиков морщился, вдыхая запах немытого тела, смешанный с перегаром. Ему очень хотелось взять Мелентеева за шкирку и выбросить из отдела, однако он должен был проучить этого алкоголика. Иначе в следующий раз он может прийти снова и затормозить их работу.
– Десять минут назад ты говорил другое…
Николай наморщил лоб. Пропитые мозги лихорадочно заработали.
– Начальник, а у вас ведь это… алиби требуется. Мальчонку-то какого числа похитили?
Валерий усмехнулся про себя. Он не верил, что этот пьяница помнит числа. Такие обычно не всегда вспоминают о событиях часовой давности.
– Да какое это имеет значение? Допустим, двадцать пятого мая, – ни на что не рассчитывая, сказал Костиков. На его удивление, Мелентеев щелкнул пальцами:
– На двадцать пятое мая, начальник, у меня железное алиби. – Он поманил его подойти ближе, но майор махнул рукой. Ему казалось: если он встанет рядом с задержанным, его стошнит от резкого запаха. – К Петровичу гости пришли, тоже любители, как и мы, пропустить стаканчик. Ну, а потом мы развеселились… – Мелентеев хмыкнул. – В общем, нас соседи долго успокаивали, а через некоторое время твоих коллег вызвали. Мы им оказали сопротивление, – добавил он с оттенком какой-то гордости. – Что же, рабочий класс и повеселиться не имеет права? В общем, закончилось все не в нашу пользу. Мы сутки отдыхали в отделе нашего района. – Николай скривился. – С тех пор я зарекся просто так к вам попадать. Сейчас, когда в камеру отправился, вспомнил, каково пришлось без водяры, потому и признался.
