Да. Плато, на которых происходили сражения, находились далеко от лагерей, и никто никогда не приносил назад тел паршенди; только посылали людей вынуть камни из их бород или собрать их оружие. После смерти Гавилара ни у кого не возникало желания исследовать паршенди. Все хотели их убить, чуть ли не единственное, что алети умели делать хорошо.
Сейчас ты должен убивать их, сказал себе Далинар, а не анализировать их культуру. Но он решил приказать солдатам собрать несколько тел, для ученых.
Он пошел в другую часть поля боя, держа меч перед собой, двумя руками, но не опережая своих солдат. На юге развевался флаг Адолина; тот вел свой отряд против паршенди. В последнее время парень был нехарактерно сдержан. Похоже, ошибка по отношению к Садеасу заставила его задуматься.
На востоке гордо развевался флаг самого Садеаса, его отряд удерживал куколку, несмотря на атаки паршенди. Он прибыл первым, как всегда в последнее время, и завязал бой, дожидаясь подхода армии Далинара. Быть может, он уже вырезал гемсердце, так что алети могли отступить, но зачем заканчивать сражение так рано? Далинар и Садеас считали, что главная цель их союза — уничтожить как можно больше паршенди.
Чем больше они убьют, тем быстрее закончится война. Пока новая тактика Далинара работала. Две армии дополняли одна другую. Далинар наступал слишком медленно и разрешал паршенди занять отличные позиции. Садеас был быстр, особенно сейчас, когда брал с собой сравнительно небольшой отряд, но его люди в подметки не годились солдатам Далинара. Так что армия Садеаса приходила первой и держалась, пока не подтягивалась армия Далинара, прекрасно обученная — и с великолепными Осколками, — и била по паршенди как молот, разбивая их о наковальню Садеаса.
Однако намного легче не стало. Паршенди сражались как скальные демоны.
Далинар опять обрушился на них, размахивая мечом и убивая всех подряд. Однако он не мог не испытать невольного уважения к ним. Мало кто мог осмелиться напасть на Носителя Осколков — по меньшей мере без веса армии, заставляющей солдат идти вперед, даже против их воли.
Паршенди атаковали храбро. Далинар крутился, убивая их, Дрожь бурлила внутри. Боец с обычным мечом должен сосредоточиваться на ударах и всегда ожидать отдачу. Надо бить быстро и резко, с коротким замахом. С Клинком Осколков все иначе. Огромный Клинок был удивительно легким. Никакой отдачи; все равно что режешь воздух. Надо только контролировать инерцию движения и не останавливаться.
На него бросились четверо; похоже, они знали, что лучший способ свалить его — подойти как можно ближе. Тогда из-за длины и природы оружия ему будет тяжелее. Далинар закружился в длинной атаке, на уровне пояса, и отметил смерть всех четырех паршенди по легкому напряжению, с которым Клинок проходил через их тело. На мгновение он почувствовал удовлетворение.
За которым немедленно последовала тошнота.
Бездна! подумал он. Только не сейчас.
Далинар повернулся к очередной группе паршенди и бросился в атаку — вскинул меч над головой, с поворотом, потом опустил пониже и провел параллельно земле. Еще шесть воинов пали, их глаза вспыхнули и задымились. Он почувствовал укол сожаления и досаду на Дрожь. Конечно, эти солдаты заслужили уважение, а не радость от убийства.
Далинар вспомнил те времена, когда Дрожь была сильнее всего. Когда он — вместе с Гавиларом — подчинял кронпринцев, заставлял отступать веденов, сражался с хердазианами и уничтожал Акак Реши. Когда-то жажда битвы едва не заставила его напасть на Гавилара. Далинар отчетливо помнил тот день, десять лет назад. Ревность к человеку, завоевавшему Навани, и желание сразиться с единственным достойным соперником едва не поглотили его.
Его почетная гвардия радостно закричала, когда враги пали. Он чувствовал пустоту внутри себя, но ухватился за Дрожь и сжал в кулаке все свои чувства и эмоции. Пускай Дрожь заполнит его всего. И — о чудо! — тошнота отступила, как раз вовремя, потому что еще одна группа паршенди бросилась на него сбоку. Он принял стойку Ветра, опустив плечо и скрестив ноги, и вложил весь вес в удар с поворотом.
Троих он достал, но последний сумел проскользнуть мимо раненых товарищей и оказался рядом с Далинаром. С глазами, расширившимися от гнева и решительности, не прекращая петь, он взмахнул молотом и обрушил его на шлем Далинара.
Голова качнулась в сторону, но шлем смягчил удар, хотя по всей его длине пошла тонкая паутинка разломов, из которых заструился Штормсвет — Далинар видел его краем глаза.
Паршенди слишком близко. Далинар отпустил Клинок, немедленно растаявший в тумане, поднял бронированную руку и отбил следующий удар молота. Потом, изо всей силы, ударил кулаком второй руки в плечо паршенди. Удар бросил воина на землю. Песня прекратилась. Стиснув зубы, Далинар шагнул вперед и ударил воина ногой, подбросив тело футов на двадцать в воздух. Он давно выучил, что надо остерегаться даже тяжелораненых паршенди.
Далинар опустил руку и начал призывать Клинок. Чувства бурлили, ему опять хотелось сражаться.
Я не чувствую себя виноватым, убивая паршенди, подумал он. Уже хорошо.
И тут он остановился. Что-то не так. Что там на другом плато? Это выглядит как…
Как вторая армия паршенди.
Несколько групп разведчиков бросились к основным линиям его армии, но Далинар и так знал новости, которые они несли.
— Отец Штормов! — выругался он, указывая кончиком Клинка Осколков. — Передать предупреждение! Приближается вторая армия!
Несколько человек бросились передавать его команду.
Этого надо было ожидать, подумал Далинар. Мы начали приводить на плато две армии, они ответили тем же.
То есть раньше они себя ограничивали. Почему? Быть может, потому, что на плато мало места для маневров? Или из-за скорости? Глупость — это алети не могут воевать без мостов, и поэтому чем больше армия, тем медленнее она движется. Но паршенди могут перепрыгивать через расщелины. Почему они всегда посылают так мало воинов?
Проклятье, подумал он. Мы так мало знаем о них!
Далинар воткнул меч в камень перед собой, чтобы он не исчез. Почетная гвардия немедленно окружила его, и он начал отдавать приказы, на какое-то время превратившись из передового воина в генерала. По плато понеслись гонцы.
Требовалось время, чтобы перестроиться. Иногда армия напоминает огромную чуллу — неуклюже двигается и медленно реагирует. Люди не успели выполнить его приказы, а новые паршенди уже появились на севере. Там, где сражался Садеас. Отсюда было плохо видно, что там происходит, гонцы с докладами не успеют добежать.
Далинар оглянулся. Недалеко находился высокий каменный холм, с почти отвесными склонами. Как будто несколько валунов навалили друг на друга. Не дожидаясь окончания очередного доклада, он выхватил из камня Клинок и побежал по земле, давя бронированными ногами камнепочки. Кобальтовая Гвардия и гонцы помчались следом.
