– Таня? – на всякий случай переспросил Кир.
– Масик! – завизжала она и повисла у него на шее. Никогда ранее Таня Кирилла Масиком не называла. Да и не вела себя столь вызывающе. Но Кир решил, что она просто соскучилась, вот и кидается. – Ты совсем не изменился! – захихикала она.
– А ты очень.
– Да? – Она начала вертеться, показывая себя так и эдак. – Как тебе моя прическа?
Он не мог сказать правду, что она ужасна, поэтому только пробормотал:
– Очень необычная.
– Ну, это для провинции, а в Москве начесы в большой моде.
– Но зачем ты перекрасилась? Мне так нравились твои золотые волосы…
Таня только фыркнула и, взяв Кира под руку, зашагала к зданию вокзала.
– Ой, Масик, знал бы ты, какая там жизнь! Все бурлит, не то что тут, у вас, – тараторила она.
– Я был в Москве.
– Это не то! Там надо жить! На Калининском проспекте я встретила Юру Шатунова, представляешь?
– А как твоя учеба?
– Да я же писала тебе, нормально.
– Ты писала, что еле на троечки тянешь.
– Так это нормально! Не вылетела же…
И опять давай стрекотать о вещах, совсем Киру неинтересных. Она никогда не казалась ему невероятной умницей. Училась неплохо, но только благодаря своей отличной памяти. Да еще Киру, у которого списывала домашние задания. И все же она была явно неглупой девочкой. Тогда почему ведет себя как полная дура? Кир не понимал…
Он проводил Таню до дома и поплелся к себе. Он был раздавлен и… Все равно влюблен. Не в эту вертлявую пергидрольную дурочку, а в ту золотую девочку, которая, как он надеялся… еще покажется из-под слоя штукатурки и вороха кричащей одежды, по ее уверению, модной в Москве…
Они встретились снова на следующий день и на короткое время. Таня убегала к подружкам, чтобы рассказать им о своей столичной жизни и, конечно же, о Юре Шатунове, встреченном ею на Калининском проспекте. Потом она поехала в деревню проведать бабушку, а вернулась за день до отъезда. Вечер они провели вместе. И даже целовались, но Таня почему-то отдавалась этому занятию не так самозабвенно, как раньше.
Он проводил ее на поезд. Помахал вслед. Сердце его ныло от дурного предчувствия…
Я ее теряю!
Она писала все реже. Совсем не звонила. Да и он не одолевал ее своими посланиями. Однако скучал и все еще питал к Тане чувства.
Летом она приехала вновь. Совсем другой. Не размалеванной и вульгарной, но и не той, золотой… Ее волосы теперь были пепельными, макияж умеренным. С встречающим ее Киром она сдержанно поздоровалась, поговорила ни о чем и отправилась домой, сказав, что позвонит.
Прошло три дня, Таня так и не дала о себе знать. Кир позвонил сам, но ее мама сообщила, что дочь гуляет с подружками. Он знал, где они обычно «тусили» (это слово привезла Таня из Москвы еще в первый приезд), и отправился туда, чтобы «случайно» с ней встретиться.
Он увидел компанию на школьном дворе. Таня курила тонкие сигареты и томным голосом рассказывала товаркам о… своем любимом! Мужчине тридцати лет, иностранце по имени Жан, с которым она познакомилась весной.
– Он такой необыкновенный, девочки! – вздыхала она. – Красавец, умница, богач! У него огромная фирма на родине, дом, две машины.
– Но он же старый, – ужасались девочки.
– Он взрослый. А сопляков с меня достаточно! Они даже целоваться не умеют.
– Но ты ведь несовершеннолетняя. Он не боится?
– Я сказала, что мне восемнадцать!
– И он поверил?
– А что? Я выгляжу старше. – Она небрежно стряхнула пепел с сигареты. – Он, кстати, выглядит моложе своих лет. Видели бы вы, как здорово мы смотримся вместе. Он высокий, смуглый, с кудрями черными, а я маленькая, светленькая. Жан называет меня своим ангелочком.
– А он откуда?
– Из Франции. В Москву по работе приехал. Собирается насовсем остаться.
– Так у него же фирма?
– Продаст. Сейчас на родину как раз уехал дела улаживать. А когда вернется, мы поженимся.
– Так тебе же еще нет восемнадцати…
– Как будто нет возможности пожениться раньше! – фыркнула она.
– Но тогда он узнает, что ты врала насчет возраста.
– Ничего, простит. Он так меня любит!
Больше слушать это Кир не мог. Развернулся и на ватных ногах зашагал прочь.
Таня позвонила ему в день отъезда. Сказала, что хочет попрощаться… и чтоб он помог ей чемодан до вокзала дотащить. Кир сказался больным и остался дома.
Некогда любимую девушку он увидел через полгода. Она приехала в родной город насовсем. С пузом. А вскоре родила мальчишку. Хорошенького, здоровенького и… чернокожего. Ее француз (если он на самом деле был французом) оказался с африканскими корнями. И конечно же, жениться на Тане он не собирался. Как и возвращаться в Россию. Фамилии его девушка не знала. Имя могло быть тоже вымышленным. Квартира, где они предавались страсти, была сдана другим людям. А кто в ней жил до того, они не имели понятия. В общем, Жан врал во всем! Все посвященные в ее историю решили, что парень учился в каком-то институте, например в «Лумумбе», а закончив его, уехал на родину.
Кир очень жалел Таню. Он порывался ее проведать, но было как-то неловко, и он все откладывал визит. А потом ему стало не до нее. Покончила с собой мама, умер отец. После школы он поступил в петербургский институт и переехал жить в город на Неве.
Училось Кириллу легко, а вот жилось трудно. Он оказался один в большом городе, вкусил «прелесть» обитания в общаге, познал, что такое катастрофическая нехватка денег, и испытал очередные любовные муки…
Но все пережил!
К окончанию института он сильно повзрослел. И внешне, и внутренне. Стал уверенным в себе мужчиной, нравившимся девушкам. Вот только сам он теперь был с ними осторожен. Глубоко в сердце никого не пускал.
Получив диплом, Кир остался в аспирантуре, поскольку в армию не хотел. После пяти лет общаги да в казарму? Ну уж нет! Лучше еще погрызть гранит науки, тем более что это ему так легко дается.
Кир учился, работал на кафедре, а еще… играл в покер. Это началось как увлечение, но со временем переросло в профессиональное занятие. Кирилл стал зарабатывать игрой такие деньги, которые ему, аспиранту, и не снились.
На одном из турниров он и познакомился с ней!
Гладкие черные волосы до середины спины, карие под густыми бровями глаза, высокие скулы. Она походила на азиатку. Потом оказалось, что ее отец был японцем, а мама украинкой. От нее она взяла пышущее здоровьем тело. Кир, питавший слабость к женщинам с большим бюстом, сразу положил на девушку глаз.
Ее звали Олесей. Она курила гаванские сигары, пила неразбавленный джин и могла так забористо выругаться, что у Кира краснели уши. При этом Олеся была феноменально умна. Но очень непостоянна. Она бросала все вузы, в которые легко поступала. Жила девушка на широкую ногу. Хотя не всегда могла себе это позволить. Постоянной работы Олеся не имела. Зарабатывала игрой в покер и переводами с японского. Получая выигрыш или гонорар, она сразу же половину тратила на деликатесы и шмотки, которые во времена, когда в магазинах ничего не было, приходилось покупать по сумасшедшим ценам, на такси, антикварные безделушки, рестораны. Она никогда не ужинала дома, всегда в каких-то заведениях. Часто приглашала друзей и за них платила. Когда деньги кончались, занимала. Но экономить не собиралась. Она просто этого не умела.
