Он допускает, что слышал шум перед апартаментами Грея около восьми вечера, а затем без четверти десять. Он не может сказать, приходили ли к соседу два посетителя, или это был один человек, который вышел из квартиры около десяти часов. По правде говоря, он даже не уверен, не был ли причиной шума кот привратника. И вообще — он был занят собственными делами и не отвлекался по пустякам. Показания завершались сложной вычурной подписью свидетеля.
Монк взглянул на Ивэна, все еще стоящего у окна.
— Этот мистер Скарсдейл изворачивается, как мелкий мошенник, — сухо заметил он.
— Совершенно верно, сэр, — согласился Ивэн, улыбнувшись одними глазами. — Скандал привлек внимание самых разных людей к этому дому и сильно повредил репутации жильцов.
— Репутации тех, кто строит из себя джентльменов, — жестко заключил Монк.
Ивэн притворился, что не понял.
— Прошу прощения, сэр?
Монк ответил раньше, чем успел обдумать свой ответ.
— Конечно. Тот, кто уверен в своем общественном положении, вряд ли будет сильно озабочен происшествием по соседству, если оно не затрагивает его лично. Кстати, свидетель был близко знаком с Греем?
— Нет, сэр, — сказал Ивэн. Он уже уловил мысль Монка. — Надо полагать. Грей при жизни пренебрегал Скарсдейлом. Этот господин не отрицает своего знакомства с покойным. Если он не лжет, то получается странная картина. Два джентльмена живут рядом и даже не разговаривают друг с другом…
Но Монк решил не отвлекаться.
— Это мы рассмотрим подробнее чуть позже. — Он снова взглянул на бумаги. — Что тут еще ценного? — Затем перевел взгляд на Ивэна. — Кстати, кто обнаружил труп?
Ивэн шагнул к столу и, выбрав из кипы два листа, протянул их Монку.
— Уборщица и привратник, сэр. Их показания совпадают, разве что привратнику пришлось говорить чуть больше — мы расспрашивали его еще и относительно вечера.
— Относительно вечера? — не понял Монк.
Ивэн покраснел, раздосадованный тем, что не смог выразиться достаточно ясно.
— Все обнаружилось лишь утром, когда пришла уборщица — она же и кухарка — и не смогла войти. Грей не доверял ей ключи. Он впускал ее сам, а если отлучался, то передавал распоряжения через привратника.
— Понятно. И как часто он отлучался? Полагаю, нам известно, куда он обычно исчезал? — В голосе Монка сами собой прорезались начальственные нотки.
— Как правило, он уезжал на уик-энд, насколько известно тому же привратнику. Или гостил неделю-другую в чьем-нибудь загородном доме. Смотря по сезону.
— И что же случилось, когда пришла миссис… как ее?
Ивэн уже стоял почти навытяжку.
— Хаггинс. Она три раза постучала в дверь и, не получив ответа, пошла к привратнику Гримвейду за запиской. Тот сказал ей, что Грей вчера пришел домой и с тех пор еще не показывался, так что ей лучше вернуться и постучать снова. Грей мог принимать ванну или спать.
— Но она, конечно, ходила зря, — зачем-то вставил Монк.
— Да. Миссис Хаггинс вернулась спустя несколько минут встревоженная и возбужденная — эта женщина вообще обожает драматические эффекты — и потребовала от привратника решительных действий. К бесконечному своему удовольствию… — Ивэн слабо улыбнулся, — она заявила, что Грей наверняка лежит мертвый в луже крови и надо вызывать полицию. Она мне рассказывала об этом своем пророчестве не менее дюжины раз. — Он скроил гримасу. — В течение четверти часа я пытался ее остановить. Но она уже почувствовала вкус славы. Ведь о ней заговорили и в прессе, и в трактирах.
Монк тоже невольно улыбнулся.
— Теперь ее полгода будут потчевать джином в обмен на этот душераздирающий рассказ, — заметил он. — Стало быть, Гримвейд пошел с ней и открыл дверь?
— Да, конечно, хозяйским ключом.
— И что они обнаружили? Поточнее.
Ивэн сосредоточился, причем Монк не был уверен, вспоминает его помощник показания свидетелей или же собственные впечатления.
— В прихожей все было в порядке, — начал Ивэн. — Все вещи располагались на своих обычных местах: вешалка, стойка для тростей и зонтиков, подставка для обуви, столик для визитных карточек. Пожалуй, все. Дверь из прихожей ведет прямо в гостиную, спальня находится чуть дальше. — По лицу молодого человека пробежала тень, и он оперся на подоконник. — Зато в следующей комнате все было перевернуто вверх дном. Шторы задернуты, газ горел, хотя дело было уже днем. Сам Грей лежал, свесившись из перевернутого кресла. Все было залито кровью… Должен признаться. — продолжал он не без волнения, — что такого зверства я еще не видел. Мужчину забили до смерти каким-то тонким предметом, я имею в виду — не дубинкой. Несомненно, была драка. Столик перевернут, одна ножка сломана. Безделушки сброшены на пол, одно из кресел опрокинуто — то самое, в котором лежало тело. — Ивэн нахмурился, лицо его несколько побледнело. — В других комнатах все было на своих местах. — Он развел руками. — Когда нам удалось привести в чувство миссис Хаггинс, она осмотрела кухню и спальню. По ее словам, там ничего не изменилось.
Монк глубоко вздохнул и задумался. Он должен был сейчас изречь что-то мудрое. Похоже, Ивэн ждал от него именно этого.
— То есть у Грея в тот вечер был гость, — произнес он куда менее уверенно, чем хотелось бы. — Гость поссорился с хозяином, а может, просто напал на него. Произошла яростная драка — и Грей был убит.
— Похоже на то, — снова выпрямляясь, согласился Ивэн. — Ничего другого мы предположить не смогли. Нам даже неизвестно, знаком был убийца с Греем или нет.
— Никаких следов взлома?
— Нет, сэр. Да и вряд ли какой-нибудь взломщик займется дверью, если в доме горит свет.
— Да. — Монк мысленно обругал себя за идиотское предположение. Или он всегда был таким дураком? Во всяком случае, Ивэн даже не удивился его вопросу. Хорошее воспитание? Или просто боится поссориться с начальством? — Да, конечно, — произнес он вслух. — При условии, что убийца не включил свет сам, чтобы сбить нас с толку.
— Вряд ли, сэр. Будь он столь хладнокровен, он бы забрал ценности. А ведь даже деньги в кошельке Грея остались нетронутыми.
Монку нечего было возразить. Он вздохнул и сел за стол. Не предложив Ивэну также присесть, он углубился в показания привратника.
Лэмб подробно расспросил свидетеля обо всех посетителях, будь то слуги, мальчишки-посыльные или даже бродяги. Гримвейд был не на шутку обижен. Мальчишки-посыльные имеют дело с самим привратником; что же касается бродяг, то этих грязных тварей и близко нельзя подпускать к порядочному дому. Гримвейд клялся, что в тот вечер гостей было всего двое. Первым посетителем была дама, явившаяся около восьми часов, но ему не хотелось бы называть того, к кому она приходила. Достаточно сказать, что не к майору Грею. Да и вряд ли столь хрупкое создание могло нанести покойному такие страшные раны. Второй посетитель — мужчина, гость мистера Йитса, которого Гримвейд сам проводил до нужной двери.
