* * *
Лола вошла в фойе театра, демонстративно повертелась перед
огромным зеркалом и сбросила шубу на руки гардеробщику:
— Смотри у меня, чтобы норку не обтрепал!
— Не случится ничего с твоей норкой! — проворчал в
ответ гардеробщик, по виду отставник внутренних войск.
«Театр начинается с вешалки! — подумала Лола. —
Где, интересно, они откопали такого хама?»
Она еще немного повертелась перед зеркалом, чтобы убедиться
в том, что ее украшения выставлены на всеобщее обозрение, и направилась в зал
вместе с последними зрителями.
Она заняла своё место и огляделась. Бриллианты, которыми
были увешаны присутствующие женщины, слепили глаза, соперничая своим блеском с
огромными хрустальными люстрами. На этом фоне собственные Долины украшения уже
не казались такими роскошными. Наконец она увидела Зайкина. Узнать его по
Лениному описанию оказалось совсем не трудно. Василий сидел почти перед Лолой и
тоже заинтересованно оглядывал зал.
«Нет, ну какой нахал, — рассердилась Лола, —
явился в театр как ни в чем не бывало! И ничего в нем нет хорошего, —
удивленно думала она, — толстый, немолодой, лысеет… как с такой заурядной
внешностью он может работать брачным аферистом? Нет, все-таки женская глупость
не имеет границ! Мне, например, такой тип никогда бы не понравился !»
Лола вспомнила, что сегодня у нее обратная задача: она сама
должна непременно привлечь внимание Зайкина. Правда, боевые действия
откладывались до антракта.
Тем временем бархатный занавес поднялся, и в театре
мгновенно наступила тишина. На пустой сцене стояла, высоко подняв голову,
высокая светловолосая женщина в балетном костюме. Обведя зал взглядом, она
подняла правую руку, как бы подавая кому-то сигнал. И тут же, в ответ на этот
сигнал, из первого ряда понеслись восторженные возгласы:
— Са-ша! Са-ша! Браво! Са-ша — зве-зда!
Вслед этим возгласам на сцену полетели букеты.
Балерина подняла обе руки и огляделась, ожидая, когда к
первому ряду присоединится весь остальной зал, но скучающая публика
ограничилась редкими негромкими хлопками. Балерина едва заметно поморщилась. На
сцену выбежала миниатюрная девушка и торопливо собрала букеты. Оркестр заиграл,
и началось первое действие.
Лола никогда не любила и не понимала балета. Сама
прирожденная драматическая актриса, она обожала театр — но только театр
драматический. Она была в курсе всех новых течений в театральном искусстве,
старалась посещать интересные премьеры и гастрольные спектакли. Впрочем, оперу
она тоже могла послушать и даже иногда напевала под душем или в душистой
ароматной ванне отрывки популярных арий, но к сценическому танцу была
совершенно равнодушна. Поэтому сейчас она смотрела не на сцену, а в зал.
Правда, в этом занятии Лола была не одинока. Как она
немедленно установила, больше половины присутствующих в зале женщин вертели
головами, ревниво разглядывая платья и украшения соседок, и тут же что-то
шептали на ухо своим спутникам — должно быть, «какое убожество нацепила сегодня
Карина» или «я тоже хочу такое колье».
Многие мужчины тоже посматривали по сторонам. Правда, их
больше интересовали не роскошные вечерние платья, а то, что эти платья
скрывали. Вскоре Лола заметила, что один толстый господин во втором ряду
запрокинул голову и заснул, сладко посапывая. Лола очень его понимала.
Наконец первое отделение закончилось, из первого ряда снова
понеслись бурные рукоплескания и крики «Браво! Бис! Саша — звезда!». На этот
раз к аплодисментам присоединился весь зал: публика обрадовалась передышке и
возможности всласть посплетничать.
Лола выбралась из зала и двинулась на поиски Василия,
рассекая разодетую толпу, как ледокол рассекает подтаявшие весенние льды. При
этом она с явным удовлетворением отмечала неодобрительные взгляды, которые
встречные женщины бросали на ее бриллианты, и несущееся вслед завистливое
змеиное шипение: «Какая пошлость!»
Наконец Лола увидела Зайкина, который стоял, скромно
привалившись к колонне, и внимательно разглядывал текущую мимо толпу. Она снова
удивленно подумала, насколько он не соответствует ее представлению о том, каким
должен быть любимец женщин, разбиватель женских сердец, и заняла стратегически
выгодную позицию прямо напротив Василия.
Взгляд Зайкина скользнул по ней, и неожиданно Лола
почувствовала непонятное оживление. Она слегка изменила позу, чтобы бриллианты
заиграли в падающем на них свете.
Рядом с Василием остановились две девицы, довольно скромно
одетые на фоне здешней расфуфыренной публики. Лола шестым чувством узнала
нанятых Маркизом статисток и прислушалась к их разговору.
Поглядывая на Лолу, девушки говорили с таким расчетом, чтобы
Зайкин непременно услышал их:
— Ты видела Сигильдееву? Ну вон стоит в жутком платье!
«Знала бы ты, сколько это платье стоит», — возмутилась
Лола, полностью войдя в роль.
— Ну надо же так вырядиться! — раздраженно
продолжала девица. — Нацепила на себя центнер бриллиантов и думает, что
стала неотразима! А сама-то! Ни рожи ни кожи!
«На себя посмотри!» — мысленно возмутилась Лола.
— Даже со всеми деньгами своего папочки до тридцати лет
не смогла выйти замуж! — поддакнула вторая девица.
«Ну уж насчет тридцати лет — это перебор, — обиженно
подумала Лола, — мне еще далеко до тридцати! В конце концов, вполне могли
бы обойтись без таких оскорбительных выпадов!»
— А кто у нее папочка? — подала свою реплику
вторая девица.
— Как, ты не знаешь Сигильдеева?
— Неужели? Тот самый Сигильдеев?
— Конечно, тот самый! Один есть Сигильдеев, владелец
целой сети супермаркетов! Но это ей нисколько не помогает! Ты только посмотри,
как она одета! Это просто кошмар! Вкуса — ни на грош! Ты можешь себе
представить, чтобы я когда-нибудь надела такое платье?
«Да у тебя на такое платье просто денег нет и никогда не
будет! — еще больше обиделась Лола. — Ты бы в этот театр вообще
никогда не попала, если бы Ленька не купил тебе билет, так сказать, по
производственной необходимости! И что он только находит в таких швабрах, хотела
бы я знать?»
Она тут же напомнила себе, что девушки просто добросовестно
выполняют порученное им задание, то есть честно отрабатывают свой хлеб, и
постаралась взять себя в руки.
— Но бриллианты! Сколько, интересно, карат она на себя
нацепила? — продолжала разговорчивая девица. — Это, наверное, годовая
добыча Якутии!
— Но все равно, это ей нисколько не помогает! —
поддержала подругу вторая статистка.
По-видимому, их разговор не прошел мимо внимания Зайкина. Он
пошевелился и обвел зал вроде бы скучающим взглядом. На самом деле смотрел он
очень внимательно. На всякий случай Лола опустила глаза, чтобы не встретиться с
ним взглядом. Убедившись, что вокруг все нормально, Василий отклеился от
колонны и медленно двинулся в сторону Лолы. При этом на лице у него появилось
выражение трогательной растерянности. Он стал похож на маленького мальчика,
заблудившегося в темном ночном лесу, и Лола неожиданно поймала себя на
странном, неожиданном желании. Ей захотелось взять Василия за руку и отвести
куда-нибудь в тихое, уютное место. Там усадить на диван, погладить по голове и
расспрашивать тихим голосом, как он себя чувствует, не дует ли ему от форточки
и не жали ли сегодня новые ботинки.
