— Откройте ворота, Франсуа.
Говорила она сухо, и Франсуа с детской растерянностью подумал, что сейчас она отвезет его в аэропорт, как багаж. Не говоря ни слова, он открыл ворота и сел в машину. Мальчик был ужасно 'задет тоном мисс Мэри. За несколько последних часов он пережил самые противоречивые чувства, любопытство, страх, панику, сомнение, гнев и, наконец, унижение. И решил, что хватит ему Лондона, Скиннеров, Морриссона. Он посмотрел на часы: было шесть.
— Завтра утром я улечу, — сказал он.
— Никто вас не торопит.
— Как? Но…
— Подумайте о Бобе. Если вы уедете так внезапно, он станет докапываться почему. Не нужно, чтобы он знал…
— Вы боитесь?
— Не за себя. За него. Бедному мальчику не нужны новые потрясения. Я хочу вас кое о чем попросить. Обещайте, что сохраните в тайне все, что вы узнали. Мы вернемся вместе и скажем, что ездили за покупками.
— А господин Скиннер?
Лицо мисс Мэри дернулось, но она не ответила. Вскоре она остановила машину перед супермаркетом, и Франсуа поплелся за ней. Его считают годным только на то, чтобы носить пакеты! Как только у этой женщины хватает самообладания во всей этой ситуации заниматься выбором сортов стирального порошка, консервов тунца, банок с джемом? И это в то время, когда ее будущий муж находится в агонии где-то далеко. Франсуа отнес в машину два больших пакета, набитых покупками, и некоторое время спустя «даймлер» остановился перед гаражом. Боб ждал их в саду и сразу побежал к машине.
—Я рассчитываю на вас, Франсуа. Ни слова! — сказала мисс Мэри.
И открыла дверцу.
— Ох, Боб, помогите нам, мы так нагрузились!
— Вы меня бросили, — недовольно сказал Боб. — Я не знал, где вы.
— Это был бросок за покупками! — ответила мисс Мэри.
И она еще умудрялась шутить! Это показалось Франсуа просто кощунством. Лгать с таким апломбом! Ничто в ее поведении не показывало, что она только что испытала моменты жесточайшего волнения. Она спокойно объясняла госпоже Хамфри, какие консервы надо открыть к обеду.
— Что вы видели? — спросил Боб.
— Ничего особенного.
— Ты мог бы предупредить меня, что вы уезжаете. Я томился скукой, как… мертвая крыса. Если завтра папу найдут и все будет в порядке, я повезу тебя на Лондонскую башню.
— Завтра… — задумчиво проговорил Франсуа. — Ты забываешь, что мне надо возвращаться.
— Но не сразу же, — запротестовал Боб. — Ты же только что приехал.
— Да, но обстоятельства таковы…
— Да, конечно, я понимаю, — грустно сказал Боб. Он умолк, стараясь не показать, как расстроен этим
сообщением, а у Франсуа не хватало мужества его утешить. Зажатый между мисс Мэри и Бобом, он чувствовал неловкость.
— Смотри-ка, — сказал Боб, — инспектор! По аллее шел Морриссон. Мисс Мэри и госпожа Хамфри остановились у входа в дом.
— Хорошая новость! — крикнул издалека инспектор. — Мы его нашли!
Все окружили его.
— Да, нашли, — гордо продолжал Морриссон. — Нам кто-то позвонил…
— Не стойте здесь, — прервала его мисс Мэри, — проходите в салон.
Соблюдая правила вежливости, она сочла неудобным продолжать разговор на улице, где их мог слышать каждый прохожий. Все вошли в салон. Одна только госпожа Хамфри с видом, полным достоинства, ретировалась на кухню, считая, видимо, что разговор не хотят вести при ней.
— В этом деле все странно, — сказал Морриссон. — Анонимный телефонный звонок… Нам сообщают, что господин Скиннер находится в одном доме, в пригороде. Опускаю детали, чтобы вам не докучать. Словом, мы „апеленговали место, откуда звонили, и приехали туда. Господин Скиннер был там один, и все указывало на то, что его поспешно бросили.
Франсуа посмотрел на мисс Мэри, та отвела взгляд.
— Ему сделали что-то плохое? — воскликнул Боб.
— Нет. Но вы можете себе представить, в каком он состоянии. Мы отвезли его в госпиталь и приняли все меры предосторожности. Даю вам слово, что теперь он в безопасности.
— Вы говорили с ним? — спросила мисс Мэри. Она, конечно, боялась признаний раненого.
— Конечно, — ответил Морриссон тоном, означавшим, что его не надо учить. — Но он ничего не знает. Вы помните, что он принял снотворное. Он смутно припоминает, что его поднял какой-то человек. Будучи только наполовину в сознании, он решил, что его несут в операционную. А потом он надолго уснул. Когда открыл глаза, обнаружил, что один в незнакомом помещении. А вскоре мы приехали. Вот и все.
«Нет! — чуть было не крикнул Франсуа. — Нет! Это не все!»
— Вы хотите что-то сказать? — спросил его Морриссон.
— Я? — Франсуа покраснел.
Холодные голубые глаза мисс Мэри буквально пригвоздили его к полу.
— Я просто подумал, что ведь этот дом кому-то принадлежит и что можно узнать…
Инспектор довольно резко его оборвал:
— Это сделано. Как видите, мы не теряем времени даром. Дом принадлежит майору Хендерсону, человеку вне подозрений, который в настоящее время находится во Франции, в Каннах. Дом с мебелью был снят через агентство неким Ласло Кароли, родившимся в Аргентине. Родители его были венгры. Он представил документы и заплатил деньги за три месяца вперед. Можно не уточнять, что мы, конечно, его уже разыскиваем, но не исключено, что эти документы были фальшивые. Кстати, молодые люди, я прошу вас заглянуть завтра ко мне в кабинет. У меня есть новые фотографии, которые я хотел бы вам показать.
— А операция? — спросил Боб, который с большим нетерпением слушал все пояснения инспектора.
— Она будет в самое ближайшее время. Возможно, даже завтра утром.
Теперь настала очередь мисс Мэри расспрашивать инспектора.
— Вы нашли в доме какие-нибудь улики? — спросила она с вежливым любопытством. — Следы, отпечатки пальцев?
— Наши эксперты сейчас там работают.
— А кто мог вам звонить? — спросил Боб. Инспектор нахмурился.
— Я дорого дал бы, чтобы это узнать. Голос был приглушенный, говорили торопливо. По крайней мере, именно это отмечено в рапорте. Мужской голос с явно выраженным иностранным акцентом. Как видите, это не много. Иностранцев в Лондоне хватает! Господин Робьон, не принимайте всерьез эту мою неосторожную оговорку. Так вернемся все же к вопросу: кто звонил? Тут возможны разные гипотезы. Главное, что звонивший знал, кто такой господин Скиннер и что мне поручено вести следствие по его делу. Может быть, это был сообщник, которого мучили угрызения совести? Сомневаюсь. Или это был посторонний, который хотел отомстить? Это бывает часто. Пока же мы стараемся найти этого Кароли. Вот… Мне хотелось вас немного успокоить.
