Брэндон посмотрел на нее более пристально, в карих глазах промелькнуло сочувствие.
— Сейчас этого нет, — быстро проговорила она. — Но в прошлом я это испытала. Он был мужем моей сестры. Я переросла свое чувство и посмотрела на него по-другому. Но временами рана еще побаливает.
Молодой человек расслабился.
— Пожалуйста, не говорите о Ефимии, — снова попросил он.
Шарлотта подумала о Питте, об убитых младенцах в саду.
— Обещаю не говорить. За исключением того случая, когда это будет в ее интересах, — торжественно произнесла она.
Брэнди такой уклончивый ответ не удовлетворил.
— Что вы имеете в виду?
Шарлотта ничего особенного не подразумевала, она просто хотела быть честной.
— Я подумала о полиции. Они знают, что Ефимия беременна и что ребенок ваш. Они могут заподозрить ее в причастности к убийствам младенцев.
Его лицо побелело от ужаса. Было трудно поверить, что раньше ему в голову не приходило подумать о подобном развитии событий.
— Скажите им правду, — как можно мягче предложила Шарлотта. — Возможно, это даже пойдет на пользу Ефимии. Вы так не думаете?
— Они не поверят. — Его губы были сжаты, а сам он пребывал в шоке.
— Возможно, поверят.
— Как… как они узнали… о ребенке? Обо мне… обо всем?
— Они достаточно умны и могут до всего докопаться.
— Полагаю, так и есть. Мама сказала, что этот Питт очень умен, а она редко ошибается. И мало найдется людей, чьи способности она оценивала столь высоко.
Шарлотта не хотела говорить ему о своих отношениях с Питтом. Ее интересовало только, не отразилось ли на ее лице то чувство гордости, которое бурлило у нее внутри.
— Вот это я и имела в виду, — она тщательно подбирала слова. — Думаю, нам надо прекратить дискуссию, пока не вернулся генерал. Что скажете?
— Да-да, хватит об этом. Вы же не будете…
— Конечно же, я не буду! Я только беспокоюсь о Джемайме.
Уголки губ молодого человека немного поползли вверх, он слегка улыбнулся.
— Вы знаете, мне нравится Джемайма. С одной стороны, она немного похожа на вас, а с другой стороны — вы немного похожи на мою маму…
Шарлотта застыла от изумления при таком сравнении, хотя, без сомнения, Брэнди намеревался сделать ей комплимент.
Его улыбка стала более открытой.
— Не будьте так шокированы. Мама — самый смелый человек из всех, которых я знаю. Она может сбить спесь с любого старого генерала из папиного клуба. Единственное, что она не умеет, — это флиртовать. Не знает, как это делается. Не овладела искусством притворства.
Шарлотта залилась румянцем. Конечно, в своих обвинениях она была довольно-таки резкой, не проявила никакой деликатности. Возможно, она больше похожа на леди Огасту, чем сама готова была признать. Шарлотта посмотрела на Брэнди, намереваясь извиниться и смягчить впечатление, но тут вошел генерал. Увидев сына, он посуровел.
— Лучший камин в доме, — быстро среагировал Брэнди. — Ты всегда хвалился этим.
— Это не означает, что ты будешь стоять около него всю вторую половину дня и отвлекать мисс Эллисон он работы.
— Жаль. Я не нашел более приятного занятия в этот мрачный зимний день. Ты заметил, что водосточные желоба переполнены водой?
— Тогда иди смени обувь. Мне надо продолжать работу. Будет лучше, если ты найдешь себе какое-нибудь занятие.
— Мне еще рано писать мемуары, у меня в жизни не было ничего запоминающегося.
Балантайн посмотрел на сына с легким подозрением, словно решив, что над ним смеются, но лицо Брэнди выглядело абсолютно невинным. Он направлялся к двери.
— Хорошего вечера, мисс Эллисон. Благодарю вас, что позволили мне погреться у камина. — И с этими словами молодой человек вышел.
— Он помешал вам? — немного резко спросил Балантайн.
— Вовсе нет, — ответила Шарлотта. — Он был здесь недолго. Я закончила сортировать письма Мальборо, у вас есть время посмотреть их?
С момента последнего визита к сестре Эмили несколько раз посещала Калландер-сквер и сумела установить вполне дружеские отношения с Кристиной. Поэтому для нее не было сюрпризом, когда в конце первой недели января Кристина поведала ей по секрету, что она вскоре выходит замуж за Алана Росса.
Само по себе доверие тоже не удивило Эмили. Весь период их знакомства она тщательно искала именно его. Но при любых других обстоятельствах выбор жениха ее сильно удивил бы. Алан Росс и Кристина Балантайн казались неестественной парой. По мнению Эмили, Росс был серьезным и в чем-то суровым мужчиной. Возможно, он был способен даже на глубокие чувства. Кристина же, напротив, была веселой, когда сама того хотела, весьма изощренной, а по существу — пустой. Тем не менее Алан был из хорошей семьи, с соответствующими средствами и, что более важно, мечтал жениться как можно скорее.
— Мы поженимся в конце этого месяца, — сказала Кристина, глядя прямо в лицо Эмили. Девушки сидели у камина в комнате для утренних занятий.
— Мои поздравления, — ответила Эмили.
Интересно, Кристина уже знает наверняка, беременна она или нет? Леди Эшворд изо всех старалась не опускать взгляд вниз к предательской линии талии, но еще ранее она расхвалила платье подруги, что позволило ей внимательно все рассмотреть. Разумеется, не было заметно никаких признаков беременности. Еще слишком рано для этого. Например, Шарлотта на четвертом месяце — и тем не менее выглядит вполне нормально. Однако сестра крупнее Кристины, и это тоже следует принять во внимание.
— Спасибо. — Кристина приняла поздравление без энтузиазма. — Я бы хотела, чтобы вы присутствовали на церемонии, если сможете.
— Конечно! Это будет восхитительно. Какую церковь вы выбрали?
— Святого Клемента. Все уже обговорено.
— Надеюсь, у вас есть хороший портной? Это такая нервотрепка, когда все идет неправильно в последнюю минуту. Я могу дать вам несколько имен, если вас что-то не устраивает.
— Благодарю вас. Мисс Харрисон вполне надежная.
— Это хорошо. — Эмили чувствовала какую-то напряженность. Словно Кристина хотела что-то рассказать, но не решалась. — Вы будете прекрасной невестой, — продолжала Эмили, — мистеру Россу очень повезло.
— Надеюсь, что так.
Эмили прикинулась слегка удивленной:
— Неужели вы сомневаетесь? Мне кажется, вы будете для него прекрасной женой, если захотите.
Маленькое личико Кристины приняло печальное выражение.
— Я не уверена, что захочу. И не уверена, что желаю потерять свободу.
— Боже милостивый, совсем не обязательно терять свободу или что бы то ни было… За исключением денег, конечно, но даже это можно устроить ко всеобщему удовлетворению, если все заранее продумать.
