— Его впустили?
— Доктор не хотел об этом слышать. Он осматривал больную и не позволил никому быть в комнате, кроме ее мужа и хозяйки дома.
— Мистер Мирабель остался ждать?
— Да, мисс. Он сказал, что будет ждать целый день, если нужно; и приказал мне отдать эту записку миссис Дельвин.
Эмили обернулась к миссис Элмазер.
— Невозможно оставаться здесь, не зная, останется ли жива миссис Рук. Я немедленно еду в Белфорд.
— Извините, мисс, — вмешался грум. — Мистер Мирабель желал, чтобы вы не ездили в Белфорд.
— Почему?
— Он не сказал о причине.
Эмили взглянула на записку в руке грума с основательным недоверием. По всей вероятности, Мирабель поручал своей сестре удержать девушку от поездки в Белфорд. Экипаж ожидал у двери. Со своей обычной быстротой Эмили решила, что она имеет право воспользоваться экипажем, который отдан в ее распоряжение.
— Скажите вашей госпоже, — обратилась она к груму, — что я еду в Белфорд, а не в Редвуд.
Через минуту, она и миссис Элмазер уже ехали к Мирабелю на станцию.
Глава LIX
За дверью комнаты
Эмили нашла Мирабеля в зале белфордской станции. Ее внезапное появление, конечно, могло удивить пастора; но его лицо неожиданно выразило такое серьезное волнение, что Эмили испугалась.
— Вам разве не передали моего поручения? — придя в себя, спросил он. — Я просил вас подождать моего возвращения. Я послал записку моей сестре, в случае, если грум перепутает.
— Он ничего не перепутал, — ответила Эмили. — Я так торопилась, что не успела видеть миссис Дельвин. Неужели вы предполагали, что я буду в состоянии вынести неизвестность и ждать, пока вы вернетесь? Неужели вы думаете, что я не могу быть полезна?
— Вас не пустят к ней.
— Почему? Вы же ждете, чтобы видеться с нею.
— Я жду возвращения белфордского пастора. Он в Бервике; за ним послали по неотступной просьбе миссис Рук.
— Она умирает?
— Она боится умереть. У нее сделалось какое-то внутреннее повреждение от ушиба. Я надеюсь видеть ее, когда придет пастор.
— Я рада, что вы так усердно хлопочете об этом.
— Я всегда усерден ко всему, что касается ваших интересов.
— Не считайте меня неблагодарной. Миссис Рук меня знает; и если меня пропустят, мы увидимся до возвращения пастора.
Мирабель вдруг встал между Эмили и дверью.
— Я должен просить вас отказаться от этой мысли, — твердо сказал он. — Несчастная женщина ужасно мучается. Зрелище, вне всякого сомнения, будет для такого чувствительного создания, как вы, Эмили, непереносимым.
Его обращение заставило Эмили подумать, что он действует по причине, в которой не хочет признаться.
— Если вы очень желаете, чтобы я не видела миссис Рук, — сказала она, — объясните свое истинное намерение.
Мирабель, по-видимому, не знал, что ответить. Пока пастор колебался, станционный смотритель прошел в дверь. Эмили попросила его указать дом, в который отнесли миссис Рук. Он повел Эмили к концу платформы и указал на дом. Мирабель пошел за Эмили и служанкой.
Дверь отворил старик. Он с упреком взглянул на бледного пастора.
— Вам уже сказали, что никто из посторонних не должен видеть мою жену.
Узнав, что перед ними мистер Рук, Эмили назвала себя.
— Может быть, вы слышали обо мне от миссис Рук, — прибавила она.
— Она часто говорила о вас, — откликнулся старик.
— Что сказал доктор?
— Он думает, что она может поправиться. Она не верит ему.
— Не потрудитесь ли вы сказать ей, что я желаю видеть ее, если она чувствует себя в состоянии принять меня?
Мистер Рук взглянул на миссис Элмазер.
— Вы обе желаете пройти к моей жене? — спросил он.
— Миссис Элмазер подождет здесь, — ответила Эмили.
— Она может подождать в гостиной, добрые хозяева этого дома хорошо знают меня.
Старик указал на дверь гостиной, приглашая следовать за ним. Мирабель настойчиво шел за Эмили.
Мистер Рук отворил дверь в комнату, где лежала его жена, и, обернувшись к Эмили, заметил Мирабеля, стоявшего позади нее. Старик властно указал пастору на выход. Его решимость, очевидно, была неизменна. Мирабель обратился к Эмили с просьбой помочь.
— Она примет меня, если вы попросите ее, — умоляюще сказал он.
Немедленно последовал крик из спальни — крик ужаса, — миссис Рук увидела, кто стоит у порога.
Мистер Рук поспешно вошел в спальню и затворил за собой дверь. Менее чем через минуту он появился. Он подошел к Мирабелю — оглядел его чрезвычайно внимательно и отступил с видом облегчения.
— Она ошибается, — сказал он, — вы не тот человек.
Такое странное обращение удивило Эмили.
— Как вас понять? — спросила она.
Мистер Рук не обратил внимания на вопрос. Не спуская глаз с Мирабеля, он отрицательно покачал головой. На этот раз Мирабель молча послушался.
Старик обратился к Эмили:
— Вы пугливы?
— Я вас не понимаю, — ответила девушка. — Кто может напугать меня?
— Вам не следовало бы видеться с нею, но ее не урезонишь. Я все-таки предостерегу вас, мисс. Не спешите верить всему, что вам скажет моя жена. По моему, она не в своем уме.
Эмили переступила через порог.
Глава LX
В комнате
Пожилая женщина сидела у постели. Она встала и заговорила с Эмили с огорчением и замешательством.
— Не моя вина, что миссис Рук принимает вас таким образом; я вынуждена не противоречить ей.
Женщина посторонилась и указала на миссис Рук, голову которой поддерживало несколько подушек, а лицо было закрыто вуалью. Эмили с ужасом отступила.
— Разве у нее повреждено лицо? — спросила она.
Миссис Рук сама ответила на этот вопрос; голос ее был тих и слаб; но пострадавшая говорила со своей обычной нервной торопливостью, которую заметил Албан Моррис еще в тот день, когда она просила его указать ей дорогу в Незервудс.
— Не то чтобы повреждено, но даже на смертном одре нужно позаботиться о своей наружности. Я не могу достать свои туалетные принадлежности, чтобы привести себя в порядок. Поэтому не желаю пугать вас. Пожалуйста, извините, что я не подниму вуаль.
Эмили вспомнила ее нарумяненные щеки и крашеные волосы.
Добрая хозяйка дома подождала с минуту.
— Что мне сказать, если придет пастор? — спросила она, перед тем как покинуть комнату.
