– Завтра утром.
– Значит, сегодня мы можем с тобой, как в былые времена, надраться.
– Как в былые времена, наверное, не стоит. А то тебя в самолете рвать будет.
– Плевать! – беспечно отмахнулся Саня.
Он редко выпивал, потому что находился за рулем большую часть суток. Но уж если принимал алкоголь, то в таких дозах, что наутро после пьянки не просто болел – умирал. Когда Кир жил с ним под одной крышей, наблюдал это. Раза три они устраивали, как выражался Саня, пирушки. Пили исключительно водку, других крепких напитков Саня не признавал, лакировали ее пивом, травили анекдоты, пели блатные песни и матерные частушки. Кир опрокидывал в себя неполные стопки. И все равно «вырубался» раньше Сани. Когда он отключался, тот продолжал пирушку в одиночестве, пока не засыпал прямо за столом. Утром его рвало, голова трещала, но Саня никогда не опохмелялся. Пил аспирин, много воды, ел самолично заквашенную капусту. Видя, как приятель страдает, Кир удивлялся:
– Зачем ты так напиваешься? Ведь можно остановиться, когда уже не лезет, а ты все равно пьешь…
– Понимаешь, Кир, я пью до потери сознания, чтобы… потерять сознание. Отключиться полностью. Дабы мозг отдохнул. А иначе на фига в себя эту гадость вливать?
При одном упоминании о гадости Сане опять становилось плохо, он бежал в туалет, затем пил очередную таблетку и капустный рассол.
– Тут есть магазины, где продают водку? – спросил он у Кира.
– Везде продают, – пожал плечами тот.
– «Русскую»?
– «Столичную».
– Тогда пошли затариваться и ко мне в отель.
– Давай только сегодня без песен? Это не Турция, где к пьяным русским привыкли, это Англия.
– К нам, пьяным, уже везде привыкли, ты мне поверь.
– Саня…
– Да ладно, ладно, без песен. Будто я не понимаю, что нам лучше не привлекать внимания.
Они допили пиво и покинули паб.
Санин отель находился неподалеку, в десяти минутах ходьбы. Возле него имелся супермаркет. Там мужчины купили водку, пиво и закуску. Причем к приобретению последней Саня отнесся со всей ответственностью. Он считал, что водку следует закусывать не абы чем, а обязательно селедкой и ржаным хлебом для удовольствия, цитрусовыми, чтоб с ними в организм поступал витамин C, и салом или мясом, дабы не сойти с дистанции раньше времени. В лондонском супермаркете он смог найти соленую форель, копченую грудинку с большим количеством жира, серый хлеб. Цитрусовых там было в избытке, он выбрал марокканские мандарины. Но что Саню особенно порадовало, так это наличие маринованной капусты. Конечно, она вряд ли могла сравниться с той, что он квасил, но, как говорится, на безрыбье…
В номере Саня быстро накрыл на стол. Кир удивлялся его умению за несколько минут организовать «поляну», да не типично «мужицкую», когда все навалено горой на пакете или того хуже газете. Нет, Саня делал все красиво. Закуску раскладывал на тарелочки, пусть и пластиковые, под которыми лежали салфетки. Если под рукой имелась зелень, то украшал еду веточками укропа и петрушки. Водку наливал исключительно в стекло. Одноразовых стаканов не признавал. Поэтому, когда они пришли в отель, он сходил в бар, попросил стопочки.
Они выпили по первой. За встречу. Тут же по второй, чтоб завтра не болела голова. Третья всегда была за мам. Стоя и не чокаясь. И у Сани, и у Кира они умерли. Четвертая – за здоровье. Пятая – за удачу. Остальные за что придется. В этот раз за хорошую погоду. Саня, привыкший к турецкому климату, в Лондоне мерз. Даже когда не было ни дождя, ни тумана, ни ветра.
– В Бланесе отогреешься, – успокаивал его Кир. – Там почти как у вас, только посуше…
Во время пирушек о проблемах говорить категорически запрещалось. Поэтому травили байки и анекдоты, много смеялись. Саня действовал на Кира магически. В его присутствии он расслаблялся. В любом состоянии. А уж когда они вместе пили, Кир становился другим человеком, веселым и беспечным.
– Как же я рад тебя видеть! – сказал он, откинувшись на спинку дивана. Он находился в идеальной стадии опьянения и с удовольствием задержался бы в ней, но понимал, что не выйдет. Если выпьет еще – сознание затуманится, перестанет пить – протрезвеет, и проблемы вновь навалятся на него. – Жаль, что не получилось встретиться за два с лишним года.
– Я тебя звал к себе.
– А я тебя.
– Да я все собирался приехать, но… – Саня шумно выдохнул. – Не сказал бы, если б болело еще… Женщина у меня была, которую ни на один день не мог оставить.
– Так брал бы ее с собой.
– Не мог, она замужем. И отдыхать ездит только с семьей. Я с ума по ней сходил полтора года. Просил, чтоб развелась. Готов был воспитывать ее сыновей. Но она все обещала подумать, да так и не надумала ничего. А я не мог дальше терпеть, что она с другим. Разорвал отношения. С мясом, с кровью ее из сердца вырвал. Сейчас все зарубцевалось. Спокойно мне, хорошо. Но где-то месяц полумертвый ходил. Знаешь, сколько раз за это время тебя вспоминал? Когда ты мне о чувствах своих к Лесе рассказывал, я диву давался. Думал, да разве возможно, чтобы вот так… любить слепо? А когда встретил ее… Нет, когда расстался с ней, тогда понял. Да, можно… – Он резко подался вперед, разлил водку по стопкам. – Ладно, давай выпьем за…
– Любовь?
– Не-ет… За болезни не пьют. Давай за излечение от них. Любовь не рак, ее можно победить силой воли. Я смог. И ты сможешь.
– Разве я говорил, что люблю? Лесю, да. Но Диану…
– Нет?
– Я не знаю… – Кир выпил, занюхал мандарином. – Я запрещал себе любить. Ту самую силу воли, о которой ты упомянул, применял. Я вообще не хотел знакомиться с Дианой, хотя она понравилась мне с первого взгляда. Ты знаешь, за эти два с половиной года у меня были женщины. Но со всеми так называемые отношения длились не дольше недели. Я спал только с туристками, и исключительно с теми, кто приехал не из России. У меня были англичанки, немки, чешки, даже одна кубинка. Все они привлекали меня физически. Я хотел их. Но и только. К Диане же я мгновенно потянулся не только телом, но и душой. Мы случайно встретились пару раз. На третий я пришел в тот же ресторан, где она ужинала. Она сидела за столиком одна. Красивая и какая-то бесконечно одинокая. Я послал ей бутылку вина. А потом трусливо сбежал. Испугался. Это как… ну, если любовь – это болезнь, то как надеть презерватив перед сексом, чтобы не заболеть СПИДом…
– И все же ты снял его в самый последний момент.
– Да, точно. Не устоял. Сначала говорил себе, что прекращу все сразу после первого секса. Ты просто не видел ее живьем, она невероятна. Грудь, ноги, губы, глаза, все как у женщины с обложки мужского журнала. Я безумно ее хотел. Но когда получил, стал хотеть еще больше. И не только физически. Сколько раз, сидя с ней в обнимку, я думал, как жаль, что мы не встретились раньше. Она – моя женщина. Не Леся – она… – Киру стало так тошно, что он плеснул себе водки и выпил ее без тоста. – Все, хватит! – решительно выдохнул он. – Больше не будем об этом. Вернемся к анекдотам и байкам. Можем даже спеть, только не очень громко.
