А теперь он сидел в маленьком опрятном доме и пытался получить ответ от человека, который явно боялся его. Почему? Но не спросишь же об этом прямо!
— Был там кто-нибудь еще? — продолжил Монк с надеждой.
— Да, сэр, — твердо сказал Миллер, уже немного успокоившись и стремясь угодить ему. — Приезжал доктор по вызову; это неподалеку от угла Харли-стрит и Куин-Энн-стрит. Я видел, как он уезжал, а вот когда приехал — не знаю.
— Имя его вам известно?
— Нет, сэр! — Миллер ощетинился, тело его напряглось, он снова был готов к обороне. — Но я видел, как он вышел из парадного подъезда, и его наверняка провожали до дверей. Половина окон в доме горела, так что без приглашения он внутрь не мог попасть.
Монк хотел было извиниться за невольное пренебрежение к словам констебля, но затем передумал. Выгоднее было подержать Миллера в напряжении еще немного.
— Дом вы запомнили?
— Третий или четвертый от угла по южной стороне Харли-стрит, сэр.
— Спасибо. Я допрошу их; возможно, удастся получить дополнительную информацию. — Тут Монк удивился, зачем он отчитывается перед констеблем, когда и так ясно, что он намеревается сделать. Он поднялся, еще раз поблагодарил Миллера и, выйдя из дому, направился в сторону проспекта, где можно было поймать кеб. Монку следовало оставить эту часть работы Ивэну, но теперь было уже поздно. Ему приходилось полагаться в основном на логику да на интуицию — с тех пор как он лишился памяти в ту злосчастную ночь, когда перевернувшийся экипаж раздробил ему ребра, руку и разом оборвал все нити, связывавшие Монка с его собственным прошлым.
Кто еще мог проходить этой ночью по Куин-Энн-стрит? Год назад Монк бы не раздумывал, где ему искать домушников, взломщиков, наводчиков, промышляющих в этом районе; теперь же ему оставалось строить догадки и прибегать к сложным умозаключениям — и все для того, чтобы не выдать собственной беспомощности. Достаточно единственной ошибки, и Ранкорн, удостоверившись в невероятной, тщательно скрываемой правде, уничтожит Монка и наконец-то почувствует себя в безопасности. Прощай, настырный сыщик, то и дело наступающий на пятки начальству!
Вычислить доктора нетрудно — достаточно вернуться на Харли-стрит и постучаться в двери домов южной стороны — во все подряд, пока не найдешь нужный.
В самом деле, — удивился утомленный и встревоженный хозяин одного из домов. — Но какой интерес это может представлять для полиции — не имею понятия.
— Прошлой ночью на Куин-Энн-стрит была убита молодая женщина, — ответил Монк. Вечерние газеты все равно разнесут эту новость через час или два. — Доктор мог заметить кого-либо подозрительного.
— Вряд ли он с первого взгляда распознал бы человека, способного убить на улице молодую женщину!
— Не на улице, сэр, а в доме сэра Бэзила Мюидора, — поправил Монк. — По делу начато следствие, и от показаний доктора зависит, в каком оно пойдет направлении. Хотя, вы правы, надежда на его наблюдательность слаба.
— Полагаю, вам лучше знать, — с сомнением произнес хозяин. Он был утомлен, и ему явно хватало своих забот. — Однако слуги нынче заводят такие странные знакомства. На вашем месте я бы поинтересовался, не имелось ли у нее поклонников с сомнительной репутацией.
— Убита дочь сэра Бэзила миссис Хэслетт, — с горьким злорадством сказал Монк.
— Боже правый! Какой ужас!
Настроение хозяина мгновенно изменилось. В самом деле: опасность, до этого грозившая людям, не имеющим с ним ничего общего, внезапно вторглась в его собственный мир и стала пугающе близкой. Холодная рука насилия коснулась круга его знакомых и отныне обрела реальные очертания.
— Это никуда не годится! — Кровь прилила к его бледному, утомленному лицу, голос зазвучал надтреснуто: — Куда же вы смотрите? Значит, нам нужно еще больше полицейских на улицах, больше патрулей! Откуда мог здесь взяться такой человек? Что он здесь делал?
Монк невесело усмехнулся, наблюдая такую перемену в поведении собеседника. Если жертва — служанка, то, стало быть, сама и виновата — не заводи сомнительных поклонников! Но если это леди, то извольте удвоить число патрульных и немедля изловить убийцу.
— Ну? — вопросил хозяин, вглядываясь в лицо Монка, — ему уже казалось, что полицейский глумится над ним.
— Как только мы найдем его, выясним, что он здесь делал. — Монк старался сохранять хладнокровие. — Всему свое время. Если вы сообщите мне имя доктора, я спрошу его, не заметил ли он какого-нибудь подозрительного субъекта.
Хозяин написал имя на клочке бумаги и протянул инспектору.
— Благодарю вас, сэр. Всего доброго.
Однако доктор, погруженный в свои собственные проблемы, помочь ничем не смог. Он даже не заметил дежурившего на улице Миллера. Единственное, что он мог сообщить, — время своего прихода и ухода.
Лишь во второй половине дня Монк вернулся в полицейский участок. Сообщение Ивэна совершенно ошеломило его: никто не мог пройти незамеченным в ту ночь по западной части Куин-Энн-стрит. Его бы обязательно увидели хотя бы несколько слуг, ждущих своих хозяев возле дома, где проходил званый вечер. Гостей там набралось довольно много, были и опоздавшие, и уехавшие слишком рано; экипажи, которым не хватило места на каретном дворе, стояли прямо на мостовой.
— Однако в такой толпе можно и не обратить внимания на чужака, — с сомнением произнес Монк.
— Нет, — без колебаний ответил Ивэн. — Не говоря уже о том, что в большинстве своем они все давно друг с другом перезнакомились, на них ведь были ливреи. Появись там кто-нибудь чужой, он бы смотрелся, как лошадь в стаде коров.
Монк улыбнулся, услышав это чисто деревенское сравнение. Ивэн был сыном сельского священника, и в речи его часто проскальзывали привычные с детства словечки. Кстати, это было одним из тех качеств, которые Монку очень нравились в Ивэне.
— А кто-нибудь из них?.. — предположил он, присаживаясь за свой стол.
Ивэн покачал головой.
— Они были заняты разговорами, возней с лошадьми, болтали и заигрывали с горничными, да и фонари на экипажах все горели. Если бы кто-нибудь полез по трубе на крышу, его бы обязательно успели заметить. Никто из слуг даже не выходил на дорогу в одиночку, они в этом уверены.
Монк не стал допытываться дальше. Он и не предполагал, что грабителем может оказаться какой-нибудь беспутный лакей. Лакеи все как на подбор крупные важные парни, вдобавок пышно разодетые. В таком наряде вряд ли залезешь по водосточной трубе и пройдешь потом по карнизу, балансируя в темноте. Это действие требует совсем иной экипировки.
— Значит, он попал в дом иначе, — заключил Монк. — Например, с Уимпол-стрит, дождавшись, когда пройдет Миллер. Что если он лез с тыла, то есть с Харли-Мьюз?
— Через крышу пути нет, сэр, — ответил Ивэн. — Я там все осмотрел. И слишком много шансов разбудить кучера и грумов, которые ночуют возле стойл. Грабитель побоялся бы встревожить лошадей. Нет, сэр, куда вероятнее, что он все-таки проник в дом со стороны фасада по водосточной трубе. На это ясно указывает и поврежденный плющ. Вы правы, он наверняка дождался, когда Миллер пройдет мимо. Проследить за констеблем было легко.
