– Но почему интерес к моей персоне возник именно сейчас? – спросила она. К ее удивлению, Рита ответила то, что Карпова и мечтала услышать:
– Видите ли, фирма вашего мужа была и остается самой большой в городе, особенно после смерти Лозового. Когда вы заняли кресло мужа, многие считали: вы не справитесь. Но, по имеющимся у нас данным, вы прекрасно руководите. – Она подалась вперед: – Вы не беспокойтесь о неприятных для вас вопросах. Я не собираюсь спрашивать ни о вашем муже, ни о сыне. Я знаю, его не нашли, и очень вам сочувствую.
Людмила опустила глаза:
– Спрашивайте.
Рита огляделась по сторонам:
– Раз уж вы выразили желание со мной побеседовать… могу ли я кое-что предложить с профессиональной точки зрения?
Карпова пожала плечами:
– Предлагайте, а я рассмотрю ваше предложение.
Журналистка немного смутилась:
– Видите ли, к интервью полагаются фотографии, а эта обстановка мне не очень нравится. Нет слов, ваш кабинет прекрасно обставлен, но, возможно, количество читателей увеличится, когда они увидят вас в домашней обстановке. Это очень нагло с моей стороны, но я напрашиваюсь к вам в гости.
Людмила сначала хотела возмутиться, однако вместо этого улыбнулась:
– А что… Мысль неплохая. Особенно если вы считаете, что это увеличит количество читателей.
Рита щелкнула пальцами:
– Можете мне поверить… Назначайте время. – Один шаг к достижению цели ею был сделан.
Карпова задумалась:
– Я освобождаюсь к вечеру. Так что, если вас не затруднит, подъезжайте к семи часам. Адрес, надеюсь, вам известен. Ваша братия несколько раз фотографировала дом.
Рита предусмотрительно кивнула, полагая, что к дому Карповых ее доставит Клим.
– Конечно, мне это известно. Время меня устраивает.
– Тогда – до свидания.
Они тепло попрощались, и Рита вышла на улицу, в жаркий зной августа.
– Ух, – выдохнула она и набрала номер Панфилова.
* * *
Клим, как всегда, еле дождался конца рабочего дня. На его счастье, главный редактор не напрягал его работой, наверное, поверив, что молодой и перспективный журналист действительно предоставит ему хороший материал. Как обычно, на остановке он подхватил Валентина, и они поехали к Карпову. Друзья застали предпринимателя, сидевшего за столом, обхватив руками голову.
– Я многое вспомнил, – сказал он, не поздоровавшись. – Однако дальше у меня провал в памяти. Давайте присядем, и я все вам расскажу.
Мальцев и Панфилов послушно опустились на стулья, и Георгий начал говорить. Они слушали, не перебивая, а когда предприниматель закончил, тяжело вздохнули.
– Я постараюсь поработать с вами еще, – обратился к нему врач. – Возможно, нам удастся восполнить и эти пробелы. Кроме того, я хочу поработать с вами еще в одном направлении. Кто-то же должен закрыть тему с вашим раздвоением личности. Я кое-что соображаю в этой области и постараюсь по возможности поставить диагноз. И тогда вам больше не понадобится моя помощь, если окажется, что вы совершенно здоровы.
Они удалились во времянку, а Клим плеснул в стакан минеральной воды и задумался. Из четкого рассказа Карпова выходило, что подозреваемых было несколько. Во-первых, сам Карпов. Если сейчас Валентин все же выявит у него какие-либо нарушения психики, то Георгий не исключается из числа преступников. Если он искренне желает, чтобы они отыскали его сына и прояснили ситуацию, в которой он оказался, то в скором времени они могут выйти на след пропавшего Димы. Если же он тут ни при чем, то следует заняться Людмилой и Эльвирой и найти Викторию и Дениса. И тут уже им не обойтись без помощи Андрея Тимощука.
Клим сделал глоток воды и пересел с жесткого сиденья в мягкое кресло, купленное бабушкой. Перед его глазами возникла сухонькая старушка с седыми волосами, схваченными в тяжелый узел на затылке. Она создала уют в этом домике, и кощунственно с его стороны редко бывать здесь и не поддерживать порядок. Панфилов закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Интересно, как там дела у Риты? Она проинформировала его, что ей удалось договориться об интервью, но удастся ли завладеть фотоальбомом? А если она отыщет его, догадается ли Панфилов, что именно показалось странным Костикову, когда тот его рассматривал? Из оцепенения журналиста вывел Валентин.
– Я поработал с ним по поводу восстановления памяти, – сказал он, жадно допив остатки воды в стакане. – Теперь начнем работать по раздвоению. Если хочешь, можешь поприсутствовать на сеансе. Наш пациент не возражает.
Клим тут же вскочил на ноги:
– Да, конечно, хочу. Это очень интересно. Ты уверен, что справишься?
– Попробую при помощи гипноза, однако не знаю, что получится, – признался друг. – Короче, пойдем, и все увидишь своими глазами.
Они вошли во времянку. Карпов сидел на топчане и смотрел на них осмысленным взглядом.
– Вы не представляете, как я боюсь именно этого сеанса, – признался он. – Ведь может подтвердиться, что именно я и никто иной виновен в похищении сына. Вы понимаете?
Валентин покачал головой:
– Не надо торопить события. Поговорим втроем после окончания сеанса.
Клим примостился на грубо сколоченной скамье.
– Присаживайтесь поудобнее. – Георгий заерзал на топчане.
Голос доктора завораживал и Панфилова.
– Почему вы решили, что у вас раздвоение личности? Это очень редкий симптом, – мягко сказал Мальцев.
– Иногда я теряю сознание и потом не могу припомнить, где был и что делал, – пояснил Карпов.
– Это еще ни о чем не говорит, – заметил врач. – Любой человек, потеряв сознание, с трудом вспомнит, что делал до этого.
– Я оказываюсь в других местах, – продолжил Георгий. – И при этом себя не контролирую.
Доктор прищурился:
– А откуда вы знаете, что были в других местах? Вас кто-то видел?
Георгий задумался, прежде чем ответить. Можно ли верить проститутке?
– Да, видели, – наконец решился он.
Валентин наморщил лоб.
– Вы как-то неуверенно ответили. – Панфилов обратил внимание на его раздумья. – Вы что, не слишком им доверяете? Это та проститутка, о которой вы нам говорили?
– Да, – признался предприниматель. – Но она принесла доказательства.
– Остановимся на этом, хорошо, – кивнул Валентин. – Были ли это ваши близкие? Ваша жена Людмила?
Карпов покачал головой:
– Она ничего не говорила.
– Значит, ваши друзья…
– Нет.
Врач потер переносицу:
– Все это странно. Не замечала ли ваша жена, что иногда вы начинаете говорить не своим голосом, словно изменяетесь внешне? Вы, кажется, директор туристической компании? Не замечали ли этого за вами ваши подчиненные? Кроме этого, не наблюдались ли у вас большие провалы памяти? Не находили ли вы у себя вещи, не принадлежавшие вам?
