— Вы меня любите?
Она приподнялась на локте, чтобы лучше его разглядеть.
— Поль, что ты себе воображаешь? Ты мне интересен, если хочешь знать. Но не стоит все валить в одну кучу.
Она погладила его по волосам.
— Разве тебе недостаточно дружбы? Знаешь, я вовсе не шлюха. Но ты так одинок! Мне хочется научить тебя маленьким радостям, а не ловким трюкам, вызывающим исступленный восторг… на это я не способна. Эти штучки хороши для учеников Букужьяна, которые хотят превратиться в божество, ни больше ни меньше… И ты тоже, ты немного похож на них. Видишь, куда тебя это привело?
Она говорила совсем тихо. Он уткнулся ей в плечо. Ему хотелось плакать.
— Что же это такое, по-вашему, маленькие радости? — прошептал он.
— Честное слово, я никогда не задавала себе подобный вопрос. Я их чувствую, вот и все. Животные знают о них лучше, чем мы… Идет дождь. Светит солнце, а люди вместе. Вместе спят, пьют кофе с молоком. Я хорошо умею варить кофе, ты увидишь… Потом они идут гулять… Это и есть маленькие радости. И они заполняют целый день! За ними не надо гоняться. Они находят нас сами. Так цветок поджидает пчелку.
— Да, да, — сказал он печально.
Его лоб касался потной подмышки Леа. Она служила как бы спасительным укрытием. Ему хотелось туда спрятаться и спать… спать…
В субботу утром Андуз получил в Ашраме важную корреспонденцию. Как всегда, счета, запросы, благодарственные письма. И большой конверт из Америки. Одним движением вскрыл его. Он уже давно чувствовал, что опасность приближается.
Мсье секретарь!
Я довольно серьезно болела, но теперь мне стало лучше, и через пару недель я собираюсь приехать во Францию в сопровождении своего адвоката. И хотя вы мне подробно описали обстоятельства гибели моего мужа, я не слишком хорошо разобралась в них. Покорнейше прошу меня простить, но столь внезапная кончина мужа и деверя настолько потрясла меня, что я прихожу в себя с большим трудом, и, возможно, мне станет легче, если я сумею ознакомиться с местом, где произошла авария. Вероятно, у меня больное воображение, но вы отнеслись ко мне столь любезно, и это вселяет в меня уверенность, что вы поймете меня. Я надеюсь, что вы не откажетесь сопровождать меня в этом скорбном паломничестве.
На французский язык письмо перевел мой адвокат. Я же на вашем языке говорю очень плохо, о чем весьма сожалею, потому что те, кого я горячо любила, нашли успокоение в земле вашей страны. Точную дату нашего прибытия я сообщу телеграммой.
Искренне ваша,
Вирджиния Нолан.
«Влип! — подумал Андуз. — Вот так влип… Блезо… Фильдар… Да у меня не хватит времени! К счастью, Леа можно больше не опасаться!»
Он на мгновение задумался. Свидетели, не знавшие, чему они стали свидетелями! Абсурд! И однако это и делало их столь опасными! Он убрал письмо в бумажник. Нет никакого смысла показывать его Учителю. Две недели! Его бросило в жар. И вдруг у него появилось желание встретиться с ними, и с тем и с другим, расспросить их. Ван ден Брук умер потому, что сказал лишнее слово! А вот Леа, ничего не захотевшая видеть, спасена. Если, на свое счастье, Блезо не заметил одну мелочь… Блезо или Фильдар… а может, и оба. Нет! Уж Фильдар-то обязательно должен был заметить… Тем не менее! В течение двух недель гораздо легче отправить на тот свет одного, чем двух. Ведь без предварительной подготовки здесь никак не обойтись. Ван ден Брука на берег Марны привел случай. Но такая удача больше не повторится.
Андуз вышел. Он вспомнил, что ученики собрались в актовом зале, куда их пригласил Учитель для последней беседы в память о Ван ден Бруке. Они закончат не раньше чем через час. Он принялся прохаживаться по вестибюлю, заложив руки за спину, как вдруг заметил Карла.
— А я как раз вас искал, — сказал Карл.
Он так и не смог избавиться от немецкого акцента. Да и кто говорил без акцента в этом доме?
— Прислали нового быка. Мне он кажется слишком большим. Хотите на него взглянуть?.. Вам следовало бы предупредить Учителя. Он никогда не торгуется, и все этим пользуются. К чему нам такие огромные животные?
— Хорошо, — сказал Андуз, — но давайте поскорее.
Они спустились по лестнице в подвал.
«Я прошел через это, — думал Андуз. — Я ждал чуда, и чудо свершилось. Я, ничем не рискуя, убрал Ван ден Брука и встретил Леа. И моя жизнь изменилась благодаря ей. В лучшую сторону? В худшую? Не знаю. Во всяком случае, она стала полнокровней. Потому что я предал. Я предал Учителя, Ашрам, предал собственные обязательства. Может, я безумец. Любить — значит предавать!»
— Привезти его стоило немалых трудов, — сказал Карл. — Это строптивое животное. Поэтому нам его и продали. Вы не знаете, когда состоится очередное крещение?
— Нет.
Они услышали издалека, как он мечется. Солома шуршала под его копытами… Он глубоко дышал… Все это впечатляло не меньше, чем в первый раз. Андуз представил себе, что произойдет, если бык вырвется на волю… если этот необузданный зверь примется блуждать по подземелью… и исступленно мычать.
— Он хорошо привязан?
— У меня большой опыт. Теперь мяса нам хватит надолго. Идите за мной. Здесь особенно не развернешься.
Клетка стояла в глубине туннеля. Отблески электрического света играли на черной шкуре животного. Карл похлопал через прутья решетки по крупу животного, оценивая его с видом знатока.
— Посмотрите, какие у него рога, какая грудь. Он слишком хорош для нас. Какая жалость… Кстати, я подумал, что старый гараж можно будет использовать под помещение для разделки туш. Там мне будет сподручнее. К тому же внизу есть небольшой погреб, где можно хранить все необходимое. Правда, погреб завален пустыми бутылками, да и лестница требует ремонта. Одна ступенька вот-вот провалится. Когда я в первый раз спускался, то чуть не сломал себе шею.
— Хорошо. Я это учту.
Бык повернулся к ним, ударил копытом об пол. Красноватый огонек блеснул в его неподвижных глазах. Рога сверкали, как клинки.
— Какая жалость! — повторил Карл. — Но я хотел показать вам еще одну вещь.
Возвращаться назад они не стали. Они свернули в другую галерею, плавно поднимавшуюся вверх. Здесь рельсы узкоколейки блестели как новенькие. Они вышли к небольшому ангару, где стояли две вагонетки. Карл стал открывать раздвижную дверь, но на полпути ее заклинило.
— И здесь не обойтись без ремонта, — заворчал Андуз. — Прямо напасть какая-то.
— Да это мелочь, — сказал Карл. — Но, как вы могли заметить, у меня нет инструментов. Хорошо бы иметь несколько блоков, чтобы поднимать тушу к потолку, раз уж я ее приношу сюда. Я работаю здесь в немыслимых условиях! В то время как бывший гараж… там цементный пол, туда подведена вода. На его оборудование потребуется не так много денег.
— Сразу видно, что платите не вы. Я поговорю об этом с Учителем.
