– Так че, конкретно, выходит, это не Толян
Конопатый? – видимо расстроился Леня.
– Не Толян, – подтвердил охранник, – я ж его
хорошо знаю. Это Костя Черепков, он здесь курьером работает.
– Курьером? – удивленно переспросил Маркиз. –
А вид реально такой, как будто он крутой начальник! И не подступись, блин, к
нему!
– Курьером, – повторил охранник, считая, что за
полученные деньги должен хотя бы поговорить с посетителем.
– Значит, не Толян, – с грустью проговорил
Маркиз, – а с виду так похож – просто одно лицо! – и он неторопливо,
вперевалку, как полагается уважающему себя «братку», покинул помещение.
Теперь предстояло ехать на Мойку, чтобы разобраться, какое
отношение квартира Ведерниковых имеет к Ирине Соловьяненко.
Припарковать машину на набережной Мойки оказалось
практически невозможно, был занят чуть ли не каждый свободный сантиметр. Леня с
трудом нашел место для машины в одном из соседних переулков и пешком дошел до
дома Ведерниковых.
Красивое здание начала девятнадцатого века, как это часто
бывает в историческом центре, было частично заселено обеспеченными людьми, но в
нем еще хватало и запущенных коммуналок. Это было видно по окнам: на втором,
третьем и четвертом этажах окна были оборудованы современными стеклопакетами
(которые, кстати сказать, не очень-то подходили к облику старинного здания), а
на первом и пятом этаже красовались давно некрашенные облезлые рамы. Кое-где
выбитое стекло заменяла фанерка, сквозь давно немытые окна виднелись вылинявшие
занавески, а из одного окна на пятом этаже свешивалась красноречивая авоська с
водочными бутылками.
Леня подошел к входной двери, оборудованной самым
примитивным кодовым замком, и применил давно известный способ: взглянув на кнопки
замка в боковом освещении, определил, какие из них больше вытерты
прикосновением пальцев.
Метод вполне оправдался, дверь распахнулась, и Маркиз
оказался перед двухтумбовым столом, за которым восседала крупная полная женщина
пенсионного возраста с вязанием в руках.
Отложив вязание и спустив очки на кончик носа, она окинула
Леню недоверчивым взглядом и раздраженно проговорила:
– Опять прутся! Сколько раз говорила – нету Люськи,
посадили ее, слава богу, теперь не скоро выйдет! Так нет – прутся и прутся! Ни стыда
у людей, ни совести! Ищи себе другое место! А то живо милицию вызову, у меня
для этого специальная кнопка имеется!
– Мадам, вы меня приняли за кого-то другого! –
проговорил Леня, галантно шаркнув ножкой. – Я не знаю никакой Люськи и не
имею ни малейшего понятия, в чем вы меня подозреваете.
– Не знает он Люськи! – продолжала возмущаться
консьержка. – Знаю ведь, что за дозой приперся, наркоман несчастный! Ну,
ничего, скоро последних гопников расселят, поселятся приличные люди и поставят
здесь дверь нормальную, чтобы неповадно было всяким шляться…
– Мадам, уверяю вас, вы ошибаетесь! Мне нужна вовсе не
Люська, а Константин Максимович Ведерников, по весьма срочному и неотложному
делу.
Консьержка снова оглядела посетителя и с сомнением
проговорила:
– К Константину Максимовичу, говоришь? Ну, тогда
прощения просим… если которые сами дверь открывают, так это к Люське за дозой.
Так что извиняюсь, если ошиблась. А вы, значит, к Константину Максимовичу? Так
нету его… они же с супругой в Америку уехали, уж месяц как нету.
– Месяц? – удивленно переспросил Маркиз. –
Как же так? Мне дали их адрес в кошачьем клубе, сказали, что у них
замечательная кошечка, невеста для моего котика. Я хотел познакомиться,
договориться с ними, так сказать, о помолвке, а вы говорите – они уехали!
Неужели и кошечку с собой увезли?
Нет, – консьержка откинулась на спинку стула,
приготовившись к долгому разговору, – кошечку они оставили, нельзя с
кошечкой, а за ней Вера Николаевна присматривает, экономка. Приличная женщина,
не чета нынешним! Только она без хозяев с вами ни за что говорить не станет
насчет кошечки, такой у них порядок. И то сказать – зачем вам такая кошка? Кому
только такие нравятся? Я раз видела – худая, одни кости, и голая– вся, как
крыса… то ли дело – сибирская или уж, куда ни шло, ангорская. У этих хоть
шерстка есть…
– А сейчас-то Вера Николаевна дома? –
поинтересовался Маркиз.
– Нет, я ее ни сегодня, ни вчера не видала, –
консьержка снова взяла в руки вязанье, давая Лене понять, что аудиенция закончена.
– Как же, выходит – кошка там одна, без присмотра?
– Только у меня и дел – о чужих кошках беспокоиться!
Леня вышел, понимая, что больше ничего он от этой тетки не
добьется. Отойдя от подъезда, он перешел на другую сторону Мойки, остановился и
пригляделся к окнам третьего этажа, где располагалась квартира Ведерниковых.
Занавески на окнах были задернуты, но на одной из них мелькал смутный отсвет,
какой отбрасывает работающий телевизор.
– Значит, ни вчера, ни сегодня ее не было, –
удовлетворенно проговорил Леня и направился к своей машине. Там он достал
заветный чемоданчик с гримом и занялся своей внешностью. Ватные шарики,
засунутые под щеки, тональный крем, пышные рыжие усы, накладные брови и
ярко-рыжий парик сделали его неузнаваемым. Он надел форменную куртку с надписью
«Кабельная сеть» и снова направился к дому Ведерниковых.
На этот раз он принялся колотить в дверь.
Консьержка изнутри подала голос:
– Чего тарабанишь? А как я сейчас милицию вызову!
– Кабельная сеть! – рявкнул Леня. –
Позапирались тут! Мне заявка поступила обрыв сети найти и ликвидировать, а они
тут двери запирают! Обязаны доступ к кабелю обеспечивать!
Дверь со скрипом открылась, и знакомая тетка появилась на
пороге.
– Ну чего стучишь, чего кричишь? Чего тебе надо?
– Кабельная сеть! – недовольным голосом повторил
Маркиз. – В вашем доме обрыв кабеля, а мне внутрь не попасть! Развели
дверей! Следующий раз не приму заявку, сидите тут без телефона!
– Ну ладно, ладно, чего расшумелся? Заходи, смотри,
чего надо.
Леня с мрачным и решительным видом ввалился в подъезд и
направился к распределительной коробке, которую заметил при первом своем
посещении. Открыв коробку универсальным ключом, он встал так, чтобы загородить
ее от консьержки, и подключил к кабелю переносный телефонный определитель. С
третьего раза попал на телефон Ведерниковых, установил на клеммы подслушивающее
устройство и закрыл коробку. Развернувшись, Леня сообщил наблюдавшей за ним
консьержке:
– Так и есть, у вас был обрыв! Ну, теперь все в
порядке.
– Ну вот, – сообщил он консьержке, пытавшейся
заглянуть через его плечо, – все сделано, мамаша. Пользуйтесь! По-хорошему
бы положено меня, конечно, отблагодарить за работу…
– Еще чего! – возмутилась консьержка, мгновенно
утрачивая интерес к его деятельности. – Я тут целый день сижу за копейки,
отлучиться не могу, и я еще тебе платить должна? Чего выдумал! Не я тебя
вызывала! Мне этот ихний телефон вообще без надобности!
