Нарисованная на бумажном плакате стрелка недвусмысленно
указывала, куда застройщики рекомендуют идти неудачливому пешеходу. Проход
между первым и вторым корпусами был узким и неосвещенным, но выбора у Макара не
было. Перспектива возвращаться к метро и обходить квартал с другой стороны его
не прельщала, и он, фыркнув под нос что-то недоброжелательное в адрес
строителей, шагнул в темную щель между зданиями.
По обеим сторонам высились бетонные ограждения, изрисованные
граффити. Под ногами у Макара хрустели обломки кирпичей, пару раз он чуть не
споткнулся о доски, и мысленно выругал тех, кто догадался пустить пешеходов в
обход ремонтируемого участка по столь неудачному маршруту.
Слово «пешеходов» почему-то кольнуло Илюшина. Он прошел еще
пять шагов, пытаясь сообразить, что же в нем не так, и вдруг понял.
Кроме него, между строящимися домами не было пешеходов –
лишь несколько рабочих в комбинезонах, стоявших к нему вполоборота – так, что
он не видел их лиц.
Илюшин молниеносно подобрался, пытаясь понять, когда именно
они на него нападут. Он не был силен от природы, но обладал ловкостью и
быстротой реакции, хотя до Сергея ему было далеко. Приготовившись драться,
Макар пропустил тот момент, когда обманчивая опора под его ногами ушла вниз, и
не успел отреагировать на случившееся правильно.
Впрочем, он бы и не смог – настолько ошеломляющим оказалось
то, что произошло в следующие несколько секунд. Только что Макар шел по
асфальту – и вдруг асфальт сморщился, резко просел под его тяжестью, и Илюшин,
потеряв равновесие, полетел вниз, тщетно стараясь в своем коротком полете за
что-нибудь зацепиться.
Полет закончился очень быстро ударом об землю. Макар упал,
но тут же вскочил, задрал голову вверх.
Он стоял в узкой яме глубиной около трех метров. Под ногами
у него – теперь-то он мог это разглядеть – была ткань типа брезента – плотная,
темная, обманчиво похожая на асфальтовое покрытие. Илюшин не успел удивиться
тому, как ловко была устроена ловушка, потому что увидел темные фигуры,
столпившиеся на краю ямы.
Их было много – не меньше восьми человек. Они стояли со всех
сторон и молча смотрели на него сверху. Каждый второй держал в руках что-то
вроде длинноствольного ружья, и Макар изумленно подумал, зачем же нужны
длинностволки, если в наше время можно убрать человека куда менее шумным
способом. Но движение одного из стоявших показало ему, что он ошибся. Человек
поднял длинный предмет, который держал в руке, и Макар увидел, что это лопата.
Люди на краю ямы, в которую он угодил, как глупое насекомое
к муравьиному льву, не говорили ни слова. Илюшин молчал, потому что гортань
стиснул страх. Он видел, как размеренно поднимаются лопаты и грязь вперемешку
со снегом летит прямо на него.
От первых комьев он увернулся, но следующие полетели более
метко, попадая ему в голову, в лицо, осыпаясь с его шарфа кусками мокрой глины.
Его закапывали, и хотя очевидна была несоразмерность усилий, затраченных людьми
на краю ямы, с объемом работ, который им предстоял, Макар не прислушивался к
голосу рассудка. Извечный ужас человека – быть похороненным заживо – поднял
голову и громко кричал внутри него, не давая рассуждать, не давая даже
попытаться найти выходы.
– Что вам нужно?!
Люди продолжали делать свою работу молча. Жмуря глаза от
летящего снега и грязи, Макар все же разглядел, что лица их закрыты масками, и
на короткое время в нем ожила надежда – незачем прятать лица, если его
собираются убить. Но в следующий миг здравый смысл подсказал, что маски могут
быть защитой не от него, а от постороннего, вздумавшего сунуться в проход между
домами.
– Стойте!
Они не останавливались, и Илюшин перестал кричать и начал
действовать. В два шага оказался возле края ямы, подпрыгнул, ухватившись за
скользкую землю, и еле успел отдернуть руки – острие лопаты рассекло землю в
том месте, где секунду назад были его пальцы. Макар попробовал выбраться с
другой стороны, но раздавшиеся над ним глухие смешки убедили его, что эта
попытка бессмысленна.
«Они меня закопают». Эта мысль пульсировала у него в голове
в такт слаженному движению лопат. Но тут по невидимому сигналу движения
копателей прекратились, они замерли, облокотившись на свои лопаты. Снизу Макар
видел темные фигуры, похожие на статуи, чувствовал запах мокрой земли и еще
чего-то, вроде жженого пластика и краски. Он уже не обращал внимания на снег,
слипшийся на ресницах, и машинально вытер его рукавом только тогда, когда на
край ямы ступил еще один человек.
На несколько секунд воцарилась тишина, и Макар услышал шум
машинного двигателя где-то неподалеку.
– Хватит тебе? – хрипловатым насмешливым голосом
спросил появившийся человек. – Хватит, я говорю?
Макар не ответил, прищурившись и пытаясь разобрать черты
лица, не спрятанного под маской. Бесполезно. Даже если бы не валил снег, лицо
говорившего находилось в тени.
– Чего молчишь, сыщик? Слышь, ребята, подбросьте ему еще!
Фигуры снова задвигались, но Илюшин даже не попытался
закрыться. Холодная ярость от унижения вместе с уверенностью, что никто не
будет его убивать, нахлынули на него, и он демонстративно выпрямился, ощущая,
как сползает с шарфа очередной ком, а за шиворот из-под капюшона протекает
ледяная жижа, медленно просачиваясь сквозь свитер, словно кто-то неторопливо
прижимает к его спине мокрые пальцы.
– Хорош молчать, чучело! Замерз там, что ли?
Мужик без маски наклонился, вгляделся в Илюшина.
– Посвети на него! – раздался хриплый приказ.
Секундная заминка – и в лицо Макару ударил луч света.
– Э, нет. Живой. Слушай сюда, сыщик! В дело Силотского
больше не лезь. Понял? Сунешься еще раз – останешься в этой яме. А в соседней
будут лежать твой приятель, баба его и ребенок.
Хриплый отступил назад, за ним и остальные растаяли в
темноте, и минуту спустя Макар почувствовал, что в проходе больше никого нет.
Вокруг него была навалена груда земли, доходившая до колена, куртка и джинсы
перепачкались. Слева и справа вырастали темные башни корпусов, и в темноте
казалось, что они пробивают небо и уходят в черную бесконечность, а не
заканчиваются пятнадцатью этажами. По лицу стекала ледяная грязевая масса,
воняющая бензином.
Он вытер лицо, медленно обошел яму по периметру, выбрал наименее
высокую стену, подпрыгнул и схватился за край, но земля под руками поехала, и
Макар сполз обратно. Ему удалось выбраться только с пятой попытки, и некоторое
время он лежал плашмя на животе, переводя дыхание.
Затем встал, с отвращением сдернул сырой, пропитавшийся
грязью шарф и огляделся. Никого, как он и думал.
* * *
– Они меня подозревают!
Это было первое, что выпалил Сенька, когда они встретились в
кафе.
– Подозревают! Нет, ты можешь представить себе такую чушь?
Чтобы я! Димку! И, понимаешь, это все всерьез, не игрушки-трали-вали... Денис,
что делать-то, а?
