– Леня!
Леня Маркиз всегда очень тонко разбирался в интонациях своей
подруги. Если в голосе Лолы звучали капризные нотки, он не спешил на зов. Если
Лола была обеспокоена, то конечно нужно было прийти на помощь, но волноваться
не следовало, потому что обычно причина Лолиного беспокойства оказывалась на
поверку пустяковой. Если в голосе боевой подруги звучала паника, Леня бросал
все дела и поспешал на помощь. Теперь же призыв Лолы был исполнен не просто
паники, а панического ужаса. Леня понял, что дело серьезное.
Маркиз выглянул в прихожую с намыленной щекой и остолбенел:
– Мужики! – ошалело заговорил он, – это что
еще за гроб с музыкой?
– Ну что такое, – заворчал бригадир, доставая из
кармана спецовки маленький блокнотик, – ну сами же заказывали шкаф, а
теперь отпираетесь. Иваницкая Сортира Михаллна вы будете? – упер он в Лолу
грязный палец.
– Да чего они выступают-то? – вмешался в беседу
лысый грузчик. – Груз доставлен, и все дела!
– Что? – заорали хором Лола с Маркизом, и Пу И, до
этого жавшийся к ногам Лолы, осмелел и тихонько тявкнул.
– Не встревай, – серьезно заметил ему бригадир и
вгляделся в бумажку, – то есть тьфу! Прошу прощения, Сапфира Михаллна! Ну,
люди дают! Придумают себе имечко, а после обижаются, когда их неправильно
обзывают! Давайте, гражданка, расписывайтесь, нам за простой не платят!
– Но я вовсе не Сортира Михаллна! – растерянно
заговорила Лола, совсем смешавшаяся от такого уверенного напора бригадира.
– Да? – сурово вопросил бригадир. – А
гражданка Иваницкая Сапфира Михаллна – где?
– Где? – переспросил опомнившийся Леня. – В
Караганде! Мужики, вы наверное квартиру перепутали!
– Как это перепутали! – возмутился бригадир и
взмахнул блокнотом. – Вот же конкретно написано: дом семнадцать, квартира
двадцать пять!
– Точно, – удивился Леня, – но мы шкаф не
заказывали!
– Слышь, Степаныч, – заволновался лысый в
кепочке, – куда его нести-то? А то ежели снова на пятый этаж, так я
несогласный! Ну и тяжеленный, сволочь, просто все жилы вытянул…
– Скажите спасибо Сапфире Михаллне, – сказал
Леня. – В общем так, мужики: мы ничего не знаем про этот художественный
гроб. Так что выносите его отсюда быстрее, пока я не рассердился. Звоните в
свою фирму, может, они что напутали, а от нас идите по-хорошему, потому что у
меня жена вон на грани нервного срыва, – он кивнул на Лолу.
– Ничего не понимаю, – бригадир почесал в
затылке, – вот же адрес, все сходится.
– Может вы улицу перепутали? – осенило
Лолу. – У вас какая улица?
– Введенская вроде, – неуверенно пробормотал
бригадир.
Леня выхватил у него из рук блокнот.
– Где же Введенская, когда Верейская? А это совсем не
тут! Это возле Техноложки! Ну, мил человек, до Верейской-то вам пилить и
пилить…
– Ну, Степаныч, – зарычал лысый, – ну
удружил!
Грузчики снова взялись за лямки, на сей раз им предстояло
вытащить шкаф из квартиры, а он как назло никак не вписывался в дверной проем.
Пришлось прибегнуть к традиционному способу – цветистому многоэтажному мату.
После того, как за шумной компанией закрылась дверь, Леня
вытер полотенцем мыльную щеку.
– Ох, ну и история! А все ты – распахнула двери не
спрашивая, так когда-нибудь тебе атомную бомбу втащат и оставят тут в прихожей
в углу! Или наоборот, всю квартиру вынесут!
Лола опустила глаза и принялась обиженно теребить
вскочившего ей на руки Пу И.
– Лолка, ну как можно быть такой легкомысленной? –
не успокаивался Леня. – Ты спросонья вообще ничего не соображаешь.
Бандитов каких-нибудь в квартиру напустишь!
На шелковистый загривок чихуахуа капнули две слезы – Лола,
как прирожденная актриса, всегда умела плакать по заказу. Пу И негодующе
взвизгнул, и Леня смягчился.
– Ну ладно, пойдем выпьем кофе, нужно снять стресс. Да
и позавтракать бы неплохо!
Лола оживилась и полетела на кухню. Там она сунула в
микроволновку четыре круассана из французской кондитерской, а также бросила на
сковородку кусочки ветчины. Маркиз в это время заправлял кофеварку. Печка не
успела еще зазвенеть, как Лола уже взбила три яйца, добавила туда чуть-чуть
молока и ложку муки, потом посолила и посыпала смесью прованских трав.
Кофеварка соблазнительно захрюкала, Лола прикрыла омлет
крышкой и, пробегая мимо клетки Перришона, насыпала ему свежего корма. Пу И
умильным поглядыванием на Леню и трогательным помахиванием крошечного хвостика
умудрился заработать приличный сверхплановый кусок ветчины и поедал его внизу.
Лола поставила на стол тарелки и ловко перевалила на них разрезанный омлет.
Леня намазал маслом большой кусок булки, взмахнул вилкой и огляделся по
сторонам, смутно сообразив, что чего-то не хватает. Вернее кого-то.
Отсутствовал Аскольд – огромный пушистый черно-белый кот, член семьи и Ленин
любимец.
– Где Аскольд? – спросил он Лолу.
Та легкомысленно пожала плечами, не чувствуя еще, что
надвигается беда.
– Да кто же его знает! Аскольд, кис-кис…
Леня положил вилку и сердито поглядел на Лолу:
– Ты опять? Как будто трудно запомнить, что Аскольд –
авторитетный кот и очень обижается, когда его призывают «кис-кис», как глупого
котенка. На «кис-кис» он никогда не придет.
– Скажите пожалуйста, – невнятно начала Лола,
потому что рот у нее был занят омлетом, – скажите пожалуйста, какие мы
гордые! – сказала она, проглотив кусок. – Есть захочет – прибежит и
на «кис-кис»!
– Аскольд! – позвал Леня. – Где же ты,
дружище?
Кот не появлялся. Маркиз без всякого аппетита съел половину
омлета, но потом отложил вилку и отправился в комнаты. Лола только пожала
плечами. Было слышно, как Леня зовет своего любимца, как отодвигает стулья и
заглядывает под кровать.
– Нигде нет, – сообщил он, входя на кухню, – спрятался
куда-то, паршивец!
Он налил себе кофе, но пил его слишком задумчиво, забыв даже
положить сахар.
– Может, он заболел и прячется теперь от всех? –
пробормотал Маркиз, с отвращением отставив кружку.
– Пу И, – строго сказала Лола, – куда
подевался Аскольд?
Пу И явственно пожал плечами. Почему-то этот невинный жест
привел Маркиза в ярость.
– Вот как? – зашипел он не хуже своего пушистого
черно-белого любимца. – Значит, как вместе шкодничать, так вы дружите, а
как коту плохо, то ты, Пу И, сразу в кусты?
– Дорогой, ну причем здесь кусты? – начала было
Лола, но Леня вскочил, с грохотом опрокинув табуретку, и с криком:
«Аскольдушка, милый, иди сюда!» снова понесся в комнаты.
