– От этой – не хочу.
– Неужели, когда она набегается, ты снова ее примешь?
– Я смертельно боюсь, что она не вернется.
– Серьезно?
– Конечно.
– Какой же ты дурачок! – Гена сокрушенно покачал головой. – Неужели ты не видишь, что ты на ее фоне – принц. Когда-то, быть может, она была круче. Потом вы стали на равных. Но теперь… Ты молодой, красивый, богатый мужик. Она… Не молодая…
– Мы ровесники!
– Да! Но ты в свои тридцать три молод, а она уже не очень!
– Но она красивая, ты хоть это не оспоришь?
– Она интересная. Внешность необычная, согласен. Мне нравится. Многим – нет. А вот ты произведешь приятное впечатление на всех без исключения женщин. Не сногсшибательный красавец, но очень симпатичный мужчина. А если учесть, что ты прекрасно образован, воспитан, обеспечен, холост и бездетен, то ты превращаешься сразу в принца на белом коне. Ты – мечта любой бабы от двадцати до бесконечности. А что представляет собой Олеся? Женщина не первой свежести, сомнительной внешности, мерзкого характера.
– Она – лучшая!
– Для тебя. Потому что ты слеп. И глуп от любви. А вот она… хотя я допускаю, что она питает к тебе искренние чувства, она все равно остается трезво соображающей особой. Бабы, они все же поумнее нас. Даже дуры! А твоя Леся дама с мозгами. Поэтому она понимает, что лучше тебя ей не найти.
– К чему ты ведешь?
– А разве не очевидно? Я веду к тому, что она обязательно вернется. И не через год, как прежде. А недели через полторы. Одумается и прискачет, пока тебя не увели.
Гена оказался прав. Леся вернулась через десять дней. Загоревшая, отдохнувшая, в прекрасном расположении духа.
– Где ты была? – спросил Кир, когда она ввалилась в прихожую с чемоданом и каким-то дурацким барабаном, висящим на ее плече.
– В Тунисе, – сообщила она и кинулась к Киру обниматься. – Как же я соскучилась!
Он отстранился.
– До каких пор ты собираешься вести себя подобным образом?
– Пока не помру, – лучезарно улыбнулась она. – Ну поцелуй же меня.
– Не хочу.
– Кир, да хватит тебе дуться! Ну, уехала отдохнуть, и что из того? Я все равно тебе только мешала. Без меня же ты и спокойно поработал, и отоспался. Так что не только я отдыхала, но и ты.
– Я хотел отдохнуть вместе с тобой.
– Так что нам мешает? Я могу даже чемодан не распаковывать!
– Поздно, сейчас мне уже некогда.
И ушел, так ее и не поцеловав. А вечером он с Геной уже летел в Таиланд.
Пробыли они там неделю. Гена все это время пил и занимался сексом с проститутками. Сразу по прилете взял двоих, для себя и Кира, но последний от их услуг отказался, а так как деньги уже были заплачены, Гена использовал обеих.
Пока друг предавался пьянству и разврату, Кир загорал, плавал, погружался с аквалангом, ходил на расслабляющий массаж, ел фрукты и… Запрещал себе звонить Лесе. Он улетел без предупреждения, чтобы проучить ее.
За день до отлета Кир сделал себе татуировку. Большущую! Два мастера набивали ее семь часов. Взяли немыслимые деньги, но тату того стоила. Произведение искусства! Гена, когда увидел, аж дар речи потерял.
– Не ожидал, – сказал он, присвистнув. – Но тебе идет. Ты стал не таким правильным. Тебе давно надо было либо татуху забабахать, либо побриться наголо, либо переодеться в джинсы и косуху. А то ты уж слишком приглажен. Эта твоя причесочка, волосок к волоску, идеально подстриженные усики, элегантные костюмчики. Ну просто образцово-показательный мужчинка, мечта всех мамаш половозрелых дочек. Теперь же ты так и можешь оставаться… мечтой всех мамаш, когда явишься к ним в костюме, но половозрелые девочки оценят твоего дракона, когда ты разденешься, и подумают… ого! А этот парень не так скучен, как кажется на первый взгляд…
– Ты пьян, Гена!
– Конечно, пьян. Я же на отдыхе. Кстати, может, и мне татуху забабахать? В паху, а?
Но осуществить задуманное он не успел. Всю ночь таскался со своими «морковками» по клубам, а утром надо было уезжать.
Когда Кир вернулся в Москву, его исколотое иголками тело саднило. Ему было очень плохо. Татуировка воспалилась. Какие-то ее участки чесались. Кир ругал себя за то, что сделал ее. Ему пообещали, что при работе будут соблюдены все меры предосторожности, но мало ли…
Он не знал, встретит ли его Леся. В конце концов, он без предупреждения сорвался…
Но когда он позвонил в дверь, она открыла. Конечно, он мог отпереть замок своим ключом, но Киру было интересно столкнуться с ней лицом к лицу…
Пощечина была такой сильной, что голова откинулась далеко назад.
– Урод! – прошипела Леся, замахиваясь для второго удара. – Где ты шлялся?
Кир перехватил ее руку и спокойно сказал:
– Я был на отдыхе. Что тебе не нравится?
– И где ты был?
– В Таиланде.
– Ездил к дешевым шлюхам? Так я и знала!
Он обошел ее и двинулся в кухню: хотелось пить.
– Без справки от венеролога можешь ко мне в постель не лезть, понял?
– Значит, будем спать отдельно.
– То есть я права? Ты там так утрахался, что… – И она разрыдалась.
– Что, плохо оказаться на моем месте? Переживать за близкого человека, который мотается неизвестно где?
– Отвали!
– Ответь мне.
– Мстительный сукин сын!
– Я не мстил тебе, а приводил наглядный пример.
– Еще раз так сделаешь, расстанемся!
– Ты украла у меня реплику. Я хотел тебе сказать то же самое. Поэтому перефразирую. Если еще раз ты позволишь себе исчезнуть без предупреждения, можешь не возвращаться.
Она подняла на него полные слез и удивления глаза.
– Да, Леся, – кивнул Кир. – Я больше не прощу твоих выходок. Мне будет очень больно, но я переживу. – Он провел рукой по ее влажной щеке. – А теперь вытри слезы, умойся, подкрасься, и пойдем куда-нибудь поужинаем: у тебя пустой холодильник.
Она молча прошла в ванную, но вернулась оттуда ненакрашенной. Чисто умытое лицо, разбросанные по плечам волосы, натянутое как струна обнаженное тело.
– Я так понял, мы остаемся дома? – спросил он.
Леся кивнула.
– А что будем есть?
– Закажем пиццу. – Она сделала шаг ему навстречу. – Обними меня. Крепко-крепко…
Он так и сделал.
– Я очень скучала, – прошептала она.
– Я тоже.
Ее трясло.
Его тоже.
