Ав снова двинул его локтем по ребрам. Баксил подпрыгнул и, потирая ушибленное место, поглядел на кузена.
— Баксил, — сказала хозяйка. — Мои инструменты.
Он открыл мешок и передал ей скрученный ремень с висящими на нем инструментами. Металл звякнул, когда она, не глядя, взяла их и пошла по левому коридору.
Баксил смотрел, чувствуя себя неуютно. Она вошла в Святой Зал, место, где богатые люди держали образы Кадасиксов и поклонялись им. Хозяйка подошла к первому произведению искусства. Картина изображала Эпан, Повелительницу Снов. Прекрасное произведение, искусно сделанное из золотой фольги на фоне из черного полотна.
Хозяйка вынула нож и разрезала картину посередине. Баксил сжался, но ничего не сказал. Он привык к тому, как безжалостно она уничтожала произведения искусства, хотя до сих пор расстраивался. Однако она платила им хорошо, очень хорошо.
Ав прислонился к стене, ковыряя пальцем во рту. Баксил попытался повторить его расслабленную позу. Большой зал освещался топазовыми обломками, вставленными в великолепные люстры, но они даже не попытались взять их. Хозяйка не одобряла кражи.
— Я собираюсь поискать Старую Магию, — сказал Баксил, стараясь не съежиться, когда она подошла к прекрасному бюсту и начала выдалбливать глаза.
Ав фыркнул.
— Зачем?
— Не знаю, — ответил Баксил. — Но я хочу как-то изменить свою жизнь. Ты знаешь, что я никогда не искал ее, но, говорят, каждый может один раз попробовать. Попросить дар у Смотрящей в Ночи. Ты пытался?
— Не-а, — сказал Ав. — Даже не мечтал добраться до Долины. Кроме того, мой брат однажды пошел. И вернулся обратно с двумя онемевшими руками, они навсегда потеряли чувствительность.
— А что он просил? — спросил Баксил, глядя, как хозяйка завернула прекрасную вазу в материю и беззвучно разбила ее о пол.
— Не знаю, — ответил Ав. — Он не говорит. И кажется смущенным. Вероятно, какую-нибудь глупость, вроде хорошей прически. — Ав ухмыльнулся.
— Я бы попросил что-нибудь более полезное, — сказал Баксил. — Храбрость, например. Как тебе?
— Как хочешь, — пожал плечами Ав. — Но мне кажется, что есть способы получше, чем Старая Магия. Никогда не знаешь, какое проклятие она наложит на тебя.
— Я могу сформулировать свою просьбу совершенно точно, — сказал Баксил.
— Не сработает, — возразил Ав. — Это тебе не игра, и не имеет значения, как ты попытаешься надуть ее. Смотрящая в Ночи не обманывает тебя и не извращает твои слова. Ты просишь милость. А она дает тебе то, что ты заслужил, и добавляет проклятие. Иногда связанное, иногда нет.
— Откуда ты все это знаешь? — спросил Баксил. Хозяйка разрезала очередную картину. — Я думал, что ты там никогда не был.
— Конечно, — сказал Ав. — Но мой отец ходил, и мать ходила, и все братья. Мало кто получил то, что хотел. И большинство горько пожалели о проклятии, за исключением отца. Он получил кучу хорошей одежды и спас всю семью от голода, продав ее, когда был неурожай лирны несколько десятилетий назад.
— А что у него было за проклятие? — спросил Баксил.
— Видеть мир вверх ногами.
— Неужели?
— Да, — сказал Ав. — Для него люди ходили по потолку и небо было под ногами. Он говорил, что достаточно быстро привык к нему, и до конца жизни не считал проклятием.
Однако Баксила затошнило от одной мысли о таком. Он посмотрел на мешок с инструментами. Если бы он не был таким трусом, смог бы он убедить хозяйку, что он нечто большее, чем обычный наемник?
Главный Кадасикс, опять взмолился он, было бы замечательно, если бы я знал, как надо правильно поступить. Спасибо.
Хозяйка вернулась, ее волосы были растрепаны. Она протянула руку.
— Обитый ватой молоток, Баксил. Там целая статуя.
Он покорно вытащил молоток из мешка и протянул ей.
— Возможно, я могла бы использовать свой Клинок Осколков, — рассеянно сказала она, кладя молоток на плечо. — Но это было бы слишком легко.
— Я бы не прочь, если бы это было слишком легко, госпожа, — заметил Баксил.
Она фыркнула, вернулась в зал и обрушила удары на статую в дальнем конце, отбив ей руки. Баксил мигнул.
— Кто-нибудь обязательно услышит.
— Да, — сказал Ав. — Вероятно, именно поэтому она занялась ею последней.
По меньшей мере вата заглушала удары. Они были единственными ворами, которые проникали в дома богатых людей и ничего не крали.
— Зачем она так поступает, Ав? — неожиданно для самого себя задал вопрос Баксил.
— Не знаю. Спроси ее.
— Ты вроде говорил, чтобы я никогда этого не делал!
— Все зависит от обстоятельств, — сказал Ав. — Твои ноги надежно прикреплены к телу?
— Вроде да.
— Тогда, если захочешь, чтобы это изменилось, начни ее спрашивать. А пока заткни пасть.
Баксил прикусил язык.
Старая Магия, подумал он. Она может изменить меня. Я пойду.
Однако удача никогда не любила его, и, скорее всего, он ничего не найдет. Он вздохнул и оперся о стену; из зала раздавались приглушенные удары.
И-8
Геранид
— Я подумываю изменить свое Призвание, — сказал сзади Ашир.
Геранид, работавшая над уравнением, отсутствующе кивнула. В маленькой каменной комнате резко пахло приправами. Ашир экспериментировал, смешивая порошок карри и редкий фрукт из Сина. Фрукт он карамелизовал. Или что-то в таком роде. Она слышала, как он шипит на его новой плите-фабриале.
— Мне надоело готовить, — продолжал Ашир. Он говорил добрым мягким голосом. Она любила его за это. Частично. Он любил поболтать, и уж если кто-нибудь говорит, когда ты пытаешься думать, пусть говорит добрым мягким голосом.
— Я потерял страсть к этому, — продолжал он. — Кроме того, что хорошего ждет повара в Духовном Королевстве?
— Герольдам тоже нужно есть, — рассеянно сказала она, рисуя на грифельной доске линию и под ней колонку чисел.
— Да ну? — спросил Ашир. — Не уверен. О, я читал все эти гипотезы, но мне они не кажутся разумными. В Физическом Королевстве тело надо кормить, но дух существует в совсем другом состоянии.
— В состоянии идеала, — ответила она. — Там ты сможешь создавать идеальную пищу, возможно.
— Хмм… Что за радость? Никаких экспериментов.
— Я могу обходиться без них, — сказала она, наклонилась вперед и проверила камин, в пламени которого плясали два спрена огня. — Во всяком случае, я не буду есть зеленый суп, который ты сделал в прошлом месяце.
— А, — сказал он с тоской. — Он был что-то, а?
