После завтрака отец и сын вышли из дому. В первом же попавшемся на пути магазине канцтоваров купили тетради, ручку и сумку и отправились в школу.
Учительница второго класса, увидев ученика в компании с родителем, принялась выговаривать семейке за пропущенные в школе занятия. Она-де три недели не может разыскать Сашу, а на звонки в квартиру Привольновых какие-то люди отвечают, что мальчик здесь больше не живет.
Жорик не стал распространяться о том, где именно и как провел вышеуказанное время его сын, и Саше о бродяжническом периоде своей жизни, во избежание насмешек со стороны товарищей, наказал помалкивать. Объявил только, что в семье случилось несчастье, мать мальчика погибла, а сам он был вынужден жить у родственников, но теперь жизнь более-менее обустроилась, и Саша снова будет посещать школу. Клятвенно заверив, что сын обязательно догонит программу, Привольнов оставил мальчишку в школе и откланялся.
У дома Жорика поджидал автомобиль, в котором сидели Гоги и два его товарища. Завидев Привольнова, кавказцы вышли из машины.
– Барахло отдашь? – хмуро спросил лысый.
Жорик прошел мимо компании, на ходу бросив:
– Забирайте!
Все вместе поднялись в квартиру. Привольнов дождался, когда торговцы вынесут из квартиры сумки с вещами и продукты, и закрыл дверь. Оставшись один, сел на диване у телевизора. Показывали какой-то фильм, однако Привольнов не вникал в его смысл. Мысли Жорика вертелись вокруг гибели Наташи. Он искал побудительные причины, толкнувшие преступника на убийство, размышлял над тем, с чего следует начать поиски преступника. Полчаса спустя встал с дивана и выключил телевизор. Подходящего мотива преступления он так и не подыскал, а вот розыск убийцы решил начать с опроса соседей. А кто все про все знает? Конечно же, сидящие у подъезда старички. Привольнов выглянул с балкона, однако подходящего объекта для допроса не обнаружил. Лавочки у дома были пусты, а прогуливавшаяся невдалеке пожилая чета об убийстве могла и не знать. Но да ничего – еще не вечер.
Чтобы не терять времени даром, Жорик взялся за уборку, во время которой время от времени выглядывал то с балкона, то из окна кухни во двор. Затем сбегал в строительный магазин, купил новый замок и на всякий случай заменил старый. Мало ли что, вдруг у кавказцев ключ остался. Часиков до одиннадцати лавочки были пустыми, затем на одной из них сидели подростки, потом мамаша с коляской, и вот, наконец, появился пенсионер с газеткой. Жорик спустился на первый этаж и вышел из подъезда.
Он подсел к пенсионеру на лавочку.
– Здравствуйте, отец.
Старичок опустил газету и поверх висевших на кончике носа очков с толстыми линзами глянул на Привольнова.
– Здорово, – еще не зная, как себя вести с незнакомцем, сказал он неуверенно.
Привольнов придвинулся ближе.
– Меня Георгием зовут. Я муж убитой в вашем подъезде женщины Наташи. Слыхали про такую?
– А-а… как же! – изрек старик и отложил газету. Он сообразил, что подсевший к нему тип опасности не представляет, и заговорил более непринужденно. – Знаю, знаю, врачиха. Ты прими мои соболезнования, Георгий. Такая трагедия.
Привольнов склонил голову.
– Принимаю. – Помолчав, доверительно сказал: – Понимаете, отец, я из другого города приехал за сыном. О том, что здесь случилось, не знаю. Не могли бы вы рассказать, как убийство произошло?
– Да я и сам, парень, толком ничего не знаю, – с нотками сожаления в голосе признался пенсионер. – Семья-то твоя недавно здесь поселилась, особо ни с кем не общалась. Сам понимаешь, в больших городах все обособленно живут. Жизнью друг друга не интересуются.
– Это точно. – Привольнов был разочарован. – Что ж, жаль. Ладно, отец, извините за беспокойство.
– Да ты погоди, – пенсионер махнул рукой, призывая поднявшегося было Привольнова, не вставать. – Сейчас старухи выйдут, поговоришь с ними, они-то наверняка намного больше моего знают.
Привольнов сел на место. Действительно, минут через двадцать из дверей подъезда вышли две пожилые женщины. Одна из них, в черных брюках и бежевой рубашке навыпуск, несла миску с едой.
– Кис, кис, кис! – стала звать она с порога, затем кивнула старику: – Здравствуйте, Вадим Палыч. Кис, кис, кис!
– Добрый день, Зинаида Михайловна, – тоном галантного кавалера ответил пенсионер и обратился к подруге подзывающей кошку женщины: – И вас, Алла Семеновна, приветствую!
Старуха сделала нечто похожее на книксен:
– День добрый!
– Кис, кис, кис! – продолжала заливаться соловьем Зинаида Михайловна. – Кис, кис, кис. Чтоб тебя черти съели. Кис, кис, кис!
Наконец на зов откуда-то со стороны расположенного под одним из балконов подвала выскочила драная кошка, подбежала к старухе и замурлыкала, виляя хвостом.
– Ну, пойдем, моя хорошая, пойдем! – засюсюкала Зинаида Михайловна и, согнувшись, будто услужливая официантка подающая нетерпеливому клиенту блюдо, засеменила в угол крыльца подъезда. Она поставила миску на пол, кошка, урча, накинулась на еду.
Между тем Алла Семеновна спустилась с крыльца и села на скамеечку напротив Вадима Павловича. Вскоре, налюбовавшись на то, как кошка уплетает еду, спустилась с крыльца и пристроилась рядом с подругой и Зинаида Михайловна. Обе женщины с любопытством поглядывали на Привольнова.
– Вот знакомьтесь, Георгий, муж Наташи, – пенсионер замялся. – Ну, той женщины, что погибла.
Старухи враз сделали траурными лица.
– А как же, как же, – закивали они. – Знаем. Бедная женщина.
– Его вопросы кое-какие интересуют, – заявил Вадим Павлович и глянул на Привольнова: – Спрашивай, чего хотел знать-то.
Жорик подался вперед, чтобы иметь возможность говорить тише.
– Как убили Наташу? – спросил он.
– Зверски, молодой человек, зверски, – промолвила Зинаида Михайловна, тоже подаваясь вперед и понижая голос до тона сплетницы. – Ножом. Вы не представляете, сколько крови было.
Соседка пихнула ее кулаком под бок и заявила:
– Ты, Зин, такт имей. Все же жена человека была. Чего же ты ему ужасы-то рассказываешь.
– А, ну да, извините, – смутилась Зинаида Михайловна.
Привольнов взглядом поблагодарил старуху за проявленное участие.
– А кто мог убийство совершить, не предполагаете? – поинтересовался он.
Обе женщины синхронно покачали головами.
– Нет, мил-человек, понятия не имеем, – заявила Алла Семеновна. – Наташа скрытная была. Знакомств ни с кем не водила. С нами здрасте, до свидания. Вот и весь разговор. Так что ни друзей, ни подруг ее мы не знали. И кто и за что убить мог, не представляем.
Привольнов не отставал:
– Но, может, в день убийства кто-нибудь приходил к ней, искал ее или спрашивал?
