Он, как и покойный отец, был деревенским. То есть их городок оказался для Гриши чуть ли не столицей. И условия жизни в новом доме Грише не казались чудовищными. Да, один туалет на всех, зато самый настоящий, а не какая-то там яма в земле. И летом есть где заработать, сильно не напрягаясь. Два раза в неделю на пристани швартовались теплоходы «Интурист». Немцы, поляки, англичане высыпали на берег и тратили свои денежки на местные сувениры. Мать Валеры продавала им куколок, варежки, полотенца. Новый «папа» – значки с Лениным.
Зимой «бизнес» прикрывали. Но мать все равно строчила на машинке – зарабатывала шитьем и починкой одежды. А вот Гриша ничем не занимался. Сидел на шее у гражданской жены, по мелочи подворовывая как у нее, так и у соседей. Не брезговал ничем: ни копейками, ни вещицами, ни едой. Мог в чужой кастрюле выловить кусок мяса и съесть. О его крысятничестве знал только Валера, потому что глаз с отчима не спускал. Он знал, от Гриши можно ждать любой гадости. Но однажды «папаша» сотворил такое, чего от него даже Валера не ожидал…
Парализованная бабушка доставляла всем массу хлопот. За ней нужно было ухаживать: кормить, обмывать, выносить после нее судно. Она часто капризничала. Требовала к себе внимания. Говорить не могла, но мычала громко, когда что-то было не по ней. Конечно, все мучились с ней. Но если Валера и его мать стойко переносили тяготы совместного проживания с инвалидом, ведь не чужая, родная, любимая, то Гриша постоянно выходил из себя. Покрикивал на старушку и твердил, что ее надо сдать в дом престарелых.
Как-то вечером, когда мама ушла к соседке, а Валера лежал в кровати, дремал, бабушка потребовала, чтобы ей включили программу «Время». Гриша грубо ответил ей: «Обойдешься». Старушка не отставала. Мычала, не давая смотреть футбол. Тогда Гриша вскочил с табурета, подошел к ней, схватил подушку, положил на лицо и со всей силы надавил. Валера, разбуженный шумом, в этот момент открыл глаза. Испугавшись увиденного, мальчик вскрикнул.
Гриша резко убрал подушку от лица старушки и подсунул ей под голову.
– Чего вылупился? – рявкнул он на Валеру. – Спи давай!
– А что с бабушкой? Она кричала…
– Все с ней нормально. Подушку уронила, попросила, чтоб я поднял. Спи, говорю!
Но Валера не мог уснуть. Он боялся, как бы Гриша не повторил попытку. Или еще хуже – не задушил бы после бабушки и его. Ведь он тоже ему мешал!
Выскользнув из постели, пацан пошлепал к двери.
– Куда? – спросил отчим, схватив его за руку.
– В туалет.
– А не мамочку искать, чтоб к подолу ее прицепиться?
Валера замотал головой. Хотя он как раз за мамой и отправился. Он должен был все ей рассказать!
– Только ты учти, малой, если на меня будешь наговаривать, я тебе голову оторву. – Гриша обхватил его тонкую шею пальцами и с силой сжал. С пасынком он в отсутствие матери обычно бывал груб, как будто чуял, что тот видит его насквозь, и не растрачивал свое обаяние попусту. – Тебе сон дурной приснился, вот ты и заорал. Так ведь?
Мальчик покосился на бабушку. В ее глазах стояли слезы.
– Если ты еще раз сделаешь бабушке плохо, я тебя… отравлю поганками! Понял? – пригрозил Валера.
– Ах ты щенок! – Гриша влепил мальчику затрещину.
В этот момент в комнату зашла мама.
– Что тут происходит?
– Твой сын совсем от рук отбился! Грозится меня отравить поганками!
– Мама, он чуть бабушку не задушил!
– Гриша?!
– Да что ты его слушаешь? Разве я могу?.. – И Гриша так невинно посмотрел на нее своими огромными голубыми глазами, что, если бы Валера не видел, что он чуть не вытворил, сам бы ему поверил. – Ты же меня знаешь, я мухи не обижу. Покричать могу, но чтобы душить…
– Мама, выгони его! Он плохой! Он врун и вор. Он даже у меня мелочь тырит. Я иногда прихожу в буфет, а мне десяти копеек на обед не хватает!
Мама ему не поверила. Отругала, поставила в угол. Валера был так возмущен ее поведением, что перестал с ней разговаривать. Но она этого, казалось, не замечала, а Гриша после того вечера стал с ней ласковым-преласковым. Даже цветов где-то украл и подарил впервые за два года. А еще он ей предложение сделал! И вскоре они расписались. Мама, по всей видимости, очень Гришу любила. Первый ее муж был скуп на проявления чувств. Никогда не говорил приятных слов, не обнимал. Гриша же лил в уши одну патоку. Постоянно целовал ручки. И мать все ему прощала. Даже грубость по отношению к бабушке, не говоря уже о его лени.
Бабушка умерла через неделю после свадьбы. Валера тогда был в школе. Вернувшись домой, он от мамы узнал ужасную новость.
– Ты была с ней, когда это случилось?
– Нет. Я в магазин ходила.
– А Гриша?
– Был. – Она всхлипнула. – Подал ей последний стакан воды…
Валера так и не узнал, приложил ли Гриша руку к бабушкиной смерти, но за поганками на следующий день после похорон сходил. Он набрал целую корзину. Почистил грибы, проварил, пожарил с луком и чесноком, затем оставил на плите. Взрослых дома не было. Они ушли на пристань торговать. Навигация закрывалась, и сегодня был последний день, когда можно заработать. Мама сказала, что придет очень поздно. Будет ждать теплохода из столицы, чтобы распродать все, пусть и по низкой цене. А вот Гриша собирался прийти пообедать. Его значки москвичам без надобности.
Тот год был грибным. Люди ведрами их таскали. Соседи корзину опят отдали, чтобы было из чего суп варить на поминки. Половина ее ушла, а другая осталась. Валера опята выбросил. Вместо них поганки приготовил, чтоб Гриша ничего не заподозрил.
Мальчик не до конца отдавал себе отчета в том, что делает. Да и не верил он в глубине души, что поганками можно отравиться до смерти. Думал, как поест отчим грибочков, как продерет его понос…
Валера ждал прихода Гриши, ждал, да не выдержал, гулять убежал. Побоялся, что выдаст себя и тот есть не будет. Вернулся очень поздно. Часов в десять. Гриша был в полном здравии. А вот мама чувствовала себя не очень. Устала, наверное…
Ночью пришлось ей вызывать «Скорую». Приехавший фельдшер спросил, что ела. Ответила – грибы. Было двадцать минут свободных, прибежала перекусить, наскоро покидала в рот то, что сын нажарил, и унеслась обратно. Гриша ел то же самое, только не спеша и под водочку…
Мама умерла на следующий день. Тогда-то Валера и стал ненавидеть весь род людской… И начал с себя.
Глава 2
Гриша стал Валериным опекуном. Мальчишке бы радоваться, в детдом не отправят, а он предпочел бы лучше на попечении государства остаться. Отчима он ненавидел. Как и его семью!
Да, оказалось, что у Гриши есть бывшая жена и дочка. Он бросил их и уехал в город. Но, оставшись с домом (комнатой), но без хозяйки, к тому же без средств к существованию, Григорий вспомнил о своей бывшей супруге и позвал ее к себе. Чтоб кормила его, обстирывала да деньги в дом несла. Работящая деревенская женщина всегда себе место найдет.
