Но никакие угрозы не могли остановить тех, кто не хотел себе отказать в этом маленьком удовольствии. Девушки шептались, вызывая бесконечные снисходительные замечания мужчин. Наиболее оживленной беседа становилась за чаем в обеденном зале.
— Думаю, это мистер Терек — по пьянке, — вскинув голову, высказалась Сэл. — Он все время ворует портвейн из подвала, и пусть кто-нибудь скажет, что мне померещилось!
— Вот еще чепуха! — возразила с усмешкой Лиззи. — Он же джентльмен! Да и зачем ему это делать?
— Иногда я думаю: а где ты вообще росла? — Глэдис глянула через плечо — убедиться, что миссис Воден нет поблизости. — Ты что, вообще ничего не знаешь?
— Так она ведь работает внизу, — прошипела Мэри. — Откуда ей знать, что там творится наверху, у господ!
— Ну тогда скажи сама, — с вызовом потребовала Роз. — Кто это был, по-твоему?
— Миссис Сандеман — в припадке ревности, — убежденно ответила Мэри. — Ты бы посмотрела, какие она наряды носит! А знаешь, что рассказывал Гарольд? В какие он ее места сопровождал?
Все прекратили есть и затаили дыхание в ожидании ответа.
— Ну? — не выдержала Мэгги.
— Тебе еще рано об этом знать. — Мэри покачала головой.
— О, ну пожалуйста! — взмолилась Мэгги. — Скажи нам!
— Да она сама не знает, — усмехнулась Сэл. — Голову нам морочит, и все.
— Еще как знаю! — возразила Мэри. — Он сопровождал ее в такие районы, куда ни одна приличная женщина носа не покажет. К Хеймаркет…
— Что?.. Ты думаешь, они не поделили поклонника? — тут же предположила Глэдис. — Не может быть!
— А у тебя есть другая идея? — спросила Мэри.
Тут в дверях кухни возник посыльный Вилли, который стоял на страже в коридоре — на тот случай, если вдруг внезапно появится миссис Воден.
— А по-моему, это мистер Келлард! — заявил он, подойдя к столу и на всякий случай оглянувшись через плечо. — Можно я возьму вон тот кусок пирога? А то умру с голоду.
— Ты просто не любишь мистера Келларда.
Мэри пододвинула к нему тарелку, и Вилли, ухватив кусок, жадно впился в него зубами.
— Поросенок, — добродушно сказала Сэл.
— А я думаю, это была миссис Мюидор, — подала голос судомойка Мэй.
— Что? — переспросила Глэдис с видом оскорбленного достоинства. Обиду, нанесенную Ромоле, она считала своей личной обидой.
— Да ладно тебе! — сказала Мэри, обращаясь к Мэй. — Ты же миссис Мюидор ни разу в глаза-то не видела!
— А вот и видела! — запротестовала Мэй. — Она спускалась сюда, когда болела мисс Джулия! Заботливая мамаша! Только я думаю, все это показное. Хорошенькое личико, кожа — как сливки, всегда вся такая расфуфыренная… Она из-за денег вышла замуж за мистера Киприана.
— Да какие у него деньги? — сказал Вилли с набитым ртом. — Он же вечно в долгах! Так мне Персиваль сказал.
— Ты больше Персиваля слушай! — критически заметила Энни. — Я не говорю, что миссис Мюидор не могла этого сделать, но, если уж на то пошло, скорее можно подумать на миссис Келлард. Сестры часто ненавидят друг друга.
— Из-за чего? — спросила Мэгги. — Ну из-за чего миссис Келлард могла ненавидеть бедную миссис Октавию?
— Персиваль говорил, что мистер Келлард имел кое-какие намерения насчет миссис Октавии, — объяснила Энни. — Не то чтобы я сильно верю Персивалю… У него злой язык.
В этот момент вошла миссис Воден.
— Хватит сплетничать, — резко сказала она. — Кто тебя учил говорить с набитым ртом, Энни Лэтимер? А ну-ка живо за дело! Сэл! Ты еще не почистила морковь и не принималась даже за капусту для завтрашнего обеда! У вас не так много времени, чтобы сидеть тут и болтать за чашкой чая!
Этот разговор Эстер сочла нужным пересказать Монку, когда тот решил провести беседу с глазу на глаз с каждым из слуг, включая сиделку, хотя она и не присутствовала в доме в момент преступления.
— Забудьте про кухонные толки. Каково ваше личное мнение? — спросил он, понизив голос, чтобы какой-нибудь слуга, случайно оказавшийся у дверей комнаты экономки, не мог его услышать.
Она нахмурилась, стараясь подобрать слова поточнее, чтобы передать свое впечатление о недавнем разговоре в библиотеке.
— Эстер!
— Я не уверена, — медленно начала она. — Мистер Келлард испуган, в этом нет сомнения, но я не знаю, оттого ли, что он убил Октавию или строил насчет нее какие-то грязные планы. Однако его жене доставляет удовольствие намекать мистеру Келларду, что он на подозрении, возможно, поэтому он и напуган. Она… — Эстер запнулась, не решаясь употребить слово, показавшееся ей мелодраматичным, но другого слова не нашла. — Она его мучает. Разумеется, — добавила Эстер торопливо, — я не знаю, как миссис Келлард поведет себя, если ее мужу в самом деле будет предъявлено обвинение. Возможно, сейчас она просто мстит ему за какую-то семейную ссору, а потом будет защищать до последнего.
— Думаете, она его действительно подозревает?
Монк стоял у камина, засунув руки в карманы. Лицо у него было серьезное и сосредоточенное.
Эстер и сама не раз размышляла над этим, поэтому ответ сразу сорвался с ее губ:
— Я убеждена, что она его нисколько не боится. Отношения между ними весьма натянутые, и именно мистер Келлард побаивается своей жены, но имеет ли это отношение к убийству Октавии, я не знаю.
Эстер глубоко вздохнула.
— Ему, должно быть, весьма тяжело живется в доме тестя, которому надо подчиняться во всем и во всем его ублажать. А сэр Бэзил, насколько я понимаю, держит весь дом в трепете и почтении.
Она присела на подлокотник одного из кресел — поза, которая бы привела в ярость миссис Уиллис. Мало того, что это совершенно не женственно, — можно еще и кресло повредить!
— О мистере Тереке и миссис Сандеман я пока мало что могу сказать. Она ведет довольно бурную жизнь, и возможно, я возвожу на нее напраслину, но, по-моему, она пьет. На войне я научилась различать признаки алкоголизма у самых, казалось бы, не склонных к этому людей. Вчера она, например, с утра маялась головной болью, но опять же, судя по симптомам, это была не просто головная боль. Но я могу и ошибаться. Я встретила ее всего раз на лестнице, когда поднималась к леди Мюидор.
Монк улыбнулся.
— А что вы можете сказать о самой леди Мюидор?
Лицо у Эстер сразу стало очень серьезным.
— Думаю, она сильно напугана. Она знает или подозревает что-то настолько страшное, что не осмеливается ничего предпринять и в то же время не может об этом не думать…
— О том, что Октавию убил Майлз Келлард? — спросил Монк, делая шаг вперед. — Эстер, будьте осторожны! — Он взял ее руку и стиснул с такой силой, что Эстер почувствовала боль. — Смотрите и слушайте при любой возможности, но не вздумайте никого ни о чем расспрашивать! Вы меня слышите?
