Невесомый акварельный снег сиял теплыми оттенками («Мальчик
переборщил с охрой, но это простительно»), облака перетекали в крыши домов,
словно готовясь нырнуть в трубы. Чешкин постоял, обдумывая, кому из его ребят
стоит показать работу, но тут в галерею вошла Полина.
С первой же секунды Владислав Захарович понял, что случилось
что-то нехорошее, и пошел ей навстречу, меняясь в лице.
– Что? – начал он. – Что такое?..
Она остановилась, ничуть не удивленная его вопросом.
– Дима погиб, – негромко сказала она, глядя на деда потемневшими
глазами. – Я только что в машине услышала новости.
– Дима? – переспросил он, хотя прекрасно понял, о ком
идет речь. – Постой, какой Дима?
– Ты знаешь, какой. – Обмануть ее Владиславу Захаровичу
было так же непросто, как и Полине его.
– Силотский? Скажи, Силотский?
Девушка молча кивнула, не сводя с него глаз.
– Но... как? Отчего? Разбился в аварии?
– Нет. Под его мотоцикл подложили взрывчатку. Кто –
неизвестно.
Полина говорила бесстрастно, но Чешкин видел, знал, какая
буря бушует сейчас внутри нее, как сложно ей сдерживаться и не выкрикнуть то,
что само просилось с губ. Почувствовав внезапную слабость, он на негнущихся
ногах дошел до стула, осторожно сел, словно боялся удариться.
– Слава богу!
То, что вырвалось у него, звучало неуместно и кощунственно,
но Чешкину было наплевать.
– Слава богу, – глухо повторил Владислав Захарович,
стирая ладонью внезапно выступившие капли холодного пота.
Полина смотрела на него, закусив губу, и думала о том, как
бы сдержаться и не рассказать деду правду, не выдать своим лицом, о чем она
думает. Но Владислав Захарович был слишком потрясен новостью, чтобы
всматриваться в ее лицо.
* * *
«Очередной теракт или бандитские разборки? ФСБ не знает
ответа».
«Новая жертва московского беспредела. Кто следующий?»
«Страшная смерть предпринимателя».
«Вдова опознала тело по шраму на ягодице».
– Не на ягодице, а на ноге, – с отвращением сказал
Бабкин, закрывая на экране компьютера окно новостей. – Будь их воля,
написали бы, что вдова по гениталиям его опознала. Кстати, странно, что журналисту
не пришла в голову эта мысль. То-то была бы сенсация! Тьфу!
После бессонной ночи, проведенной за дачей показаний, он
вернулся домой, успокоил взволнованную Машу, помылся, позавтракал и поехал к
Илюшину. В отличие от него, Макар возвратился домой лишь полчаса назад, а
потому вид имел помятый и вымотанный, несмотря на принятый душ. Как и всегда,
он был похож на студента, но не на беззаботного прогульщика, лентяя и умницу, а
на горемыку, завалившего сессию и предчувствующего последующие за этим еще более
крупные неприятности.
Вдобавок, когда Макар открывал дверь, его подстерегла Заря
Ростиславовна и впилась в Илюшина клещом, выливая на него свои переживания,
перемежавшиеся вопросами о самом Макаре.
– Голубчик, как вы? – бормотала Лепицкая-Мейельмахер. –
Боже, какой ужас, какой страх! Дом буквально затрясся, я думала, что все
оборвется! И я почти почувствовала, что оборвусь и полечу вместе с ним! Ох,
голубчик, какие страшные времена настали, не передать словами. Но расскажите же
мне, что произошло, как такое могло случиться?!
Макар с трудом отделался от соседки и ввалился в квартиру,
думая, что зря согласился взять шарф. Теперь он полулежал в кресле, зевая
каждую минуту.
– Одного не могу понять... – голос Илюшина был сонным,
медлительным. – Зачем нужно было по двадцать раз заставлять меня повторять
одно и то же? Или они надеялись, что на двадцать первом разе я собьюсь и
признаюсь, что сам взорвал Силотского по мотивам личной неприязни?
– Макар, что ты хочешь? – возразил Бабкин. – Такое
ЧП! Угроза теракта, как-никак. Оцепление нагнали, всех жильцов из подъезда
вывели, газеты и телеканалы раструбили первую новость часа... Загляни в
Интернет, – он кивнул на ноутбук, – там пережевывается не меньше
двадцати версий. Одна из них – ссылаясь, заметь, на достоверные
источники, – гласит, что Дмитрий Арсеньевич Силотский приезжал для
выяснения отношений с любовником своей жены, известной актрисы.
– Почему актрисы? – без выражения спросил Макар.
– Потому что так интереснее. Если написать «инструктор по
шейпингу», это будет скучно и не развлечет людей. А если актриса, это куда
заманчивее. А может, – подумав, прибавил он, – журналист просто не
знал, чем занимается Ольга, вот и написал первое, что пришло в голову.
Сергей сильно зажмурился, и перед глазами побежали тонкие белые
росчерки. Как и Макара, его заставили многократно повторять подробности
разговора с Силотским, отслеживать до минуты все, что происходило после того,
как Дмитрий Арсеньевич рассказал о заместителе, вытягивали его впечатления от
визита к рыжему бородачу. Естественно, и тему отношений Сергея с Ольгой
Силотской не обошли вниманием, и некоторое время Бабкин всерьез опасался, что
из него вздумают сделать козла отпущения. Однако не сделали – во всяком случае,
пока.
– Ты полагаешь, это случайность, что он обратился именно к
нам? – спросил Илюшин, закрывая глаза. Светлая прядь упала ему на лоб, и
Бабкин снова вспомнил желтый тюрбан на голове бывшей жены.
– Похоже на то. Во-первых, Ольга удивилась, увидев меня.
Во-вторых, она вообще не ждала никого из посторонних.
– Это как раз ни о чем не говорит: не забывай, я настоял на
том, чтобы ты поехал с Силотским. Его супруга могла и не знать, что ты
заявишься к ним в квартиру.
– Согласен. Тогда остается первый пункт – она удивилась. Ей
было неприятно меня видеть, но Оля постаралась тщательно это скрыть, и у нее
почти получилось. У нее всегда получалось. – Бабкин криво
усмехнулся. – И потом, если б я был на месте Ланселота, я бы в последнюю
очередь обратился за помощью к бывшему мужу жены.
Макар задумчиво покивал, вспоминая веселого рыжего верзилу.
«Разумеется, бабник, – думал он. – И притом собственник.
Темпераментный, легко загорающийся, легко остывающий. Свою территорию оберегает
на уровне животных инстинктов: нужно применить силу – применит, нужно пометить –
пометит. Человек-фейерверк: цветы охапками, лимузин к подъезду, целование
ручек. И при том отвечает за свою женщину, а вовсе не прыгает по постелям,
бросая баб при первом же осложнении отношений. Да, нужно проверить Силотского
на предмет предыдущих браков – не исключено, что Ольга вовсе не первая его
жена. Это, конечно, выяснят и без нас, но все-таки...»
– Макар, что дальше будем делать? – прервал его мысли
Сергей, втайне надеясь на то, что Илюшин после гибели клиента решит отказаться
от дела.
– Расследовать исчезновение господина Качкова, – чуть
удивленно отозвался Макар, приподняв бровь и вопросительно глядя на
напарника. – Или ты надеялся, что смерть Силотского поставит для нас
преждевременную точку в этом деле?
