Повинуясь внезапному импульсу, подросток спрятал коробочку в
карман и пулей вылетел из спальни.
В квартире стало еще больше людей. Приехала милиция, самым
последним появился Алексей Иванович, которого вызвали с работы.
Алла Леонидовна разговаривала с молодым милиционером в
штатском, держалась очень уверенно и даже слегка кокетничала, милиционер смотрел
на нее с явным удовольствием.
– Да, я – ее лечащий врач, – говорила
женщина, – да, у нее была депрессия… я прописывала в основном легкие
успокаивающие. В основном, самый обыкновенный тазепам…
Толя засунул руку в карман и сжал там картонную коробочку.
Коробочку с совсем другим названием.
– Наверное, ее болезнь обострилась… мне, конечно,
следовало пригласить других специалистов, провести консилиум… наверное, это моя
вина, моя врачебная ошибка…
Толя вспомнил, как она, воровато оглядываясь, подменила серебристые
облатки, и закусил губу.
Тогда он еще не вполне понял то, что произошло на самом
деле. Только почувствовал укол недоверия и неприязни к молодой женщине и еще
почувствовал, что она врет молодому милиционеру.
* * *
Почти сразу после смерти Елены Сергеевны докторша поселилась
в дядиной квартире. Она разговаривала с Толиком с преувеличенной, фальшивой
приветливостью, складывая яркие губы в подобие улыбки, и ему скоро расхотелось
приходить к Алексею Ивановичу. Очень скоро сыграли свадьбу. Церемония была
скромной, и гостей было немного. Кто-то из присутствовавших женщин вполголоса
сказал, что молодые сэкономили – много продуктов осталось с поминок…
Теперь Алла Леонидовна стала в квартире Казаркиных
полноправной хозяйкой, и прежняя приветливость в отношениях с племянником
сменилась откровенной неприязнью. Толя приходил к ним все реже и реже и наконец
совсем перестал бывать. Дядя иногда звонил ему, спрашивал о жизни, об учебе.
Толя отвечал односложно, уклончиво. Когда Алексей Иванович спрашивал, отчего племянник
не приходит к нему – отговаривался занятостью. Сначала – говорил, что много
уроков, потом начались экзамены…
Гораздо позже, уже отслужив в армии, Толя искал работу, и
нигде его не брали. Никому из работодателей не нужен был парень с улицы, все
предпочитали пристроить кого-нибудь из собственных родственников или знакомых.
Тогда он позвонил дяде и попросил помочь с работой. Алексей Иванович немедленно
пошел ему навстречу – позвонил начальнику управления безопасности банка, и тот
взял Толю в свой штат.
Работа была хорошая, платили прилично. Толя купил машину –
простенькую «девятку», но уже подумывал об иномарке. Новую дядину жену он видел
несколько раз, издали. За прошедшее время Алла Леонидовна очень изменилась. Она
привыкла к обеспеченности, стала избалованной, ухоженной дамой, но прежняя
нервозная истеричность развилась в ней, сделавшись почти болезненной.
– Все это конечно очень интересно, – не выдержал
наконец Леня Маркиз, – психологический портрет вдовушки Казаркиной ты
нарисовал отличный, но давай-ка ближе к теме. Что там стряслось в тот вечер,
когда Казаркина убили, ты ведь тогда дежурил?
– Вот и к делу подошли, – вздохнул Уточкин, –
сейчас самое интересное начнется.
Неприятность свалилась на Толю совершенно неожиданно. Он
спокойно ехал с работы на своей бежевой «девятке». Перед ним двигался в плотном
потоке транспорта сверкающий хромом и лаком «мерседес». Впереди загорелся
красный свет, «мерс» резко затормозил. Толя тоже вдавил в пол педаль тормоза… и
она провалилась без сопротивления.
Толя покрылся холодным потом. Он понял, в какие неприятности
неожиданно угодил. Как позже выяснилось, по дороге вытекла тормозная жидкость.
Со страшным скрежетом «девятка» врезалась в роскошную иномарку.
Из «мерса» выскочили двое крепких бритоголовых ребят. Толя и
сам был далеко не доходяга, но здесь нечего было и пытаться проявлять характер.
Он столкнулся, как пишут в юридических документах, с обстоятельством
непреодолимой силы. «Братки» оценивающе оглядели его и назвали сумму, которую
он должен заплатить, и срок.
Парень метался по городу, мучительно ища выход. Деньги,
которых требовали от него бандиты, были по его масштабам огромными.
Раздобыть нужную сумму за оставшееся время было нереально.
Все друзья и знакомые, когда он называл сумму долга, приходили в ужас и качали
головами, отказываясь помочь и приводя самые убедительные причины.
Жизнь превратилась в ад. Толя вздрагивал от любого шороха,
ему слышалось в каждом постороннем звуке мерное тиканье бандитского счетчика.
Он почти перестал спать, а когда все-таки под самое утро удавалось заснуть,
снились кошмары: здоровенные бритоголовые бандиты приближались к нему, сжимая в
руках раскаленные паяльники и утюги. Толя пытался убежать, но руки и ноги не
слушались его, он не мог даже пошевелиться. Бандиты с орудиями пыток подходили
все ближе и ближе, Толя чувствовал запах горелой плоти, кричал от ужаса… и
просыпался в поту, понимая, что кошмар, который он видел во сне, вполне может
стать реальностью.
Наконец у него не осталось никаких других вариантов, кроме
как обратиться к дяде.
До сих пор он не решался на это, потому что вспоминал
неприязненный взгляд, которым его окинула при последней встрече Алла
Леонидовна, взгляд, в котором было столько презрения, словно он был не
человеком, а насекомым, хуже того – каким-то болезнетворным микробом…
Тем не менее, другого выхода не осталось, и Толя подкараулил
Алексея Ивановича после работы перед выходом из «Мезона».
Он ждал дядю очень долго. Все рядовые сотрудники объединения
давно прошли, и он уже думал, что директора нет сегодня на работе. Но наконец в
дверях показалась представительная фигура Алексея Ивановича. Толя бросился ему
навстречу и тут же боковым зрением увидел подъезжающую машину. Это был
персональный автомобиль директора, черное «вольво» с шофером, и на заднем
сиденье, как назло, сидела Алла Леонидовна.
Заметив ее, Толя едва не выругался от досады: он-то
рассчитывал поговорить с дядей один на один!
Тем не менее, он слишком долго дожидался, слишком серьезно
готовился, чтобы просто так развернуться и уйти.
Он подошел к дяде и срывающимся от волнения голосом
рассказал о той ужасной ситуации, в которую попал. Рядом стояла машина с
открытой дверцей, и Алла Леонидовна внимательно ловила каждое слово.
Алексей Иванович спросил племянника, о какой сумме идет
речь. Когда Толя назвал сумму, дядя крякнул.
В это время зазвонил его мобильный телефон. Алексей Иванович
отвернулся и вполголоса заговорил о каком-то деле. Его жена выскочила из
машины, подбежала к Толе и заговорила злым, тихим голосом:
– Когда, наконец, ты от нас отвяжешься? Почему ты
считаешь, что мы должны тебе чем-то помогать? Выдумываешь какие-то проблемы и
взваливаешь на нас… откуда я вообще знаю, что ты это не выдумал? В общем, так:
чтобы я больше тебя не видела! Если не хочешь понимать слова – могу перейти к
делу. Прикажу охране, чтобы тебя не подпускали на пушечный выстрел! А то еще и
отметелить тебя как следует, чтобы навсегда забыл сюда дорогу!
