– Я все понял, товарищ следователь, – Привольнов быстро поднялся. – Спасибо за консультацию.
– Нет, нет, вы неправильно меня поняли, – поспешно воскликнул Викулов. – Высказанное мной мнение вовсе не является для вас руководством к действию.
Жорик сделал вид, будто сильно удивился.
– А с чего вы взяли, что я собираюсь действовать? Мне что, больше делать нечего, как по городу бегать в поисках преступника? Это ваша работа. До свидания, Виктор Владимирович.
Привольнов поспешно ретировался из кабинета.
Конечно же, Жорик не намеревался сидеть и ждать у моря погоды. Осечка с красавчиком не отбила у него желания продолжать поиски убийцы, наоборот, подстегнула. Привольнов был из породы тех людей, которых неудачи не останавливают, а подстегивают, заставляя доводить начатое дело до конца. Тем более прекращать розыск не стоило, раз Жорик знал, в каком направлении его продолжать. Следователь подсказал.
Двадцать второго августа был вторник, Наташа работала, а следовательно, логично было бы предположить, что именно при исполнении служебных обязанностей с ней произошло некое событие, из-за которого, по мнению Викулова, ее и убили. Значит, нужно отправиться к Наташе на работу и там попробовать выяснить, что же случилось.
Жорик позвонил сыну домой и выяснил у него, где работала мать. Оказалось, неподалеку от дома, в поликлинике. Туда-то Привольнов и отправился.
Спрыгнув с автобуса, долго шел по неширокой улице с двумя рядами домов по ее обеим сторонам. Улица была зеленой, с буйно разросшейся кроной деревьев, сквозь листву которой с трудом пробивались редкие лучи солнца.
Наконец впереди показалась поликлиника. Здание было старинное, массивное, с колоннами, большими дверьми и окнами. Оно стояло поперек улицы и, казалось, перегораживало ее. Однако улица не была тупиковой. Дорога, разветвляясь, огибала поликлинику, а за ней наверняка соединялась вновь. Привольнов миновал большие железные ворота, прошел по аллее и, открыв дверь с тугой пружиной, вошел внутрь.
В громадном вестибюле в гардеробе скучала уборщица. Она разъяснила Жорику, где находится кабинет главврача. Привольнов поднялся на второй этаж, прошел по гулкому коридору, с дожидающимися в креслах приема к врачам пациентами, свернул в закуток и оказался перед дверью с табличкой «Главврач Васильев Юрий Денисович». Однако хозяина кабинета на месте не оказалось. Жорику пришлось ждать. Наконец в закутке появился седовласый мужчина лет пятидесяти пяти, в накинутом на плечи белом халате.
Жорик шагнул мужчине навстречу.
– Здравствуйте, вы Юрий Денисович?
Мужчина взялся за ручку двери.
– Да, я вас слушаю.
– Я Привольнов Георгий, муж работавшей у вас Натальи Привольновой. Могу я с вами поговорить?
Главврач окинул Жорика задумчивым взглядом, словно размышляя над тем, зачем он мог понадобиться мужу погибшей сотрудницы, потом открыл дверь шире:
– Проходите, пожалуйста.
Привольнов первым ступил в большой, оборудованный по последнему слову техники кабинет, прошел к шикарному полированному столу, дождался, когда вошедший следом за ним хозяин кабинета устроится на своем рабочем месте, и сел напротив него.
– Я не жил с Наташей последние два года, – начал Привольнов. – Прилетел из другого города за сыном. Всех обстоятельств произошедшей трагедии не знаю. А потому у меня к вам есть несколько вопросов. – Поскольку главврач выжидающе молчал, продолжил: – Расскажите, что вам известно о смерти моей бывшей супруги.
– Немногое. Слышал только, что убили ее после работы в своей квартире ножом. Могу добавить, что лично руководил похоронами, так как никого из родственников найти не удалось. Похоронена Наталья Дмитриевна на новом кладбище. Могу дать номер могилы.
– Конечно, я обязательно на ней побываю. Я что-нибудь должен за похороны?
– Нет. Все расходы взяла на себя поликлиника. – Васильев говорил свысока и несколько отчужденно, явно осуждая Привольнова за то, что тот запоздал с приездом в Москву.
Ну и черт с ним, пусть осуждает, у Жорика были причины задержаться.
– Из-за чего убили Наталью, не знаете? – продолжал он гнуть свое.
– Нет.
– Но, может быть, у вас есть какие-либо предположения?
– Никаких.
Нет, не удастся Жорику разговорить главврача. Не идет он на контакт. Привольнов приуныл. Глядя куда-то мимо Васильева, тихо сказал:
– Понимаете, Юрий Денисович. Следствие зашло в тупик, и милиции вряд ли удастся когда-нибудь раскрыть дело. Скорее всего, его запишут в разряд нераскрываемых, и папка с делом будет пылиться на полке. У меня всего несколько дней, а потом я, наверное, уеду в свой город. И если вы мне сейчас не поможете отыскать убийцу, то он так и останется на свободе.
В голосе Жорика звучало отчаяние, и сердце главврача дрогнуло.
– Что вы хотите знать? – поколебавшись, спросил он глухо.
Привольнов оживился. Взглянул на собеседника.
– По моему глубокому убеждению, именно двадцать второго августа на работе с Наташей произошло нечто такое, из-за чего ее потом убили.
– Не понял. Поясните, пожалуйста.
– Ну, как бы вам объяснить. Возможно, именно в этот день в стенах поликлиники она познакомилась со своим убийцей. Не случилось ли двадцать второго августа в стенах вашего учреждения какого-либо происшествия, в которое была бы вовлечена Наташа? Может, угрожал ей кто, скандалил или что-то в этом роде?
Главврач несколько мгновений раздумывал, потом покачал головой.
– Едва ли. Если бы произошло, то я наверняка бы об этом узнал. Видите ли, после убийства Натальи Дмитриевны в поликлинике было столько разговоров и пересудов на эту тему, что обойти вниманием сколько-нибудь примечательное событие, произошедшее с вашей женой во время последнего дня работы, было просто невозможно.
– И все-таки, могу я побеседовать кое с кем из медицинского персонала?
– Я думаю, вам этого делать не стоит, – мягко сказал главврач. – И не потому, что я такой вредный, из-за прихоти не хочу позволить вам встретиться с моими подчиненными. Просто вы потратите понапрасну время. С кем нужно уже побеседовали следователи, и поверьте мне, они ничего заслуживающего внимания не раскопали.
Главврач прав. Раз профессиональные следователи в поликлинике ни на какой след не напали, он и подавно не нападет. Привольнов был разочарован.
– Что ж, извините за беспокойство, я пойду. – Он слегка прихлопнул ладонью по столу, словно ставя в разговоре точку, и привстал, однако главврач остановил его жестом.
– Погодите. Но у Натальи Дмитриевны двадцать второго августа в стенах поликлиники рабочий день не закончился.
Жорик плюхнулся на место.
– Что вы хотите этим сказать?
