Улица Северовосточная располагалась неподалеку от центральной части города. Добирался до нее Жорик на метро. Ехал минут тридцать. Оказавшись на поверхности земли, поинтересовался у прохожего, где находится нужный адрес. Мужчина подсказал. Привольнов обогнул большой китайский магазин, вышел на неширокую улицу и, прошагав по ней метров пятьсот, наткнулся на дом номер два.
Здание было пятиэтажное, отделанное мрамором, с четырьмя подъездами с длинными козырьками над ними. Привольнов вошел в первый подъезд и оказался в холле. Охранник, худой высокий мужчина в синей униформе, узнав, в чем дело, указал на дверь в коридор. Жорик прошел в указанном направлении, уперся в дверь с вывеской «Торговое предприятие АРНИКС» и нажал на кнопку звонка.
– Здравствуйте, – прозвучал из динамика мелодичный женский голос. – Вы к кому?
Жорик кашлянул.
– К менеджеру Крохину Богдану Николаевичу.
– До конца коридора и направо, – ответил голос, и дверь, щелкнув, автоматически открылась.
Привольнов переступил порог. Коридор был отделан в современном офисном стиле. В нем у дверей стояло несколько кресел для посетителей, пара журнальных столиков. Работал подвешенный к потолку телевизор. Посетителей в этот час не было. Привольнов дошагал до крайней двери, постучал и вошел.
В небольшой комнате с дорогими обоями стояли большущий стол с компьютером и оргтехникой, шкаф с документацией, несколько стульев. На стенах висела пара картин, на пластиковом окне – наполовину прикрытые вертикальные жалюзи.
За столом восседал молодой мужчина лет тридцати – тридцати двух. У него было холеное красивое лицо с немного тяжеловатой нижней челюстью, сочные губы, густые широкие брови, тонкий аристократический нос, темные глаза. На голове ежик черных волос. Женщины от таких типов бывают без ума. Та часть тела, что возвышалась над столом, была одета в шикарную безупречной белизны рубашку с туго затянутым галстуком. Можно было предположить, что и нижняя часть тела красавчика была упакована не хуже.
– Добрый день, – расплылся в дежурной улыбке хозяин кабинета. – Прошу вас, проходите, садитесь.
– Вы Крохин Богдан Николаевич? – на всякий случай, перед тем как воспользоваться приглашением, с порога поинтересовался Привольнов.
– Да-да, уважаемый, я именно тот, кто вам нужен, – продолжая растягивать уголки губ в улыбке, ответил хозяин кабинета.
– Георгий, – Жорик прошел к столу и сел.
– Очень приятно, – обволакивающим голосом прожурчал Крохин. – Чем обязан, Георгий?
Мужчина из кожи вон лез, чтобы показать свое расположение. Эх, жаль, старается напрасно.
– Я вот по какому делу, Богдан. Двадцать второго августа сего года вы посещали квартиру Натальи Привольновой? – огорошил Жорик хозяина кабинета.
С лица Крохина медленно сползла улыбка.
– Простите, вы кто?
– Я уже говорил – Георгий. Извините, фамилии не назвал. Привольнов. Муж погибшей Натальи.
Если Крохин и был убийцей Наташи, то он обладал прекрасной выдержкой. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Я понимаю всю глубину вашего горя, – изрек он сухо, – и искренне вам сочувствую. Но не соображу, какое отношение лично я имею к смерти вашей супруги?
– По-моему, прямое. – Жорик сверлил собеседника взглядом. – Двадцать второго августа вы поднимались в двести семьдесят вторую квартиру. В тот день в ней нашли труп моей жены.
Крохин спокойно выдержал взгляд посетителя.
– Чертовы старухи проболтались?
– А хоть бы и так, – с вызовом сказал Жорик.
С Крохина слетела показное добродушие. Лицо стало злым, взгляд жестким.
– Послушайте, Георгий, – он еле сдерживал себя от ярости. – Я действительно в указанный вами день поднимался в двести семьдесят вторую квартиру. В автомобиле мне стало плохо, и я искал врача. Но в квартире никого не оказалось. Я вам клянусь, что никогда в жизни не встречался с Привольновой. На все интересующие следствие вопросы я дал следователю Викулову исчерпывающие ответы. С меня сняты все подозрения, а потому очень прошу впредь меня не беспокоить.
Вот так-так. Выходит, не одному ему старушки про красавчика настучали. Привольнов стушевался, заговорил менее агрессивно:
– Я этого не знал. И тем не менее очень прошу вас доказать, что вы не совершали преступление.
Хозяин кабинета разнервничался, шея у него покраснела, вены раздулись, воротник рубашки сразу стал узок. Он откинулся на спинке кресла и ослабил узел галстука.
– А мне и доказывать ничего не нужно. Я был у дома вашей жены в четыре часа, а убили ее в седьмом. Время смерти установлено экспертизой.
Прокол с подозреваемым вышел. Однако Жорик не хотел так скоро отказываться от первой же появившейся у него версии.
– А на время смерти Наташи у вас есть алиби? – спросил он.
– Конечно, – тон у Крохина был снисходительным. – Но я не собираюсь вам его предъявлять. Все, что было нужно, я предъявил следствию. Так что извините, больше ничем вам помочь не могу. – Менеджер насупился, давая понять посетителю, что разговор закончен.
Привольнов встал.
– Что ж, до свидания. – Он развернулся и направился к двери.
Новое направление
Выйдя из офиса, Привольнов отправился в РОВД. На этот раз он знал к кому идет, а потому без особого труда пробился на прием к Викулову. Похожий на медведя следователь встретил Жорика приветливо, усадил на стул и поинтересовался:
– Сына нашли?
– Да, спасибо, нашел. – Привольнову не терпелось приступить к делу. – Я вот по какому вопросу, Виктор Владимирович. Мне нужно знать точное время, когда умерла моя супруга.
«Гризли» недоуменно взглянул на Привольнова своими глазками-бусинками, однако прямо ответил на заданный вопрос:
– В седьмом часу вечера.
– И еще один вопрос, товарищ следователь. Где в это время был Крохин Богдан Николаевич?
Недоуменное выражение в глазах следователя пропало, уступив место ироничному.
– А-а, раскопали? Я вижу, вы самодеятельностью занялись? Не одобряю, Георгий Петрович.
– Но мне очень нужно, – Привольнов перешел на просительный тон. – Вы сами должны понимать, как для меня важно найти убийцу.
– Понимаю, конечно, – Викулов сочувственно вздохнул. – Но вы на ложном пути, Георгий. У Крохина на интересующее вас и нас время есть железное алиби. Он с женщиной в это время был. Мы проверяли, все подтвердилось. Так что сбросьте эту версию со счетов. – Следователь помолчал немного, потом доверительно сообщил: – Мне кажется, что именно двадцать второго августа с Натальей Дмитриевной произошло некое событие, из-за которого ее и убили. Мы опросили множество свидетелей, отработали несколько версий, и все напрасно. Понимаете, видимого мотива совершенного преступления нет. А это говорит о том, что убийство было случайным, что жизненные пути преступника и жертвы никогда ранее не пересекались.
