Она умоляла, взывала к Теодориному чувству сострадания,
говорила, что Пу И может заболеть от огорчения… Теодора пошла ей навстречу,
передвинула какую-то важную клиентку, и теперь все сорвалось! Теодора навеки
закроет перед Пу И свои двери!
Вей тут Лола ощутила самую настоящую злость. Она плюхнулась
на кучу трухи, куда ее бросили похитители, и ощутила под собой какой-то
предмет. Это была сумочка той самой несчастной девицы, которую убили в сквере
возле Исаакиевского собора. Лола открыла ее в поисках какого-нибудь оружия и
увидела мобильный телефон. Господи, она же может позвонить Маркизу! Слава богу,
что бандиты не тронули сумочку… Она позвонит Лене, он приедет и спасет ее. Да,
но для этого придется сначала объяснить ему, что с ней случилось, а Лола
понятия не имеет, кто же ее похитил.
То есть она вспомнила, как ее схватили двое самых настоящих
бандитов возле собственной машины, потом кто-то ударил по голове, и больше она
ничего не помнит.
Лола взглянула на часы. Часы — золотые, швейцарские, фирмы
«Лонжин», Ленин подарок, бандиты почему-то не тронули. Времени было — второй
час, а визит к Теодоре был назначен на двенадцать дня. Очевидно, Теодора уже
звонила и высказала Лене все, что она думает о самой Лоле и о ее поведении.
Значит, Маркиз уже в курсе, что с ней случилось несчастье.
Можно, конечно, оставить все объяснения на потом, но она понятия не имела, где
находится. Судя по времени, не так далеко от города, но где же? А, ладно,
пускай Ленька сам разбирается, через мобильник.
Лола набрала номер телефона их с Леней квартиры, и тут снизу
раздались шаги. Загремел замок, люк открылся, пленница едва успела запихать
мобильник подальше в кучу сенной трухи и на всякий случай притвориться, что она
все еще в обмороке. Судя по шагам, вошел один человек.
— Эй, лапоня! — послышался голос, который Лола
узнала сразу, — это был тот, первый тип, который хватал ее за руки у
машины. — Просыпайся, хватит дрыхнуть!
«Лапоня» не шелохнулась, тогда браток слегка потряс ее за
плечо. Но Лола была отличной актрисой, не зря она играла в театре целых три
года до того, как познакомилась с Леней Маркизом и решила переквалифицироваться
в мошенницы. Сейчас на лице Лолы явственно отразилось, что ей очень плохо и что
она скоро умрет. Это было представлено так правдиво, что даже браток
забеспокоился, очевидно, немедленная смерть пленницы не входила в его планы.
— Эй ты! — растерянно позвал он. — Хватит,
конкретно, придуряться, открывай глаза!
Но где ему было соревноваться с Лолой, которая тотчас изобразила,
что она при последнем издыхании, и очень натурально застонала. Бандит ойкнул и
наклонился, забыв об осторожности.
Раз! — Лола с размаху двинула его ногой по причинному
месту. Удар хоть из неудобного положения лежа, но все же ей неплохо удался.
Два! — Лола стремительно вскочила на ноги и отбросила
скорчившегося бандита в сторону, а сама кинулась к люку. Три!..
Но на счет «три» из люка выскочил второй бандит, с ходу
наподдал Лоле и облапил ее, чтобы лишить возможности сопротивляться. Да не
тут-то было. Пленница ужом завертелась у него в руках и с наслаждением впилась
зубами в запястье. Бандит заорал и схватил ее за волосы. От боли Лола еще
сильнее сжала зубы, почувствовав во рту вкус крови. Она была в такой ярости,
что решила не разжимать челюсти, как бульдог, будь что будет.
— Стерва! — ругался бандит. — Отпусти руку,
зараза!
Лоле уже было море по колено. Бандит освободил ее руки и
попытался коленом ударить в лицо, она висела на его руке с упорством, делающим
честь любой бойцовской собаке, так что прием не удался. Одновременно Лола
пиналась острыми носками туфель. Бандит тянул ее за волосы так сильно, что она
начала опасаться, как бы он не снял скальп, однако руку не выпустила. И в это
время очухался тот, первый бандит, которого Лола так удачно сумела выключить в
первые минуты драки. Он правильно оценил ситуацию и решил не бить озверевшую
пленницу по голове, поскольку челюсти той могут застыть насмерть, и придется
освобождать приятеля с помощью лома. Бандит ловко нажал Лоле на скулы, ей
пришлось открыть рот.
Освобожденный затряс рукой и завыл, увидев, каким глубоким
был укус. Лола с отвращением выплюнула чужую кровь и отступила к стене.
— Ну все! — заговорил первый бандит. —
Надоела ты нам с Толяном, сейчас мы тобой всерьез займемся!
Но Толян был занят собственной рукой, он постанывал и
пытался унять кровь. Лола прикинула, как бы встать половчее, для свободы
маневра. В свое время Леня научил ее нескольким приемам самообороны. Конечно,
против двоих ей не выстоять, но все же она приготовилась дорого продать свою
жизнь.
И в это время с улицы послышался сигнал подъезжающей машины.
— Паша приехал! — Толян покрутил головой. —
Слышь, Витька, с чего это он за, явился? Вроде бы мы не так договаривались…
— Да уж, — Витька озабоченно нахмурился, —
пойдем, дверь открыть нужно. Эту пока здесь оставим.
— Все равно, стерва, я тебя урою! — пообещал
Толян.
— Гляди, как бы рука не отвалилась, — усмехнулась
Лола, — я ядовитая… Спокойно можешь гангрену получить!
Толян, кажется, поверил, во всяком случае он охнул и побежал
вниз мазать руку йодом.
Люк захлопнулся, и Лола как ни старалась, не смогла его
открыть. Но если приложить ухо к старым доскам, можно было слышать все, что
происходило внизу.
Судя по голосам, приехавших было двое — мужчина и женщина.
— Ну, — спросил низкий мужской голос, — как
дела? Как девушка себя чувствует?
Братки буркнули в ответ что-то неразборчивое.
— А что это вы такие вздрюченные? Девчонку, я надеюсь,
не трогали?
— Кой черт, не трогали! — взорвался Толян. —
Она сама драться начала! Витьке по яйцам зафитилила, мне руку до кости
прокусила!
— Она хоть жива? — встревожился женский
голос. — Мне с ней поговорить надо!
Лола обрадовалась — раз поговорить, стало быть, она наконец
узнает, кто такие эти люди и чего им от нее нужно. На всякий случай она
отступила в дальний угол и поискала какое-нибудь оружие — палку, что ли, или
полено.
Хорошо бы еще валялось на чердаке любое забытое
сельскохозяйственное орудие — коса или цеп. Что такое цеп, Лола понятия не
имела, но надеялась, что это что-то большое и тяжелое. Однако никакого орудия
на чердаке не нашлось, очевидно, раньше в доме жили люди совсем
нехозяйственные.
Люк открылся, и появился знакомый уже Лоле Витька, а за ним
пролез здоровенный. мужик с руками, толстыми, как ноги. Если Витькина шея была
мощна, то шея новоприбывшего была вдвое мощнее. Она плавно переходила в голову,
такую же бритую, как у Витьки. Брюки чуть не лопались на мощных ляжках, ходил
вновь прибывший в раскоряку.
Однако глаза его смотрели более осмысленно, чем у его
подчиненных. Судя по тому, как затрепыхались братки, Паша был над ними хоть
небольшой, а начальник, ему и полагалось быть посообразительнее.
