Школьник подумал и кивнул:
– Ладно. Так когда мы поиграем?
– На днях я еще подойду к школе, – пообещал Борис. – Выберу более-менее свободный день. И чтобы супруга была дома. Она испечет нам пирожки.
Мальчик щелкнул пальцами:
– Отлично, я буду ждать. Меня зовут Дима Карпов. До свидания.
Ребенок побежал во двор школы. Его приятель, полный розовощекий Паша, поинтересовался:
– Что это за тип?
– Мой новый друг, – с гордостью проинформировал его мальчик. – Теперь у меня есть взрослый товарищ, и мы будем играть с ним в компьютерные игры. – Он вдруг спохватился и умоляюще посмотрел на Пашу: – Только уговор – моему отцу ни слова. Знаешь ведь, какой он у меня строгий.
Паша покосился на друга:
– Дима, может, твой папа прав? Мои тоже не пускают меня с незнакомыми людьми.
Мальчик хлопнул в ладоши:
– А, ты ничего не понимаешь. Он хороший, у него сын здесь учился. А теперь ему скучно без него. Ну с кем еще он поиграет в компьютерные игры? Не с женой же?
Павел пожал плечами:
– Ладно, делай как знаешь, Карпов. А твоему папаше я ничего не скажу.
Под переливы звонка они побежали на занятия. Они не заметили, что за ними внимательно наблюдал Жуков. Когда дети скрылись из виду, Борис подошел к охраннику в синей униформе и дружески улыбнулся:
– Этот мальчик в темном костюмчике очень похож на моего сына.
Охранник вернул ему улыбку:
– Ваш сын тоже учится в этой школе?
– Учился, – поправил его Жуков. – Мы с женой отправили его в Англию. А этот мальчик? Кто его родители?
Мужчина доверительно сообщил:
– Его отец – директор турфирмы «Акме».
– Надеюсь, он забирает своего ребенка после уроков? – спросил Борис. – Я говорю так, будто этот Дима мой сын. Но, знаете, такое сходство. Я как-то беспокоюсь за мальчика.
– Можете не волноваться, – ответил охранник. – Диму забирает шофер.
Жуков сразу помрачнел, стараясь не показать своего настроения. Придется придумывать что-нибудь другое. Водитель наверняка подъезжает сразу после уроков. Ну, ничего. Он изобретательный, он придумает.
* * *
Рассказывая о Жукове, Тимощук недовольно морщился. Педофилы всегда были самой неприятной для него категорией преступников, у Панфилова этот рассказ тоже не вызывал никаких ощущений, кроме гадливости.
– Как вы вышли на него? – поинтересовался он.
– Я думал, ты догадался, – ответил оперативник. – Нам помог друг Димы Павел. Когда я в очередной раз по поручению Костикова беседовал с охранником школы, где учился Дмитрий, к нам подошел этот мальчик. Павел недаром слыл парнем сообразительным. Он сразу догадался, что я полицейский и что сказать охранник ничего важного не сможет, так как практически ничего не знает. Допрашивают его в который раз – и все без толку. Он не знает о самом главном… Значит, об этом должен сказать он, Паша. Мальчик подбежал к нам и повернулся ко мне:
– Здравствуйте. Вы ведь из полиции?
Я серьезно кивнул:
– Да. А ты кто?
– Лучший друг Димы Карпова.
Я улыбнулся:
– Ты хочешь помочь мне?
– Помогать вам – это наш долг, – по-взрослому произнес Павел.
Я похлопал его по плечу:
– Вот молодец! Я обязательно скажу твоей классной руководительнице, чтобы она похвалила тебя перед родителями.
– Не нужно, – степенно отказался мальчик. – Я просто переживаю за Димку. Вы ведь найдете его, правда?
– Если нам будут помогать, обязательно найдем, – пообещал я. – Что ты хотел сказать?
– Видите ли, незадолго до исчезновения Димы к нему наведывался один человек, – начал Павел. – Совсем взрослый, намного старше вас. Впрочем, может, вы просто хорошо сохранились.
Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Мальчик продолжал:
– Они о чем-то долго говорили, а потом Дима сказал мне, что у него появился взрослый друг, который приглашает его в гости. Мне это показалось подозрительным. А вам?
Я согласился:
– Конечно. Когда это было? Ты случайно не помнишь числа?
– Случайно помню, – отозвался мальчик. – Именно двадцать третьего мая. В этот день мы всей семьей ездили за город к бабушке на ее день рождения.
– Где стояли Дима и этот взрослый мужчина?
– Вон там, – Павел указал на место возле входа.
– Камеры наружного наблюдения захватывают этот участок. – Я повернулся к охраннику: – Мне нужны записи за двадцать третье мая.
– Это можно, – кивнул охранник.
Он отдал мне запись, и я принес ее Костикову. На ней мы увидели высокого мужчину, мирно беседовавшего с Димой Карповым.
– Надо просмотреть, нет ли его среди педофилов, которые состоят на учете, – сказал майор Шмакову.
Тот покачал головой:
– Я уже проверил. Его там нет. – Наш Шмаков умел работать оперативно.
Начальник наморщил лоб:
– И никакой зацепки?
– Обижаешь, – с грузинским акцентом произнес Виктор. – Однажды этот мужичок, Борис Жуков, попался на приставании к ребенку. Тогда ему удалось выкрутиться.
От его слов нас бросило в жар.
– Каким образом?
– Да очень просто! – Шмаков сжал кулаки. – Наплел что-то в отделе, вроде бы он художник, делает каких-то кукол, для которых нужны детские волосы. Дескать, он и срезал их у детей. В тот день ему якобы поступил срочный заказ от богатого клиента, а волос под рукой не оказалось. Вот он и отправился на их поиски.
– Где живет этот Борис Жуков? – поинтересовался майор.
– На улице Героев-подпольщиков, – ответил капитан.
– Но это же в пяти кварталах от вокзала, – заметил Костиков. – Хотя это неудивительно. Вряд ли его соседи разрешают ему постоянно срезать волосы у своих детей.
– Его надо брать, – твердо сказал Валерий.
– Уже выезжают, – улыбнулся уголками губ Виктор и выразительно посмотрел на меня и моего товарища. – Так что тебе повезло, дружище. Я в подробностях расскажу тебе, как мы брали этого гада.
Клим кивнул и снова подозвал Анечку:
– Пожалуй, принеси нам теперь два янтыха. Ты же не откажешься от такого угощения? – подмигнул он другу. Тот облизнулся. Несмотря на то что порции чебуреков были немаленькими, чувство голода не исчезло. А янтыхи – печеные чебуреки – здесь тоже готовили отменно.
– Пожалуй, надо быть дураком, чтобы отказаться, – промолвил он. – И чаю, будь добра, добавь. Кстати, горный у вас имеется?
