– Да уже почти сутки прошли, – возразила Яна.
Глотая чай, она постепенно тоже начала успокаиваться. Больше всего ее сейчас интересовал вопрос: имеет ли смерть Зои какое-нибудь отношение к похищению Федоренкова? И что вообще случилось с Зоей? Убили ее или она покончила с собой? Или, может быть, стала жертвой несчастного случая? Эти вопросы она вслух задать не могла.
– Вы его очень любите? – спросил Сланальп, чувствуя себя свиньей, бросившей человека в беде.
– При чем здесь любовь? – сердито ответила Яна. – Даже простое человеческое участие должно заставить нас не сидеть сложа руки.
Сланальп отставил чашку и поерзал на своем месте.
– Вопрос в том, как поступит Запорожец. Наверняка будет выяснять, кто пытался освободить Юру. А тот может не выдержать и рассказать про меня! Тогда эти люди скоро появятся в институте или у меня дома. Боже, как это все неприятно…
– Чего – не выдержать? – Яна во все глаза смотрела на нежданного гостя.
– Допроса, пыток, – Сланальп с силой потер переносицу.
– Федоренкова будут пытать?!
– Эти на все способны. Хотя, надеюсь, у Юры хватит ума сказать, что он вообще не знает, кто отважился его спасти. Больше всего меня смущают выстрелы, которые я слышал.
– И все-таки надо звонить в полицию, – хлопнула ладонью по столу Яна. – Депутат – это все-таки не шпион с лицензией на убийство!
– Да уж. Это гораздо хуже. Станут ли разбираться, опираясь только на мои слова? Если и станут, то ведь Запорожец поднимет все свои связи, адвокатов, дружков тоже. Боюсь, тогда вашему Юре не жить.
– Значит, наплевать на всех, надо ехать самим! А мы тут чай пьем!
– Погодите-погодите. Чай еще никогда никому не вредил. Что вы предлагаете? Опять штурмовать дом? Думаю, во второй раз этот фокус не пройдет.
– Тогда не знаю. А что, если устроить пожар? – Глаза Яны загорелись мрачным огнем. – Подожжем дом, все и выбегут!
– А мы вбежим, – саркастически хмыкнул Сланальп. – Думаю, теперь к дому вообще не подобраться.
– И ночью?
– Для ночных визитеров у них, скорее всего, неприятные сюрпризы приготовлены. Да и не могу я сегодня туда снова ехать, тем более ночью.
– Боитесь?
– Если бы боялся, еще утром сделал бы вид, что ничего не заметил, – обиделся Перхушкин.
– Ну да… Я об этом не подумала. Вы в самом деле очень храбрый, – без особого энтузиазма признала Яна.
– Дело не в этом, – великодушно махнул рукой Сланальп. – Я никуда не могу ехать по другой причине. Если я к вечеру не представлю обещанный руководству доклад, меня могут выгнать с работы.
– После всего, что случилось, вас действительно волнует карьера? – не поверила Яна.
Она смотрела на Сланальпа во все глаза. Ему стало не по себе.
– Впрочем, без Юры я доклад все равно не сделаю, – философски заметил он. – И меня в любом случае уволят. Вернее, нас обоих уволят. Так что…
– Поехали?!
– Собирайтесь, оденьтесь потеплее. Мотоцикл – не машина с климат-контролем. Да и погода какая-то не летняя.
Вопреки его опасениям, Яна собралась за пять минут.
– Я готова, – по-военному отрапортовала она, застегивая молнию на кожаной куртке. – Может, оружие с собой прихватить?
– Имеется? – поднял белесую бровь Сланальп.
– Не то чтобы… Есть нож для мяса, острый. Ножницы, топорик небольшой.
– Лучше не надо, – твердо сказал Перхушкин. – В случае чего сойдем за мирных энтомологов. Если убедимся, что Юра в доме, – поднимем шум.
– Какой шум? Будем стучать ложками по кастрюлям?
– Да нет! Вызовем прессу, например. Или подгоним подъемный кран. Не знаю, придумаем по ходу дела. В таких непонятных ситуациях экспромт – лучшее оружие.
Они вышли из подъезда и направились к мотоциклу. И в этот момент перед ними выросли два здоровенных мужика в одинаковых темных костюмах.
– Минуту, – сказал один, выставив ручищу как шлагбаум. – Поговорить надо.
– Девушка совсем из другой оперы, ребята, – Перхушкин мужественно загородил собой Яну.
– Да мы не возражаем, – спокойно ответил здоровяк. – Пойдем присядем.
И он указал на припаркованный недалеко черный лимузин.
– Понятно, – вздрогнул Сланальп, узнав машину похитителей Федоренкова. – Те же на манеже.
– В смысле? – не понял второй громила.
– Это я так, без всякого смысла. Пошли!
И, обратившись к перепуганной Яне, тихо сказал:
– Ждите меня дома. Может быть, я и вернусь.
Яна молча кивнула, но домой не ушла, проводив взглядом мужчин, которые на удивление ловко один за другим забрались в салон.
В машине находился еще один тип с перевязанной головой. Он сидел за рулем. «Тот самый Леха, которого я крюком по кумполу шарахнул, – мысленно ужаснулся Перхушкин. – Если он меня узнает – угробит на месте, я и мяукнуть не успею».
Но покалеченный Леха безразлично осмотрел гостя и отвернулся.
– О чем разговор? – спросил Сланальп, озираясь по сторонам.
– Слушай, мужик, – заговорил молчавший до сих пор бугай. – Тебя засекли камеры в поселке… На мотоцикле. И люди видели, как ты там кругами катался.
«Все, сейчас объявят: ты влез в дом, освободил Федоренкова, за это тебя зальют цементом и бросят на дно реки», – пронеслось в голове у Перхушкина.
– Короче, такое дело – кого ты видел?
– В каком смысле? – дрожащим голосом спросил Сланальп.
– Каких людей видел? Кого можешь описать?
– Да никого особенно не видел, – теряясь в догадках, пробормотал пленник. – Прошли какие-то женщины с сумками, потом мужик в джинсовой куртке. Двое парней, кажется, с удочками.
– А еще? – настойчиво спросил бугай.
– Не помню, – растерянно покрутил головой Перхушкин, преисполняясь робкой надеждой. – Кошки были.
– И все?
– Вроде бы все. А в чем дело?
– Ну, а сам ты чего там крутился? – обернулся к нему Леха.
«Все, сейчас начнется», – дрогнул Перхушкин. Но сразу сдаваться он не собирался, за жизнь надо было бороться до последнего, как в горах.
– Я? Так ведь приехал местные болота обследовать. Люблю ходить по болотам в свободное время. А тут приятель посоветовал – зачем, говорит, ездить в Эстонию, Финляндию, Пермскую или Иркутскую области? Недалеко от Москвы такие роскошные болота. Вот я и приехал. И правда, болота отличные, топкие, местами образована самая настоящая трясина, не хуже, допустим, Девонширской.
Произнося всю эту ахинею, Перхушкин судорожно пытался найти выход из ловушки, в которую угодил.
