— Я не могла заснуть до утра, — ответила она, — и потому не могла встать во время. Воздух тут ни при чем. Это дворяне могут иметь прихоти и фантазии. А для таких людей, как я, воздух одинаков везде.
— У вас хорошее здоровье миссис Элмазер?
— Я никогда не обращалась к докторам.
— О! Вот какого вы мнения о докторах.
— Я не хочу иметь с ними никакого дела, — угрюмо ответила миссис Элмазер. — Как причесать вам волосы?
— Точно так, как вчера. Видели вы мисс Эмили? Она вернулась в Лондон на другой день, после того, как вы уехали от нас.
— Я в Лондоне не была. С удовольствием могу сказать, что сдала свою квартиру хорошей квартирантке.
— Так где же вы жили, пока нашли место у меня?
— Мне некуда было больше ехать, мисс, кроме как в ту деревню, где я родилась. Моя знакомая нашла для меня уголок. Ах, какое приятное место!
— Такое же, как это?
— Господи помилуй! Прекрасная большая долина!
— А здесь вы никогда не бывали?
— Нет! Когда я оставила север, моя новая хозяйка повезла меня в Канаду. Вы говорите о воздухе! Если бы воздух что-нибудь значил, люди в том воздухе должны бы жить до ста лет. Мне понравилась Канада.
— А потом вы к кому поступили?
До сих пор миссис Элмазер разговаривала довольно охотно. Дух молчания внезапно овладел ею — она не сказала больше ничего.
Франсина, по обыкновению, стала настаивать.
— Вы потом поступили к тетке мисс Эмили?
— Да.
— Она всегда жила в Лондоне?
— Нет.
— Где же она жила?
— В Кенте.
— В тех местах, где растет хмель?
— Нет.
— В какой же части?
— На острове Тенете.
— Около моря?
— Да.
Франсина не имела сил приставать. Сдержанность миссис Элмазер одолела ее любопытство — по крайней мере, на день.
— Сходите в переднюю, — сказала Франсина, — и посмотрите, не лежат ли там письма ко мне.
Одно письмо было со швейцарским штемпелем. Простодушная Сесилия пришла в восторг от любезного письма Франсины. Она с нетерпением ожидала того времени, когда их знакомство перейдет в дружбу. «Не бросите ли всякие церемонии, милая мисс де Сор, и не согласитесь ли погостить (позднее, осенью) в доме моего отца?» — писала Сесилия. В конце месяца она надеялась опять быть дома и услышать, что Франсина свободна. Прочтя это письмо, Франсина вывела из него мораль: «Дура может быть очень полезна, когда знаешь, как с ней поступать».
На другое утро миссис Элмазер немедленно явилась на колокольчик своей барышни.
— Вы спали лучше на этот раз? — спросила Франсина.
— Нет, мисс. Когда я заснула, меня беспокоили сны. Я опять провела дурную ночь.
— Я подозреваю, что у вас на душе неспокойно, — заметила Франсина.
— Почему вы это подозреваете, позвольте спросить?
— Вы говорили мисс Эмили, что желаете уйти от ваших мыслей. Помогла вам перемена места?
— Не настолько, как я ожидала. Некоторые мысли крепко держатся.
— Мысли, которые происходят от угрызений? — спросила Франсина.
Миссис Элмазер вздохнула.
— Мне кажется, мы условились, мисс, что вы не будете меня пытать.
Туалет продолжался молча.
Прошла неделя. В один день мисс Лед постучалась в дверь комнаты Франсины.
— Я желаю говорить с вами о миссис Элмазер. Приметили вы, что здоровье ее расстроено?
— Она немножко бледна, мисс Лед.
— Есть кое-что посерьезнее этого, Франсина. Служанки говорят мне, что у нее совсем нет аппетита. Она сама сознается, что дурно спит. Я видела ее вчера вечером в саду под окном классной. Одна из девиц уронила книгу. Она вздрогнула даже от этого, почти слышного звука. Ее нервы очень расстроены. Не можете ли вы уговорить ее посоветоваться с доктором?
Франсина колебалась и наконец сказала:
— Мне кажется, она скорее послушается вас, мисс Лед.
— Конечно, конечно…
За миссис Элмазер тотчас послали.
— Что вам угодно, мисс? — спросила служанка Франсину.
— Это я желаю говорить с вами, миссис Элмазер, — сказала мисс Лед. — Уже несколько дней я с огорчением примечаю, что у вас болезненный вид.
— Я никогда в жизни не была больна.
Мисс Лед настаивала.
— Я слышу, что вы потеряли аппетит.
— Я никогда много не ела.
Очевидно бесполезно было упоминать о симптомах нездоровья миссис Элмазер. Мисс Лед попробовала другой метод убеждения.
— Может быть, я ошибаюсь, — сказала она, — но я очень беспокоюсь о вас. Для моего успокоения, не посоветуетесь ли вы с доктором?
— С доктором! И вы думаете, что я в мои лета начну принимать лекарства? Право, сударыня, мне смешно слушать вас!
Служанка захохотала истерическим смехом, который так близок к слезам. С отчаянным усилием преодолела она себя.
— Пожалуйста, не дурачьте меня, — сказала она и ушла.
— Что вы думаете теперь? — спросила мисс Лед.
— Я не знаю что и думать, — ответила Франсина уклончиво.
Мисс Лед ушла.
Франсина облокотилась на стол, закрыла лицо руками и погрузилась в мысли. Затем она взяла листок почтовой бумаги — и остановилась, как бы находясь еще в сомнении. Потом схватила перо с внезапным порывом решимости и написала эти строчки содержательнице одной гостиницы в Лондоне:
«В день моего приезда к вам из Вест-Индии, вы были так добры, что обещали оказать мне всякую услугу, о которой я вас попрошу. Я очень буду обязана вам, если вы достанете и пришлете мне сюда воск, из которого художники делают слепки; в таком количестве, которое нужно для небольшой фигуры».
Глава XXXIV
В темноте
Неделю спустя, Албан Моррис вошел в кабинет мисс Лед. Их разговор прервала миссис Элмазер. Она заглянула в комнату возвратить книгу, которую Франсина брала в это утро.
— Разве мисс де Сор уже прочла ее? — спросила мисс Лед.
— Она не желает читать. Она говорит, что листы пахнут табаком.
Мисс Лед обернулась к Албану и покачала головой с видом добродушного упрека.
— Я знаю, кто читал эту книгу.
Албан был единственный учитель в пансионе, который курил.
— Эта женщина нездорова, — сказал он, когда миссис Элмазер вышла.
