– Ну, – буркнул он, – чего надо? Если к
Аньке, то нет ее, за водкой ушла.
– Папаша, я похож на человека, который может интересоваться
Анькой? – вежливо спросил Маркиз. – По-вашему, мне может понравиться
женщина, которая среди бела дня трескает водку?
– Точно, – старик блеснул глазами из-под кустистых
бровей, – к Аньке такие хлыщи не ходят, к ней кто попроще.
Маркиз обиделся, что его назвали хлыщом.
– Такими словами, папаша, вы всех клиентов
распугаете, – заметил он.
– А я тебе не маникюрша, чтобы клиентов иметь! –
обидчиво ответил старик.
– Не сердитесь, товарищ пенсионер, – Маркиз решил
сменить тактику, – я по поводу комнаты. Сказали, что вы комнату сдать
можете.
– Только через агентство! – сердито крикнул старик
и насупил брови.
– Так я не против, – чарующе улыбаясь, заверил его
Леня, – а поглядеть комнатку можно?
– Нельзя, – старик отчего-то тяжко
вздохнул, – занята она.
В это время Пу И, спрятанный Леней за пазуху, высунул черный
блестящий нос и огляделся. Очевидно, сверху он заметил в прихожей квартиры
старика что-то очень интересное, потому что мигом выбрался наружу и спустился
на пол, пару раз зацепившись за Ленины брюки.
– Кто это у тебя? – удивился Василий Петрович.
– Собачка. Вы не думайте, она не кусается. Пу И,
хулиган, немедленно вернись!
Но песик уже просочился в прихожую, Леня бочком протиснулся
за ним.
Прихожая квартиры номер семнадцать когда-то знавала лучшие дни.
как и сама квартира. Теперь же паркет в прихожей покоробился, обои на стенах
обвисли и порвались, а на полу валялось множество старой обуви и еще каких-то
коробок. На вешалке в виде лосиных рогов болталась самая настоящая рвань,
очевидно, более приличную одежду жильцы опасались держать в общественной
прихожей. У стены стоял старинный комод, вместо одной ножки была подложена
чурочка. Ручки на ящиках отсутствовали, и Маркиз сообразил, что ручки небось
были бронзовыми и гости развеселой Аньки давно уже прихватили их, чтобы сдать в
пункт приема цветных металлов.
На комоде была навалена куча старых журналов, зоркий глаз
Маркиза тут же узнал «Племенное животноводство». И на этих журналах развалилась
такса в кокетливом красном ошейничке. Леня сообразил, для чего хитрая Долина
подружка сунула в свой пакет старый журнал – он пахнул собакой. Да еще собачкой
дамского пола. Мимо такого запаха, разумеется, Пу И не мог пройти спокойно. Он
подбежал понюхать, а дальше все пошло но сценарию.
– Пу И, вас с Лолой просто использовали, –
тихонько сказал Леня.
Но Пу И его не слышал. Он осторожно подошел к комоду и
умильно поглядел на таксу. Вообще-то Пу И больше нравились пушистые собачки, но
такса тоже была очень даже ничего. И эти уши… Вполне стильно!
Такса свесила уши вниз и поглядела на Пу И. Сразу было
заметно, как он ей понравился.
– Шурка! – рассмеялся старик. – Прямо на дом
кавалер пришел!
Он спустил таксу Шуру на пол.
– Так как насчет комнаты будет? – Маркиз решил
ковать железо, пока старик в хорошем настроении.
– Я бы тебе сдал, раз Шуре такое развлечение, –
вздохнул старик, – а эту прохиндейку согнал с квартиры, но, понимаешь, до
конца месяца она заплатила, так что не могу.
– Что, пьет она, дебоширит, раз вы так недовольны?
– Да нет, – старик снова насупил кустистые брови, –
этого как раз нет, ведет она себя тихо. Даже не каждый день бывает. Но лучше бы
пила, тогда хоть все понятно, а тут…
Старик снова поглядел на резвящихся на полу собачек и
понизил голос.
– – Подозрительная она баба, вот что я тебе
скажу, – зашептал он, – странно себя ведет. Приходит, к примеру, днем
– вся из себя одета прилично. Не скажу, что с форсом, но и не бедно. Посидит
немного у себя в комнате и выходит совершенно в другом виде. Я в первый раз
прямо обалдел – думал, Витька-сосед двери по пьяному делу не закрыл, и шваль
какая-то в квартиру прошмыгнула. Замахнулся на нее, а это оказалась жиличка
моя. Вот тебе и фокус! Куртка тут в коридоре висела – рвань рванью, все не
выбросить никому было, руки не доходили, так она, жиличка-то, приспособила ее для
себя. Ну, чудеса!
Давно она у вас живет?
– Да не живет она, а бывает иногда. С недели две будет,
как сняла она комнату. Так вот придет, переоденется и уйдет куда-то. А потом
вернется, снова одежду переменит и уедет.
«Это она за Лолкой следила, прикидывала, когда та встает и
где бывает», – сообразил Леня.
– Шура моя ее очень не любит, – продолжал
старик, – ну, это понятно, за что.
– И за что же?
Кошка у нее. То есть сюда она ее не приносила, а только Шура
моя на нее как тявкать стала, сразу понятно – кошкой от нее пахнет. Шура моя
кошек на дух не выносит! Такой уж у нее характер. Во дворе гоняет их – страшное
дело! А тут был случай дня четыре назад. Анька-дура притащила с лестницы кота –
видишь ли, мыши у нее завелись в комнате. Я, говорю, это у тебя от пьянства в
глазах мелькает, а уж если и правда мыши, то моя Шура с ними справится. Нет, ей
кота подавай! Шура, конечно, очень рассердилась – шум у нас, лай, тут как раз
жиличка приходит. Как давай чихать! Уберите, говорит, сейчас же кота, у меня
аллергия на них. Как так? – спрашиваю.– У вас же у самой кошка есть, мою
Шуру не обманешь! Эта как зашипит: у меня, говорит, кошка без шерсти, порода
такая – английский сфинкс называется, редкая и дорогая, а от этого лестничного
кота мне плохо станет! Ну, выгнали мы кота, конечно, а только я что-то
беспокоюсь – подозрительная какая-то баба – куда она ходит в таком виде? Может,
воровка или аферистка? И кошка у нее не такая, как все, – видано ли дело –
без шерсти? Тьфу!
– Не волнуйтесь, папаша, – рассмеялся Леня, –
дело тут житейское. Ну, выслеживает баба хахаля своего или мужа. Он, небось, в
этом районе квартиру снимает, чтобы с любовницей встречаться, ваша жиличка за
ними и следит. Брошенные бабы ужас до чего хитрыми бывают!
– Оно-то так, – старик с сомнением пожевал губами, –
да только все равно беспокойно. Вот я и решил – с этого раза комнату буду
сдавать только через агентство. Конечно, они процент свой брать будут, но зато
ко мне потом никаких претензий.
– Правильное решение! – одобрил Маркиз. – Вот
что, я вам задаток оставлю, а после зайду, если надумаю.
Леня почесал таксу Шуру за ушами и, невзирая на яростные
протесты, подхватил на руки Пу И. Такса с грустью глядела им вслед.
С грохотом захлопнув за собой дверь, Лола покинула уютный
особнячок и поехала на Боровую улицу, благо до нее было совсем близко. Дом
номер шесть оказался мрачным шестиэтажным строением из красного кирпича с
глухим брандмауэром и полуобвалившимися балкончиками. Лола заглянула в первый
подъезд, обследовала почтовые ящики и выяснила, что здесь расположены квартиры
с первой по одиннадцатую, а потом почему-то следовали двадцать шестая и
тридцатая. В следующем подъезде она нашла номера с тридцать четвертого по сорок
шестой, в третьем – с пятидесятого по шестьдесят третий и отчего-то двадцать
девятая. Где находятся остальные квартиры, было совершенно не ясно. Такое
идиотское расположение квартир очень характерно для многих старых домов в
центре города, но от этого Лолина задача не упрощалась.
