— Не пущу, — сказал Леня, — но кричать не
надо, не поможет…
— Чего тебе? — буркнул мальчишка. — Ты же не
мент, я вижу… И с тобой никуда не поеду…
— Нужен ты мне больно, — ласково сказал
Леня, — ух, просто жить без тебя не могу, так люблю!
Мальчишка уловил издевку в его голосе и насупился.
— Ты вот что, не тушуйся и не трусь, ничего с тобой не
случится. Ты отведи меня к старику, мне с ним поговорить нужно…
— К какому с-стар-рику? — Мальчишка начал
заикаться.
— Вон к тому! — Леня указал в сторону скамейки,
где старик, почувствовав неладное, беспокойно поглядывал в их сторону.
Мальчишка сделал попытку заорать что-то типа «помогите!», но
Леня догадался об этом заранее и больно ткнул кулаком в его костлявый бок.
— Ты что же это думаешь, гаденыш, я с тобой цацкаться
буду? — прошипел он — Ты у меня бумажник хотел спереть? Хотел. Это моя
заслуга, что я вовремя заметил и предотвратил. Попался — отвечай! Идем! —
И он решительно потащил мальчишку к старику.
Надо отдать должное пожилому джентльмену: он не стал
спасаться бегством и не открестился от мальчишки. Он спокойно ждал, когда к
нему подойдут.
— Молодой человек! — обратился он к Лене, как
только они с мальчишкой плюхнулись рядом на скамейку. — Позвольте спросить,
что вам нужно от этого малолетнего неудачника?
— Прошу прощения, маэстро. — вежливо ответил
Маркиз, — я думаю, что могу вас так называть? Так вот, от него лично мне
ничего не нужно. Конечно, хорошо было бы надрать ему уши, но я предоставлю это
вам. Позднее вы можете его отлупить или уничтожить словесно, не знаю уж, какие
методы предпочтительны в вашем учебном заведении. Я правильно догадался, вы
содержите школу карманников?
— Ну, — старик горделиво улыбнулся, — насчет
школы — это громко сказано… А вы, простите, кто будете? Не из газеты?
— Нет, — улыбнулся в ответ Леня, — я не из
газеты. И не из милиции.
— Что вы не из милиции, я сразу Понял, — сообщил
старик, — ваша одежда и манеры…
И потом, сами понимаете, всю милицейскую братию, действующую
на этом участке, я знаю наперечет.
— У меня к вам дело личного характера, — честно
ответил Маркиз, — ничего сложного, просто хотелось бы получить некоторую
информацию. Я выбрал такой необычный способ знакомства, потому что иначе вы
могли бы не пойти на контакт.
— Ну что ж, — сказал старик, — с вашего
разрешения, я скажу несколько слов этому юному недоразумению. Ты очень
огорчаешь меня, Филимон, — строго сказал он.
— Я Филипп, — пискнул мальчишка.
— Сколько раз я говорил тебе, — продолжал
старик, — прежде чем идти на дело, хорошенько подумай! Если бы ты иногда
использовал свою голову по назначению, то сообразил бы, что человек в таком
дорогом костюме не может просто так гулять возле ларьков. Он может на минутку
выскочить из машины, чтобы купить сигарет, но это в самом крайнем случае. Где
ты видел у этого господина машину?
Мальчишка пристыженно молчал.
— И еще, — продолжал старик, — ты должен был
сразу понять, что если у человека хватило ума заработать на такой дорогой
костюм и золотые часы, он не полный лох и не станет класть бумажник в задний
карман брюк! Иди, Филимон, и скажи остальным, что на сегодня занятия окончены.
А с тобой я поговорю позже.
— Я Филипп! — крикнул мальчишка, убегая, и показал
Маркизу язык.
— Пойдемте, молодой человек, — поднялся
старик, — здесь не дадут спокойно поговорить. Мне кажется, я заметил вас в
кафе «Синий попугай», — добавил он.
— Вы удивительно наблюдательны, маэстро, —
польстил Маркиз.
— Это профессиональное, — довольно при щурился
старик.
Они пошли неторопливо, хотя Леня заметил, что старик
опирался на трость только для вида.
— Прошу меня простить, — начал Маркиз
витиевато, — что прервал ваш педагогический процесс…
— Молодой человек! — начал старик обиженно. —
Совершенно не понимаю сарказма в вашем голосе! Думаете, это легко?
— С детьми всегда нелегко, — философски согласился
Леня, — но вы не находите, что это несколько аморально — учить детей
плохому? Скажу сразу, у меня самого детей нет и в ближайшее время не собираюсь
их заводить, но все же сидит, знаете ли, в голове какая-то мысль, оставшаяся от
старого режима, что в детские головы нужно «сеять разумное, доброе, вечное…»
— Что? — Старик даже остановился. — И как там
дальше у этого поэта? «Сейте! Спасибо вам скажет сердечное русский народ?»
Боже мой, молодой человек! Тот поэт был наивным романтиком,
но вы-то производите впечатление вполне разумного человека! Разумеется, плату
за обучение я беру достаточно высокую, но зато даю в руки ребенку замечательную
профессию. Конечно, если ребенок ее освоит. В таком случае перед ним открываются
очень хорошие перспективы, и он всю жизнь будет меня благодарить. Вы ведь
прекрасно знаете, что сейчас существует множество всевозможных «университетов»
и «академий», которые за большие деньги обучают молодежь каким-нибудь
бесполезным профессиям с красивым названием и после окончания которых самое
большее, на что могут рассчитывать выпускники, — это место продавца на
рынке или в магазине, а я даю своим ученикам настоящую, востребованную
профессию! К вашему сведению, профессия карманника стара как мир. Достоверно
известно, что карманники были в Древнем Египте…
— Верю, маэстро! — засмеялся Маркиз. — Верю
также, что их не было у неандертальцев только из-за отсутствия у самих
неандертальцев карманов и общественного транспорта.
— Вы все шутите, — грустно сказал старик.
— Не шучу, — серьезно ответил Леня, —
возможно, вы и даете детям профессию, но все же… Таскать у старушек их жалкие
пенсионные гроши.., или последние крохи зарплаты у бюджетника.., это как-то не
очень.
А что еще можно украсть в автобусе?
— Кто говорит про автобус? — Старик замахал руками
в негодовании. — Там работают неудачники! Все дело во внешнем виде. Я,
например, всю жизнь грудился в филармонии.
Конечно, до тех пор, пока туда ходили приличные люди с
деньгами — профессора, к примеру. Или же в Доме актера… Или на творческом
вечере какого-нибудь знаменитого писателя…
Теперь обеспеченные люди туда не ходят То есть ходят все те
же самые, только теперь они не обеспеченные… Но для молодежи открываются
изумительные перспективы! А вы говорите — автобус…
Они как раз дошли до «Синего попугая».
Лола встретила Леню сердито — ей надоело киснуть в этом
заведении, где кофе отвратительный и девица за стойкой кидает нелюбезные
взгляды.
Старик при виде Лолы оживился и отпустил ей старомодный
комплимент. Они познакомились, старик представился как «маэстро Аристарх».
