Они оставили дома ворох старой одежды, несколько автоматов, четыре осколочные гранаты, одну гарроту и парочку пожертвованных каким-то фанатиком пилюль со смертельным ядом. Их полезный груз состоял из легкого лагерного снаряжения, витаминов, автоматической японской кинокамеры, кредитных карточек и дорожных чеков «Америкэн экспресс», кроссовок, пинты виски, теплого белья и носков, большого пластикового пакета с хлопьями из отрубей против запора, таблеток от поноса, прибора ночного видения, средства для очистки воды, сухих продуктов в вакуумной упаковке, подковы на счастье, карманных фонариков, зубной ленты, запасных батареек для электрических бритв, двух снабженных футлярами ножей, достаточно острых, чтобы разрезать планку из дерева гофер или выпустить кишки бандиту, противомоскитного репеллента, крема от загара и Библии. Тайком проверив багаж, Джимми Фулгуд нашел сдутый футбольный мяч и баллончик со сжатым воздухом для его накачки;
снисходительно усмехнувшись, он аккуратно вернул их на место. Когда багаж тайком проверил Спайк, он обнаружил коробку презервативов и выкинул их, ни словом не обмолвившись об этом Джимми. Комитет обсудил, что взять в качестве подарков для дружественных обитателей Восточной Турции. Бетти предлагала цветные открытки со Снайком на Луне, но Спайк отверг их как не соответствующие случаю: ведь он едет туда исполнять Божью волю, а не рекламировать себя самого. Поразмыслив, они остановили свой выбор на паре сотен значков, выпущенных в память торжественного введения в должность президента Джимми Картера и Первой леди государства, прекрасной Розалии, которые приятель его преподобия Гибсона уступил им со скидкой, да еще спасибо сказал.
Они прилетели в Анкару, где им пришлось взять напрокат смокинги, так как посол устроил в их честь роскошный обед. Спайк скрыл свое разочарование тем, что большинство гостей беседовали с ним об астронавтике и явно не жаждали расспросить его о проекте «Арарат». Когда же в послеобеденной речи Спайк воззвал к их патриотизму и предложил организовать дополнительный сбор пожертвований, это их нимало не тронуло, если не сказать огорчило.
Хотя Бетти по церковным каналам пыталась заказать в Эрзуруме «джип» или «лендровер», ее просьбу поняли неправильно, и потому путешественники отправились дальше в большом «мерседесе». На восток до Хорасана, потом на восток-юго-восток, в Догубаязит. Местность выглядела опрятной, все кругом было как бы светло-зеленое и светло-коричневое одновременно. Они ели спелые абрикосы и раздавали улыбающихся Картеров маленьким детям: некоторых 'по как будто устраивало, однако другие продолжали вымогать доллары или, на худой конец, шариковые ручки. Всюду попадались военные, что навело Спайка на раздумья относительно стратегической важности этого района. Джимми, оказывается, и понятия не имел о том, что с сотню лет назад Арарат, или Агри-Даги, как упорно называли его здешние жители, был точкой, где сходились три великие империи — Россия, Персия и Турция, — причем каждая из них владела частью горы.
Несправедливо, что у Советов тоже был кусок, высказался Джимми.
— Тогда они вроде не были Советами, — ответил Спайк. — A просто русскими, то есть такими же христианами, как и мы.
— Может, это Бог лишил их доли в горе, когда они стали Советами.
Может, и так, — сказал Спайк, не уверенный, что границы сместились именно тогда.
— Не хотел, видно, оставлять святую гору в руках язычников.
— Да уловил я, — сказал Спайк, слегка раздраженный. — Только, по-моему, турок тоже христианами не назовешь.
— Они не такие язычники, как в Советах. — Джимми не собирался сдаваться при первом же возражении.
— Угу.
По дороге из Догубаязита на север Спайк возгласом попросил Джимми затормозить. Они вышли, и Спайк показал на маленький ручеек. Сомнений не было — вода в нем хоть и медленно, но текла по склону вверх.
— Восславим Господа, — произнес Снайк Тиглер и опустился на колени, чтобы сотворить молитву. Джимми наклонил голову на несколько градусов, однако же остался стоять. Через пару минут Спайк сбегал к «мерсу» и наполнил водой из ручья две пластиковые бутылочки.
— Это край чудес, — заявил он, когда они тронулись дальше. Джимми Фулгуд, геолог и любитель подводного плавания, обождал несколько миль, а затем попробовал объяснить, что картина, которую они наблюдали, с научной точки зрения не является невозможной. Все зависит от веса и давления водных масс, расположенных выше по горе, и на длинном спуске может попасться небольшой участок подъема, где ручей течет вверх. Насколько ему известно, этот феномен уже описывали прежде. Сидя за рулем, Спайк покладисто кивал.
— Согласен, можно объяснить и так, — сказал он под конец. — Но главный-то вопрос в другом: кто заставил воду течь наоборот? Кто выбрал для этого ручья такое место, чтобы мы могли увидеть его по пути к Арарату? Господь Бог, вот кто. Это край чудес, — повторил он с удовлетворенным кивком.
Спайк всегда казался Джимми жизнерадостным малым; здесь же, в Турции, он превзошел самого себя. Его не смущали ни москиты, ни мелкие неудачи; на чай он давал с истинно христианской щедростью; а едва завидев но дороге корову, высовывался в окошко и орал ее хозяину, а иногда и просто окрестным полям: «Жми, парень, а то выдою!» Временами это начинало действовать па нервы, но поскольку Джимми был на сто десять процентов обеспечен фондами проекта «Арарат», он мирился с восторженным состоянием своего партнера, как мирился бы с его придирками, будь он не в духе.
Они ехали, пока дорога не кончилась и горы, Большой и Малый Арарат, не выросли перед ними во всей красе.
— Прямо как муж с женой, правда? — заметил Спайк.
— Что-что?
— Ну, как брат с сестрой, Адам с Евой. Один здоровый, а рядом такая аккуратненькая, симпатичная. Улавливаешь? Мужчину и женщину сотворил их.
— По-твоему, Бог уже тогда имел это в виду?
— Бог все имеет в виду, — сказал Спайк Тиглер. — Всегда. — Джимми Фулгуд поглядел на пару горных силуэтов впереди и у него чуть не сорвалось с языка, что Бетти Тиглер на дюйм-другой выше Спайка.
Прежде чем прибегнуть к наиболее угодному Господу способу передвижения, то есть отправиться дальше па своих двоих, они рассортировали груз. Виски было оставлено в багажнике, поскольку они догадывались, что негоже употреблять алкоголь на Беговой горе; значки с Картером тоже свое отслужили. Они взяли с собой дорожные чеки, подкову и Библию. Джимми заметил, как Спайк, собираясь, украдкой сунул в рюкзак сдутый футбольный мяч. Затем они двинулись на штурм южных предгорий Большого Арарата, — долговязый бывший баскетболист в нескольких шагах позади пышущего энергией астронавта, словно младший офицер под предводительством генерала. Иногда геологические интересы побуждали Джимми остановиться и изучить какую-нибудь скальную породу; но Спайк нетерпеливо тащил его вперед.
Они были на горе одни и наслаждались своим уединением. На нижних склонах они видели ящериц, выше стали попадаться козероги и обычные дикие козы. Путники миновали оперативные высоты ястребов и канюков и приблизились к снеговой кромке, где уже не было ничего живого — разве что промелькнет вдалеке юркая маленькая лисица. Холодными вечерами, при резком шипящем свете газовой лампы Джимми заполнял дневник экспедиции, а Спайк читал Библию.
