— Каладин? — нетерпеливо спросил Гар.
— У тебя есть кое-что, что мне надо, — сказал Каладин. — Новый рекрут, он присоединился к тебе вчера. Галан говорит, что его зовут Кенн.
Гар засопел.
— Ты опять хочешь сыграть со мной в эту игру? Сейчас? Поговорим после боя. Если парень выживет, я отдам его тебе, может быть. — Он повернулся, собираясь идти, сержанты за ним.
Каладин выпрямился и подобрал копье. Гар, услышав шум, остановился.
— Никаких неприятностей для тебя, — тихо сказал Каладин. — Просто пришли парня в мой взвод. Возьми мои деньги. И держи язык за зубами.
— Быть может, я не собираюсь продавать его, — сказал Гар, поворачиваясь.
— Ты его не продаешь. Передаешь.
Гар посмотрел на мешочек.
— Я не восторге от того, что каждый делает все, что бы ты ни сказал. Мне наплевать, что ты хорош с копьем. Это мой взвод.
— Мне от тебя больше ничего не нужно, Гар, — сказал Каладин, бросая мешочек на землю. Сферы звякнули. — Мы оба знаем, что парень тебе не нужен. Необученный, плохо экипированный, слишком юный, чтобы быть хорошим солдатом. Пришли его ко мне.
Каладин повернулся и пошел прочь. Через несколько секунд он услышал звон сфер — Гар поднял мешочек.
— Нельзя обвинять человека за попытку.
Каладин продолжал идти.
— Зачем тебе все эти рекруты? — крикнул Гар уходящему Каладину. — Твой взвод и так наполовину состоит из людей, слишком неопытных, чтобы сражаться по-настоящему. Можно подумать, что ты хочешь быть убитым!
Каладин не обернулся. Он прошел через лагерь, отвечая тем, кто махал ему. Большинство, однако, просто уступало ему дорогу, то ли потому, что знали и уважали его, то ли потому, что слышали о его репутации. Самый молодой командир взвода, только четыре года в армии, и уже командир. Темноглазые должны были ехать на Разрушенные Равнины, чтобы достичь еще большего ранга.
Сейчас лагерь напоминал бедлам; солдаты метались взад и вперед, готовясь к сражению. Все больше и больше рот выстраивалось в линию, и Каладин уже видел врагов, строящихся на узком кряже за полем, на западе.
Враги. Так их называли. Однако если будет настоящий пограничный спор с Веденом или Реши, эти люди выстроятся рядом с войсками Амарама и будут сражаться вместе. Как если бы Смотрящая в Ночи забавлялась с ними, играя в запрещенную азартную игру, то ставя их на одну доску как союзников, то на следующий день заставляя убивать друг друга.
Копейщик не должен думать об этом. Так ему говорили. Постоянно. Он делал вид, что слушает, однако на самом деле заботился только о том, чтобы его взвод остался в живых. Победа — дело десятое.
Ты не можешь убивать, чтобы защитить…
Он легко нашел место хирургов; там пахло антисептиками и горели маленькие костры. Запах напомнил ему юность, которая сейчас казалась далекой, невообразимо далекой. Неужели он действительно собирался стать хирургом? Что случилось с его родителями? И Рошоном?
Не имеет значения сейчас. Он послал им письмо через писцов Амарама, очень короткое, и оно стоило ему недельной зарплаты. Они знали, что он потерпел поражение и не собирается возвращаться. И они не ответили.
Вен, глава хирургов, высокий человек с носом в форме луковицы и длинным лицом, стоял, наблюдая за тем, как его подмастерья складывают бинты. Как-то раз Каладин задумался, не ранить ли себя, чтобы присоединиться к ним; у всех подмастерьев был какой-нибудь дефект, не разрешавший им сражаться. Но он не смог ранить себя. Ему это казалось трусостью. Кроме того, хирургия осталась в старой жизни. Он не заслужил ее.
Каладин потянул мешочек со сферами из пояса, собираясь бросить его Вену. Мешочек, однако, застрял и не захотел выходить. Каладин выругался, покачнулся, с трудом удержался на ногах и дернул опять, изо всех сил. На этот раз неожиданно он вышел совершенно свободно, и Каладин опять потерял равновесие. Из него с беззаботным видом выпорхнула полупрозрачная белая фигурка.
— Проклятый спрен ветра, — выругался он. Здесь, на каменистой равнине, их было хоть пруд пруди.
Каладин прошел дальше в павильон и бросил мешочек со сферами Вену. Высокий человек ловко поймал его, и тот исчез во вместительном кармане белой одежды. Теперь людей Каладина первыми обслужат на поле боя, при условии, что не будет раненых светлоглазых.
Пришло время присоединиться к линии. Он побежал, медленно, с копьем в руке. Никто не упрекал его, что он носит штаны под кожаной юбкой копейщика — он сделал это для того, чтобы его люди могли узнать его сзади. На самом деле никто не упрекал его ни за что сейчас. Ему все еще это казалось странным, учитывая то, через что он прошел в первые годы в армии.
И он до сих пор не чувствовал, что принадлежит ей. Он резко выделялся среди всех, но что было делать? Зато над его людьми никто не насмехался, и после нескольких лет непрерывной борьбы с несчастьями у него появилось время остановиться и подумать.
Он не был уверен, что ему это нравится. Думать — опасное занятие. Прошло много времени с того мгновения, как он вынимал камень и думал о Тьене и доме.
Он проложил себе дорогу в первые ряды, найдя своих людей именно там, где и приказал им быть.
— Даллет, — позвал Каладин, подойдя к горообразному копейщику, сержанту взвода. — Сейчас подойдет новобранец. Я хочу, чтобы ты…
Он замолчал. Юноша, не больше четырнадцати лет, стоял рядом с Даллетом, выглядя крошечным в своей одежде копейщика.
Вспышка. Воспоминание. Еще один мальчик, со знакомым лицом, который не знает, что делать с копьем. Два обещания, которые он не сдержал.
— Буквально несколько минут назад нашел нас, сэр, — с улыбкой сказал Даллет. — Я подготовил его.
Каладин тряхнул головой.
Тьен мертв. Но, Отец Штормов, этот парень так похож на него!
— Отлично, — сказал Каладин Даллету, заставив себя отвести взгляд от Кенна. — Я хорошо заплатил, чтобы забрать у Гара этого мальчика. Тот человек оказался настолько невежественным, что он вполне мог сражаться на той стороне.
Даллет хрюкнул, соглашаясь. Его люди знали, что делать с Кенном.
Все в порядке, подумал Каладин, внимательно оглядывая поле боя в поисках хорошей позиции для атаки.
Займемся делом.
Он слышал истории о солдатах, сражавшихся на Разрушенных Равнинах. Настоящих солдатах. Если ты хорошо показал себя в пограничных стычках, тебя посылали туда. Считалось, что там безопаснее — намного больше солдат, но меньше сражений. Так что Каладин очень хотел оказаться там со своим взводом — и чем быстрее, тем лучше.
Он поговорил с Даллетом, и они вместе выбрали подходящее место. Наконец запели рога.
Взвод Каладина бросился в атаку.
* * *
