– А сегодня зачем приехали? – спросила она, догадываясь, что сейчас услышит.
– Вас увидеть.
Мила прекрасно видела, что… что произвела на него впечатление. Еще тогда произвела, позавчера. И ей это было приятно. И тогда приятно, и сейчас.
То ли от чистого теплого воздуха, то ли от присутствия рядом сильного немногословного мужчины Мила как-то сразу пришла в себя, и все ее страхи показались не только надуманными, а даже не вполне нормальными. Ну как она могла допустить, что Костя может быть причастен к… убийству? Даже на минуту допустить? С ума сошла, не иначе.
– Увидели?
– Да.
Роман почувствовал, что спутница мгновенно изменилась, отбросив свои таинственные проблемы, стала легкой и веселой.
– Ну и как? – усмехнулась она.
– На комплимент напрашиваетесь? – без улыбки поинтересовался Воронин.
– Напрашиваюсь, – так же без улыбки призналась Мила. – Мне много лет никто не говорил комплиментов.
А ведь действительно, как давно никто не говорил ей, что она красавица, или что-то другое, глупое и приятное. То есть Костя не говорил, потому что больше говорить было некому.
– Я никогда не встречал женщины красивее.
– Вы преувеличиваете, но все равно спасибо. – Она быстро коснулась его руки и резко повернула назад, к выходу из парка.
– Подождите, – попросил Воронин. – Давайте еще погуляем? Я же вас не съем. И не укушу.
Мила задумалась ненадолго, улыбнулась и согласно кивнула:
– Давайте.
* * *
Нужно было заняться обедом, но Лиза не могла себя заставить. Она давно сидела, уставившись на кухонные полки, и понимала, что может потерять все.
Если Виктор Федорович женится, они со Славой денег не увидят. Муж этого не понимает – или не хочет понимать? – но она-то не слепая. Уж Светка постарается заграбастать все до копейки, тут к бабке ходить не надо.
Мысли были привычные, но от этого не менее печальные. Решение придется принимать кардинальное. И принимать именно ей. Делать этого очень не хотелось: страшно и опасно, но иного выхода, похоже, нет.
Она с трудом, как старуха, поднялась и медленно обошла комнаты. Свою квартиру Лиза не любила. В общем-то неплохая, почти в центре, в капитальном сталинском доме, и ничуть не хуже той, в которой жил свекор, куда она приходила когда-то к больной Дарье Степановне Кузьменко, будучи участковым врачом. И все-таки эта квартира была хуже, потому что постоянно напоминала, что мечта не сбылась. Лиза приходила к пациентке и мечтала жить в ее квартире, с ее мужем, не хотела никакой другой квартиры, никакого другого мужа. И, постаравшись спрятать поглубже страх, Лиза привычно пообещала себе, что и Светка не получит ни Дарьиной квартиры, ни Дарьиного мужа. Она ей не позволит.
После первой встречи с Виктором Федоровичем Лиза долго не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме высокого усталого молчаливого мужчины. Ей очень хотелось снова его встретить. Она готова была даже караулить его около подъезда, но понимала, что делать это ни в коем случае нельзя. Нельзя показать ему собственную заинтересованность, нельзя начать приходить к Дарье по вечерам, действовать нужно не спеша и осторожно. И Лиза, как раньше, навещала пациентку днем, раз в две недели.
Только через два месяца она решила зайти вечером. Лиза заранее наметила для себя день и с замиранием сердца ждала, когда тот наступит. Заметно волновалась, звоня в квартиру, и ругала себя за свое волнение.
Дверь ей открыл Вячеслав, мрачный, осунувшийся, почерневший, и Лиза еще до того, как он начал говорить, поняла: все ее планы рухнули.
– Матери больше нет, – глядя мимо доктора, буркнул сын Дарьи Степановны.
Что-то такое, видимо, отразилось на ее лице, потому что Слава помедлил, распахнул дверь и предложил:
– Заходи. Помянем.
Конечно, он решил, что молодой врачихе жалко его мать, и был благодарен ей за эту жалость. У него даже голос изменился, сделался через силу доброжелательным. И сам Слава мгновенно стал похожим на своего отца. Впрочем, парень и без того был похож на отца.
Потом, много позже, Лиза поняла, что совершила тогда непоправимую ошибку. Нельзя было размениваться на сына, нужно было добиваться отца, как и намечала. Но в тот момент ей показалось, что у нее уже не хватит сил на борьбу, и она шагнула в квартиру, о которой так долго мечтала.
Тот вечер Лиза помнила плохо. Навалилась усталость, накопленная за длинный рабочий день, да еще смерть Дарьи выбила из колеи, поэтому выпитая рюмка водки сразу оглушила ее. Слава испуганно и удивленно успокаивал, потому что докторша рыдала и все никак не могла остановиться. Она оценила заботу парня, видя, что тот сам нуждается в утешении.
То, что Лиза осталась до утра, получилось как-то само собой и было ее главной ошибкой. Непоправимой.
Через месяц она позвонила в квартиру Кузьменко по городскому телефону. Если бы ответил Виктор Федорович, то просто положила бы трубку и постаралась навсегда забыть о несбывшихся мечтаниях, но к телефону подошел Слава.
– У меня будет ребенок, – сообщила Лиза. – Я решила, что ты должен это знать.
– А… – опешил Кузьменко-младший, – а что ты собираешься делать?
– Еще не решила.
На самом деле, Лиза, конечно же, не сомневалась, что пойдет на аборт. Куда ей с ребенком?
– Если надумаешь оставить, – вдруг твердо сказал Вячеслав, – давай поженимся.
Этого Лиза никак не ожидала. Она еще могла предположить, что случайный любовник захочет провести генетическую экспертизу, но чтобы тот вот так сразу заговорил про женитьбу…
Не зная, что сказать, Лиза молчала, и тогда Слава тем же твердым голосом пообещал:
– Я постараюсь быть хорошим мужем. И отцом. Ты мне поверь.
Через месяц они поженились. Еще через несколько месяцев переехали в купленную Виктором Федоровичем квартиру, и для Лизы началась обеспеченная жизнь неработающей женщины, о которой она всегда мечтала – и которую сейчас ненавидела.
Впрочем, сейчас она не думала о том, что ненавидит собственную жизнь. Сейчас этой жизни угрожала реальная опасность.
Причем опасность была не только в возможной женитьбе свекра, но и в том, что у Славки появилась очередная любовница. Подружки у мужа появлялись и раньше. Лизу это, конечно, огорчало и расстраивало, но не заставляло сжиматься от страха. Последняя же девица, похоже, всерьез задумала увести Вячеслава из семьи, а это означало, что безбедной Лизиной жизни может прийти конец. Следовательно, надо спасти ее любой ценой.
Телефон зазвонил, когда Лиза гладила Дашкино «концертное» платье.
Прошлой осенью Лиза отдала Дашу в музыкальную школу. У девочки обнаружился потрясающий слух, малышка начала напевать мелодии чуть ли не раньше, чем говорить, и Лиза считала необходимым учить ребенка музыке. Славка только хмыкнул и рукой махнул – делай, как хочешь. Сам он считал, что детей нужно водить исключительно в спортивные секции, чтобы росли тренированными и выносливыми, а дома заставлять читать побольше. Все остальное для дошкольников лишнее. Проявится склонность к каким-то наукам – тогда и учить нужному. А заставлять детей чем-то заниматься из-под палки – пустое дело.
