— Было бы недовольно — от всякого другого. Ах, мистер Моррис, я знаю, отчего вы так не любезны! Вы несчастливы. Школа лишилась своей единственной привлекательности, нашей милой Эмили. Вы это чувствуете — знаю, что вы это чувствуете.
Она увеличила эффект этого сочувствия вздохом.
— Чего не дала бы я, чтобы внушить такую преданность к себе! Я не завидую Эмили, я только желаю… — Она остановилась в замешательстве и раскрыла свой веер. — Не правда ли, он красив? — сказала она, будто бы желая переменить разговор.
Албан поступил, как медведь, он начал говорить о погоде.
— Мне кажется, у нас еще не было такого теплого дня, — сказал он, — не удивительно, что вам нужен веер. Незервудс в это время года — место жаркое.
Она сдержала свою досаду.
— Я действительно страдаю от жары, — согласилась она с безропотностью, в которой заключался кроткий упрек, — здесь так тяжело и душно. Может быть, моя грустная жизнь вдали от родины и друзей делает меня чувствительной к безделицам? Как вы думаете, мистер Моррис?
— Мисс Лед сняла дом весной, — ответил он, — и только несколько месяцев спустя приметила этот недостаток. Видите ли, долина окружена холмами, и с трех сторон горы. Зимой подобное местоположение спасает от ветров, но летом здесь настоящая Сахара. Некоторые девушки так страдают, что их посылают домой.
Франсина вдруг заинтересовалась тем, что он говорил.
— Вы хотите сказать, что девушки заболевали?
— Нет. Они дурно спали, теряли аппетит, вздрагивали при малейшем стуке. Словом, их нервы были расстроены.
— А дома, на другом воздухе, они поправлялись?
— Несомненно, — ответил он, ему уже начал надоедать этот разговор. — Могу я взглянуть на ваши книги?
Любопытство Франсины еще не истощилось.
— Вы знаете, откуда родом эти девушки? — спросила она.
— Я знаю, где жила одна. Это была самая лучшая из моих учениц — и я помню, что она жила в Йоркшире.
Ему так надоело это пустое любопытство — как ему казалось, — что он встал со своего места.
— Могу я взглянуть на ваши книги? — повторил он.
— О, да!
Разговор прекратился на время. Девица думала: «Мне хотелось бы дать ему пощечину!» Молодой человек думал: «Она просто любопытная дура!»
Ее книги подтвердили его ошибочное мнение. Отойдя от книжной полки, он сослался на первый пришедший ему в голову предлог, чтобы прекратить свидание.
— Я должен просить вас позволить мне вернуться к моим обязанностям, мисс де Сор. Я должен поправить рисунки девиц до завтрашнего урока.
Оскорбленное тщеславие Франсины сделало последнюю попытку украсть у Эмили сердце ее обожателя.
— Вы напомнили мне, что я должна просить вас об одолжении, — сказала она. — Я не бываю в других классах — но мне бы хотелось ходить в ваш класс!
Она посмотрела на него с томной мольбой, которая чуть было не лишила Албана способности сохранить серьезность.
— Мое воспитание было очень запущено, — продолжала она, — но в рисовании вы найдете меня не такой несведущей, как некоторых других девиц. — Она ждала ответа. Албан молчал. — Я с удовольствием буду брать уроки у такого художника, как вы, — продолжала она. — Может быть, я сделаюсь вашей любимой ученицей — кто знает?
Она назвала его «милый мистер Моррис», просила позволения немедленно взять первый урок, сложила руки и сказала:
— Пожалуйста, согласитесь!
— Я не могу согласиться, пока вы не исполните правил.
— Ваших?
Глаза ее выражали немедленную покорность. Он этого не приметил, а сказал, что это правила мисс Лед, и пожелал ей доброго вечера.
— Грубиян! Как же, увидишь ты меня в своем классе! — прошипела Франсина, кусая губы, когда он вышел.
Глава XXXIII
Воспоминания о Сан-Доминго
Ночь была необыкновенно душной. Франсина не могла заснуть. Предмет ее размышлений составляла женщина, занимавшая смиренное место служанки.
Миссис Элмазер выглядела чрезвычайно болезненно, была суеверна, считала пятницу несчастливым днем и бросала щепотку соли через левое плечо, когда просыпала соль.
Франсина вспомнила невольницу Сафо и жизнь в Сан-Доминго. Она встала, зажгла свечу и открыла свою письменную шкатулку. Из одного ящика вынула она старую счетную книгу.
Книга была исписана красивым, четким почерком. Рукопись имела название: «Глупости Сафо».
Франсина подумала и изменила его. Теперь страница была озаглавлена: «Здравомыслие Сафо».
Франсина прочла последнюю часть рукописи с большим вниманием.
«Умоляю мою добрую и милую барышню не предполагать, что верю колдовству, — после такого воспитания, какое получила я. Когда я написала, по вашему приказанию, все, что говорила вам словесно, я не знаю, какое обольщение овладело мною. Вы говорите, что в моем характере есть негритянская сторона, унаследованная мною от моей матери. Я почти боюсь, что это недалеко от истины.
Однако я должна беречься, чтобы не ввести вас в заблуждение. Это действительно справедливо, что невольник, о котором я говорила, исчах и умер после того, как моя колдунья мать околдовала его посредством восковой фигуры. Но мне следовало также сказать вам, что обстоятельства благоприятствовали этому колдовству, и что в гибельной кончине не было ничего сверхъестественного.
Здоровье бедняги было нехорошо в то время, и наш хозяин послал его работать в отдаленной долине острова. Мне сказали, и я верю, что там климат совсем не такой, как прибрежный. Управляющий не поверил ему, когда он сказал, что воздух в долинах будет причиной его смерти. Негры, которые, может быть, помогли бы ему, избегали человека, который, по их мнению, был испорчен колдовством.
Это, видите, объясняет то, что может показаться невероятным людям цивилизованным. Если вы хотите сделать мне милость, сожгите эту книжечку, как только прочтете, что я написала в ней. Если вы не исполните моей просьбы, я могу только умолять вас не показывать никому этих страниц. Моя жизнь может находиться в опасности, если негры узнают, что я сказала теперь вам в интересах истины».
Франсина закрыла книгу и вновь положила ее в шкатулку.
— Теперь я знаю, — сказал она себе, — что напомнило мне Сан-Доминго.
Когда Франсина позвонила утром, миссис Элмазер так долго не приходила, что Франсина хотела уже послать за ней кого-нибудь из служанок. Однако, прежде чем она собралась, миссис Элмазер пришла и извинилась.
— Первый раз в жизни я проспала, мисс. Пожалуйста простите меня. Этого больше не случится.
— Вы находите, что здешний воздух нагоняет на вас сон? — спросила Франсина.
Миссис Элмазер покачала головой.
