Полицейский, насколько ему позволяли изумление и чувство неловкости, как можно более небрежно пожал плечами:
— Никто к этому шкафу даже пальцем не притронулся. Какое это имеет отношение к краже… или убийству…
— Где ключ? — оборвал его Холмс.
— Думаю, в Скотленд-Ярде, как и все остальные вещи, найденные у Дейвентри.
Холмс возмущённо фыркнул и, порывшись в кармане жилетки, извлёк маленький перочинный ножик.
— Ну, коли ключа нет, придётся довольствоваться импровизированным набором взломщика. — С этими словами мой друг сунул остриё ножа в дверную щель, там, где крепился замок. — Знания… помноженные на физическую силу… и дело в шляпе… — пропыхтел он.
Меньше чем через минуту раздался вибрирующий лязг, и дверь шкафа распахнулась.
— Вуаля! — воскликнул Холмс.
— Что всё это значит? — с неуверенностью в голосе вскричал Хардкасл, не в силах сдержать изумления. — Что это за фокусы?
— Смею вас заверить, инспектор, никаких фокусов. Подождите минутку, и я вам всё объясню.
Холмс принялся рыться в шкафчике, и через несколько мгновений мы услышали его торжествующий возглас: внутри ему удалось обнаружить небольшой коричневый свёрток.
— Ну вот, — мой друг бросил свёрток Дженкинсу, — откройте его, молодой человек, и полюбуйтесь на содержимое.
Дженкинс кинул взгляд на сэра Чарльза и, дождавшись одобрительного кивка, принялся за дело. Дрожащими пальцами он начал рвать бумагу. Сперва дело шло медленно, но как только юноша понял, что скрывается внутри, он стал действовать быстрее. Наконец все присутствующие в комнате увидели, что за предмет находился в свёртке. Им оказался большой кошель из коричневой кожи. Забрав кошель у юноши, Холмс высыпал его содержимое на стол. Тускло засверкало золото.
— Чтоб мне провалиться! — вскричал Дженкинс. — Да тут же целое состояние!
— Для кого-то, юноша, сумма в этом кошельке действительно состояние. — Тонкие пальцы Холмса коснулись золота, подхватив несколько монет. — Здесь около ста гиней. — Холмс протянул золотые застывшим в ошеломлении сэру Чарльзу и Хардкаслу. — Достаточно щедрая плата за ночь работы. Только, увы, Дейвентри не суждено было воспользоваться этими грязными деньгами.
— Грязными? — переспросил я.
— Именно. Это плата за то, что Дейвентри пустил воров в музей и закрыл глаза на всё происходившее той ночью.
— Вы полагаете, что он был в сговоре с преступниками? — ахнул сэр Чарльз.
— Можно сказать и так. Видимо, о долгах сторожа узнали в определённых кругах. Те, кому надо, быстро узнают о подобных вещах. Принимая во внимание все обстоятельства, подкупить человека, остро нуждающегося в деньгах, не составляет никакого труда.
— Подкуп?
— Совершенно верно, инспектор. — Холмс кивнул на горку золотых. — За помощь в похищении папируса Хентави Дейвентри предложили кругленькую сумму.
— То есть вы утверждаете, что преступники просто зашли в музей, забрали папирус и спокойно удалились, а Дейвентри, словно швейцар в гостинице, открыл перед ними двери?
— Образно выражаясь, да. Всё было сделано культурно и цивилизованно. Вы не находите?
— Но как же верёвка? А отпечатки ног?
— Эти улики были оставлены специально, чтобы ввести следствие в заблуждение. Уж слишком они бросались в глаза. Нас хотели убедить в том, что преступление совершили два опытных, но при этом заурядных грабителя. Ну, пораскиньте же, наконец, мозгами. Как, по-вашему, злоумышленникам удалось забраться на крышу? Неужели вы думаете, что им бы удалось это сделать незаметно для других сторожей? — Холмс кинул взгляд на сэра Чарльза, который неуверенно помотал головой, подтверждая слова моего друга. — Скажите, Хардкасл, вы поднимались наверх, чтобы осмотреть крышу?
— Я отправил пару констеблей, но они ничего не обнаружили.
— То есть себя вы решили не утруждать?
— Я думал, в этом нет никакого смысла, — растерянно ответил инспектор.
— В данном конкретном случае вы правы. Вы бы там ничего не нашли. Потолочные окна можно спокойно открыть изнутри специально предназначенными для этого шестами. Два подобных шеста я лично видел в Египетском зале. Также не составляет никакого труда оставить на полу под одним из раскрытых окон верёвку, равно как и пару отпечатков ботинок. Благодаря этой уловке может сложиться впечатление, что два человека спустились с небес на землю, похитили папирус и, словно ангелы, вознеслись обратно.
— Если всё было, как вы говорите, зачем преступникам такие сложности?
— Чтобы запутать след и помешать выяснить, кто они на самом деле такие, — улыбнулся Холмс. — Что мы имеем, джентльмены? То, что случилось здесь, далеко не заурядное преступление. Речь идёт о тщательно продуманной краже древнего свитка и хладнокровном, заранее спланированном убийстве. Все эти сфабрикованные улики: верёвка, следы ботинок — были бы совершенно бессмысленны, если бы преступники ставили перед собой лишь одну цель — украсть папирус. Ложные улики понадобились им для большего эффекта, чтобы ввести следствие в заблуждение. Я ни на секунду не сомневаюсь, что они спланировали убийство сторожа задолго до того, как попали в здание. Это убийство — ещё одна уловка, чтобы пустить следствие по ложному следу.
— Если сказанное вами правда, мы имеем дело с безумцами, — резко возразил сэр Чарльз.
— В какой-то степени я с вами согласен. Вряд ли можно назвать нормальными преступников, которые сперва подкупают сторожа, вручив ему сто гиней, а потом, убив, не забирают деньги. С точки зрения извращённой логики злоумышленников, они выполнили условия договора с Дейвентри и заплатили ему за оказанную услугу. Жив Дейвентри или мёртв — для них не принципиально. Главное, что с их стороны уговор выполнен. Нисколько не сомневаюсь, преступники, с одной стороны, люди богатые, а с другой — безумные.
Сэр Чарльз открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил Хардкасл.
— Это всё догадки, — выставив вперёд указательный палец, возразил инспектор.
— Давайте ещё раз переберём доказательства, — тихо ответил Холмс, покачав головой. — Во-первых, улики, указывающие на способ проникновения в музей. Мне, как человеку опытному, совершенно очевидно, что они были оставлены намеренно. Сделано это было для того, чтобы ввести полицию в заблуждение. И, надо сказать, задумка удалась: папирус украли три дня назад, а вы до сих пор не имеете ни малейшего представления ни о личностях преступников, ни об их мотивах. Во-вторых, вспомним, что именно было похищено из музея. Папирус с текстом, смысл которого до сих пор остаётся загадкой. Этот предмет может представлять интерес только для специалиста, человека весьма необычного и желающего владеть этим папирусом столь страстно, что он готов ради него пойти на убийство. В-третьих, тот факт, что сторож убит у себя в комнате, указывает на то, что он был замешан в преступлении. Иначе сторожа имело смысл убивать лишь в одном случае: если бы он застал злоумышленников на месте преступления. Но тогда труп был бы обнаружен в другом месте и одним выстрелом дело бы не обошлось, а это явно не в стиле наших злоумышленников. Дейвентри погиб потому, что доверился человеку, подкупившему его. Он стал ягнёнком на закланье. Убийца с пистолетом, вероятнее всего, подошёл к сторожу и выстрелил вот так… — Холмс приставил два пальца к виску Дженкинса.
