– Серьезно?
– Просил передать тебе привет.
– Ну, спасибо. Даже не знаю, как на это реагировать, – усмехнулась Яна (хотя на душе у нее стало теплее).
– Я сразу поняла, что ты – его тип женщины, – глубокомысленно заявила Маша.
Яна мгновенно смутилась, но решила не подавать виду.
– Почему это? – с вызовом спросила она.
– Он ведь держал на камине фото этой актрисы, Агнешки как-ее-там! Про деда и сентиментальные чувства наверняка наврал. Ты веришь в ливневскую сентиментальность? Я лично – нет. Так что оставил он эту фотку у себя потому, что Агнешка ему самому понравилась. А ты на нее похожа, вот и делай выводы.
– Все это слишком умозрительно, – нарочито небрежно ответила Яна. – Если я его тип женщины, пусть сам об этом скажет.
– Полагаю, за ним не заржавеет, – засмеялась Маша. – Если он действительно к тебе проникся, молчать не станет. Мужская психология, вот так-то вот. Полагаю, скоро тебя ждут новые отношения.
Яна не стала возражать и громко возмущаться.
– Сначала мне нужно как-то определиться со старыми, – тем не менее сказала она.
– Разорвать их! – в голосе Маши появились атакующие нотки.
– Если не дозвонюсь Дарье, снова подъеду в институт. Отыщу Сергея Кудиярова – помнишь, я про него рассказывала? В прошлый раз меня федоренковский начальник так заговорил, что Кудияров просто вылетел из головы. Но мне все же хочется с ним поговорить. Вдруг он что-нибудь подскажет? Куда Федоренков мог податься, я имею в виду. Друг обычно знает гораздо больше, чем невеста.
– Бывшая невеста, – подсказала Маша. – Я на тебя в этом плане рассчитываю.
– В каком плане? Хочешь сосватать меня своему родственничку? Чтобы они с Бобиком переехали жить ко мне? – насмешливо поинтересовалась Яна.
– Дура ты, Янка, – обиделась та. – И я еще подумаю, хочу ли я, чтобы Ливнев с такой дурой связался.
– От дуры слышу.
На этой оптимистической ноте они закончили разговор. Яна села в машину и позвонила Дарье. Однако телефон был выключен – обычная история!
Тогда Яна стала размышлять, как найти Кудиярова. Сначала она позвонила Перхушкину, с которым установила какой-никакой контакт, но его телефон тоже оказался выключен. «Как будто все сговорились! – досадовала Яна, заводя мотор. – Зачем нужна мобильная связь, если ею не пользоваться? Ну, Дарью я еще понимаю – она постоянно в каких-то засадах или на стремных переговорах. А Перхушкин? Чем таким важным он занимается в рабочее время? Очередное совещание по спасению поголовья квакушек?»
Яна выехала со двора на улицу и сразу же попала в плотный поток машин. В последнее время ездить стало сложно – будни сравнялись с выходными, а середина дня была все равно что час пик. Машины двигались с черепашьей скоростью. Особенно когда начинался дождь. Сегодня он шел с самого утра, не переставая. «Лучше бы не это мелкое, занудное накрапывание, – думала Яна. – Пусть бы прошел настоящий летний ливень». Следуя ассоциации, она подумала о Ливневе. Интересно, а она действительно женщина его типа? Или Машка все придумала для того, чтобы ее подбодрить?
Здание института сегодня показалось Яне невероятно унылым. Она распахнула дверцу, раскрыла зонт и только потом выбралась из машины. Шлепая по лужам, она порадовалась, что надела закрытые туфли и ей не грозит простудиться. Коллеги-юристы думали, что она уехала отдыхать. А она здесь, в Москве, да еще в таком депрессивном состоянии…
Вероятно, в вестибюле института придется снова иметь дело с Верой. И что она ей скажет? Что в прошлый раз соврала? Может быть, так и надо сделать? С правдой ничто не может сравниться – она действует на людей гораздо сильнее, нежели самая замечательная выдумка. Или нет? Возможно, это просто сентенция, которая не работает. А ей нужно, просто необходимо завоевать доверие женщины, выдающей пропуска.
Яна потянула на себя стеклянную дверь, шагнула в вестибюль и, словно по волшебству, нос к носу столкнулась с Верой.
– Ой, здравствуйте! – растерянно воскликнула она.
– Добрый день, – вежливо ответила Вера. – Так вы еще не уехали в свой Новосибирск?
– С Новосибирском вышла такая история! – оживленно воскликнула Яна. – А вы уже уходите?
– Да нет, собиралась выпить чашечку кофе в соседнем кафе. В нашем буфете, признаюсь вам, кофе просто отвратительный. Как будто его заваривают в ведре с половыми тряпками. А кофейным автоматам я не доверяю.
Яна принужденно рассмеялась.
– Вообще-то у меня обед, – продолжала объяснять Вера. – Но я приношу его с собой и разогреваю в микроволновке. Так что остается время на чашечку эспрессо.
– А можно я пойду с вами? Мне хочется вас кое о чем спросить.
На ее лице появилось умоляющее выражение, и Вера быстро сдалась.
– Ладно, пойдемте. Только вы так и не сказали, как вас зовут.
– Яна, – поспешно представилась та. – И я совсем не из Новосибирска.
– Серьезно? – по улыбке Веры можно было сделать вывод, что она об этом уже догадалась. – А откуда?
– Отсюда, из Москвы, – вздохнула Яна. – Невеста Федоренкова. Бывшая.
– Что, думали, бывшую в институт не пустят? – улыбка по-прежнему не сходила с Вериного лица.
– Что-то вроде того. А как вы догадались?
– У меня глаз наметан. Я сразу вижу, когда человек… говорит неправду, – корректно закончила она. – Кстати, Любовь Федоровна вами интересовалась.
– Кто? – удивилась Яна. – Кто такая Любовь Федоровна?
– Помните, я спрашивала у нее, где Федоренков?
– Женщина в очках? У которой муж – тиран?
– Точно! Ей хотелось знать, кто вы такая.
– И что вы сказали? – без особого интереса спросила Яна. Любовь Федоровна была ей глубоко безразлична.
– Повторила историю с письмом, а что же еще?
Они вошли в кафе и сели за свободный столик. Вера сразу же достала сигареты и мимоходом спросила:
– Не возражаете?
Она точно знала, что ее новая знакомая не станет возражать. Она хочет получить информацию, и сигаретный дым ее вряд ли остановит.
– Я бросила, – призналась Яна. – Но если и дальше будут случаться неприятности, наверняка снова закурю. А может быть, и нет. Я еще не выяснила, насколько крепка моя сила воли.
Женщины улыбнулись друг другу и сделали заказ подошедшему официанту. Вера щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась. Восхитительно сухая сигарета затрещала. «Гадость страшная, – подумала Яна, подавляя желание вытащить из пачки точно такую же и тоже щелкнуть зажигалкой. – Я сильная, я мужественная, я непоколебимая». С трудом удержавшись от желания закурить, она схватила зубочистку и принялась нервно ломать ее на мелкие кусочки.
