Не сомневаюсь, что Эмили примет твое приглашение.
Я теперь избранный советник, на которого она полагается, и будет делать то, что я ей скажу. Мне горько, действительно очень горько, что я буду принужден обманывать ее — но иначе я должен выдать себя, как злодея, которого она ищет. Был ли кто когда-нибудь в подобном положении? Агата, я так ее люблю! Если я не уговорю ее сделаться моей женой, мне все равно что будет со мной. Прежде я думал, что смерть на эшафоте самое страшное, что может случиться с человеком. В настоящем состоянии моего духа жизнь без Эмили не имеет никакого смысла. Когда мы будем вместе с ней, в твоей старой, омываемой морем башне, употреби все силы, моя милая, чтобы расположить ко мне сердце этой милой девушки. Пожалуйста, быстрее напиши ей. Если она останется в Лондоне, как я могу знать, может быть, мистер Моррис опять займет потерянное им место в ее расположении? От этой мысли меня пробивает дрожь.
Одного очень важного вопроса должен я коснуться, прежде чем закончу.
В твоем последнем письме ты писала, что сэр Джервис Редвуд, кажется, проживет недолго, и что после его смерти вся прислуга будет распущена. Не можешь ли ты узнать, куда денутся тогда мистер и миссис Рук? Что касается меня, я не сомневаюсь — перемена в моей наружности не позволит им узнать меня. Но чрезвычайно важно, чтобы Эмили не встретилась с миссис Рук. Они уже переписывались; и миссис Рук выразила намерение (если представится случай) побывать у Эмили. Как ты видишь — есть еще одна причина, и очень настоятельная, удалить Эмили из Лондона! Мы легко можем не пустить миссис Рук в твой дом; но сознаюсь, что я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если услышу, что они уехали из Нортумберланда».
Этим признанием брат миссис Дельвин завершил свое послание.
Глава LV
Албан видит, как ему поступить
Вскоре после своего возвращения мисс Лед узнала о художнике, который мог занять место, оставленное Албаном Моррисом. Через четыре дня после соглашения новый учитель собирался вступить в свои обязанности.
Что касается Албана, он получил телеграмму, удивившую его. Эту телеграмму прислала миссис Элмазер:
«Встретьте меня на станции железной дороги, сегодня, в два часа».
Он нашел служанку в зале ожидания.
— Минуты драгоценны, мистер Моррис, — сказала она. — Вы опоздали на две минуты. Следующий поезд из Лондона останавливается здесь через полчаса — а я должна вернуться с этим поездом.
— Боже мой, что привело вас сюда? Эмили?..
— Эмили здорова, если вы спрашиваете об этом. Мне легче съездить, чем написать письмо. За услугу надо заплатить услугой. Я не забывала, как вы были добры ко мне в школе! Я выдумала предлог отлучиться на несколько часов, но я не оставила мисс Эмили одну. Мистер Мирабель проводит у нее большую часть времени. Извините меня. Мне ужасно хочется пить. Я с трудом говорю.
Она пошла в буфет, попросила стакан эля и вернулась к Албану в лучшем расположении духа.
— Эль здесь недурной! Когда скажу вам все, еще выпью. Я должна спросить вас, сколько еще времени вы собираетесь оставаться здесь и учить девиц рисовать?
— Я оставляю Незервудс через три дня, — ответил Албан.
— Вот это хорошо! Вы можете поспеть еще образумить мисс Эмили.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что если вы ее не остановите, то она выйдет за пастора.
— Не могу этому поверить, миссис Элмазер! Не хочу этому верить!
— Вы в немилости у мисс Эмили — и мистер Мирабель пользуется этим. По моей глупости он мне понравился, когда я отворила ему дверь, теперь я сделалась умнее. Он меня одурачил, а теперь дурачит ее. Он помогает ей — или только делает вид, будто помогает, не знаю, право, — отыскать человека, который убил бедного мистера Брауна. Через четыре года после того, как вся английская полиция, поощренная обещанной наградой, приложив к поиску все силы, не добилась ничего!
— Я желаю знать, как мистер Мирабель помогает ей! — в нетерпении вскричал Албан.
— Она говорит ему, что подозревает миссис Рук, и велит разыскивать мисс Джетро. И у него есть планы; он их записывает, а это, по моему мнению, очень подозрительно. Не люблю я этих писак. Вообще мистер Мирабель — весьма странная личность; если бы не его борода, я подумала бы, что он женщина, и женщина болезненная; намедни он упал в обморок в нашем доме. Мало того, что он не дает прохода моей хозяйке, он уговорил мисс Эмили уехать из Лондона на будущей неделе.
— Она возвращается в Монксмур?
— Нет! У мистера Мирабели есть сестра, вдова; она калека или что-то в этом роде. Зовут ее миссис Дельвин. Мисс Эмили едет к ней гостить.
— Вы это знаете наверняка?
— Я видела письмо.
— Пригласительное?
— Да. Сама мисс Эмили показывала его мне. Я поеду с ней. Почерк мисс Дельвин делает честь той школе, где она училась, и эта бедная больная женщина пишет так мило, что я сама не могла бы отказаться от ее приглашения, — а вы знаете, что я кремень. Вы, кажется, не слушаете меня, мистер Моррис.
— Извините, я думал.
— О чем вы думали — осмелюсь спросить?
— О том, чтобы вернуться в Лондон с вами, а не ждать здесь, пока новый учитель займет мое место.
— Не делайте этого, сэр! Вы принесете вред вместо пользы, если покажетесь в коттедже. Кроме того, это будет недобросовестно по отношению к мисс Лед. Положитесь на меня. Я буду заботиться о ваших интересах. Не показывайтесь мисс Эмили. Сделайте что-нибудь для нее, мистер Моррис, постарайтесь раскрыть тайну, которая ее так мучает, — и я поручусь за результат. Посмотрите на часы! Через десять минут поезд придет. Память моя теперь плоха. Но мне кажется — я сказала вам все, что нужно.
— Вы добрейший друг! — воскликнул Албан с жаром.
— Оставьте это, сэр. Если вы желаете взамен оказать мне дружескую услугу, скажите мне, не знаете ли вы, что сделалось с мисс де Сор?
— Она вернулась в Незервудс.
— Ага! Мисс Лед сдержала слово. Не потрудитесь ли вы написать мне, если мисс де Сор оставит школу? Боже милостивый! Вот она на платформе со своей поклажей. Не допускайте ее увидеть меня, мистер Моррис! Если она подойдет, я оставлю знак моих десяти ногтей на ее фальшивом лице, это так же верно, как и то, что я христианка.
Албан стал в дверях, так чтобы скрыть миссис Элмазер. Франсину провожала одна из школьных учительниц. Мисс де Сор села на скамейку в угрюмом равнодушии, поглощенная в себя. Побуждаемая непреодолимым любопытством, миссис Элмазер поднялась на цыпочки, чтобы взглянуть на нее. Не могло быть ни малейшего сомнения в том, что случилось. Франсине не удалось оправдаться, и мисс Лед выгнала ее из своего дома.
— Я отправилась бы на край света, чтобы только видеть это! — сказала миссис Элмазер.
