Нет, вы не знаете Кена.
И вы можете больше за мне не беспокоиться. Если вообще беспокоились.
Софи: Зашел Стюарт чтобы поцеловать нас на ночь. Мэри быстро уснула, а я притворилась, что сплю. Я прижалась лицом к подушке, чтобы он не почувствовал, что меня тошнило. Когда он вышел, я лежала и сожалела о том, что так наелась. Я думала о том, что я очень толстая и что превратилась в отвратительную свинью.
Я ждала когда хлопнет входная дверь. Это всегда слышно, потому что ее надо как следует потянуть. Не помню как долго я лежала. Час? Или больше? Потом я наконец услышала, как она хлопнула. Должно быть они говорили о папе. Он стал совершенно не от мира сего. Только мне кажется надо называть это по-взрослому.
Стюарт: Когда я сказал «мы утешили друг друга», возможно у вас сложилось неправильное представление. Что мы поплакались друг другу в жилетку как двое старичков.
Нет, на самом деле мы вели себя как два подростка. Это было так, словно что-то, сдерживаемое долгие годы, вдруг освободилось. Это было так, как когда все только начиналось, когда мы в первый раз встретились, так словно мы начинаем все по новой, но теперь все иначе. Когда тебе тридцать, то тебе может казаться, что ты по-настоящему взрослый. Мы не были вполне еще взрослыми, сказать по правде. Мы были серьезны, у нас была любовь, мы вместе планировали свою жизнь – только не смейтесь – и все это перешло и на секс, если вы понимаете о чем я. Нет, не было ничего плохого в том, как мы тогда занимались сексом, но это было, как бы получше сказать, – ответственно.
И вот что я хотел бы еще прояснить. Джиллиан отдавала себе отчет в том, что происходит, с самого начала. Когда я снял туфли и сказал, что пойду поцелую девочек, то знаете что она мне сказала? «Если хочешь, можешь поцеловать всех трех девочек». И когда она это говорила, в выражении ее глаз было что-то особенное.
Когда я вернулся, она выглядела скучной и притихшей, но я почувствовал, что внутри она вся взвинчена и взволнована, так словно как раз сейчас она не знает, что произойдет дальше. Мы выпили еще немного вина и я сказал ей, что мне нравится как она теперь убирает волосы. Она вплетает в них платок, но совсем не так, как это делают американки. И не носит как повязку. Это выглядит очень богемно, но в то же время не претенциозно, и – ну так как это Джиллиан – цвет платка подобран таким образом, что он прекрасно подчеркивает цвет ее волос.
Когда я это сказал, она повернулась и, естественно, я потянулся, чтобы поцеловать ее. Она как-то приглушенно рассмеялась, потому что я уткнулся носом в ее щеку и сказала что-то о девочках, но я уже целовал ее в шею. Она повернулась, словно хотела сказать что-то еще, но когда она повернулась, ее губы оказались как раз рядом с моими.
Некоторое время мы целовались, потом встали и посмотрели вокруг, словно не могли решить, что делать дальше. Хотя было совершенно ясно, чего мы оба хотим. Еще было ясно, что она хочет, чтобы я взял инициативу, вел себя как будто я тут босс И мне это понравилось, и еще это меня возбуждало, потому что раньше мы всегда занимались, не знаю как это назвать, сексом по обоюдному согласию. Чего ты хочешь? Нет, ты чего хочешь? Нет, чего ты хочешь? Все в рамках приличий, все честно и все такое, но настоящая чепуха, как я теперь считаю. То, что Джиллиан хотела сказать, это – давай же, давай займемся сексом по –другому. Я предполагаю, тогда я об этом не подумал, я был слишком занят происходившим, я предполагаю, что она думала, что если я возьму инициативу на себя, то она меньше будет чувствовать себя виноватой по отношению к Оливеру. Но в тот момент мне это не пришло в голову.
А дальше я трогал ее, притягивал к себе и все время уговаривал. А она не то чтобы изображала недотрогу, но что-то вроде «убеди меня». Так что я убедил ее, повалив на диван, и, как я сказал, мы были как два подростка, копающихся с застежками, пытаясь одной рукой расстегнуть ремень, тогда как вторая занята, и все в таком духе. Немного возни и все то, чем мы никогда не занимались раньше. Например, мне нравится когда она кусается. Не сильно, вполне достаточно пару раз прикусить там, где мягко. В какой-то момент моя рука оказалась у нее во рту и я сказал – ну давай, укуси меня. И она укусила. Сильно. Потом я вошел в нее и мы стали трахаться.
Но проблема с диванами в том, что они похоже рассчитаны на подростков. Особенно старые разбитые диваны, такие как этот. Так что какое-то время мы возились на нем как два подростка. Но любой, у кого хоть раз болела спина или кто просто привык к хорошей кровати, больше не сможет считать это удобной поверхностью. Так что немного спустя я обхватил Джиллиан и мы перекатились на пол. Она упала на пол с легким стуком, но я бы ее не отпустил, ни за что на свете. Так что мы оставались на полу пока не кончили. Кстати кончили вместе.
Джиллиан: Все было не так, как я вам рассказала. Я хотела чтобы вы сохранили хорошее впечатление о Стюарте – если оно у вас было. Может быть это из-за того, что я все еще чувствовала себя немного виноватой перед ним. Я вам все описала так, как мне хотелось бы чтобы это произошло, если бы я знала что такое случится.
Когда он спустился вниз, он сказал: «С девочками все в порядке». Потом он добавил: «Я заглянул в спальню к Оливеру. Он домастурбировался до того, что заснул». Стюарт сказал это несколько жестко, я должна была бы почувствовать жалость к Оливеру, но не почувствовала.
Конечно мы были пьяными. Ну да, я немного перебрала. Сейчас я как правило выпиваю не больше одного бокала, но должно быть я выпила почти пол-бутылки к тому времени когда Стюарт потянулся ко мне и схватил меня. Я говорю это не для того, чтобы оправдаться. И не для того, чтобы оправдать его.
Он схватил меня за талию и уперся носом мне в щеку так сильно, что у меня потекли слезы и я отвернулась.
«Стюарт», – сказала я – «только без глупостей».
«Это не глупости». Он прижал меня другой рукой и схватил меня за грудь.
«А девочки?». Признаю, это должно быть было тактической ошибкой, словно девочки и есть главное препятствие.
«Они спят».
«Но Оливер».
«Меня затрахал Оливер, просто затрахал. Кстати говоря – ты же не трахаешься с Оливером?»
То, как он это сказал, было совсем непохоже на Стюарта – точнее непохоже на того Стюарта, которого я знала.
«Это не твое дело».
«Теперь мое».
Он отпустил мою грудь и вцепился в мои колени.
«Ну давай, давай же, в память о добром старом времени».
Я хотела было встать, но немного пошатнулась, он воспользовался этим и неожиданно я оказалась на полу, голова прижата к ножке дивана, а Стюарт навалился сверху. Я подумала – это уже не похоже на розыгрыш. Он попытался раздвинуть мои ноги коленом. «Я закричу и кто-нибудь прибежит на помощь», – сказала я.
«Они решат, что ты захотела потрахаться со мной, – ответил он, – Они решат, что ты захотела потрахаться со мной потому что ты больше не трахаешься с Оливером».
