— Отец Штормов! Они убьют нас! Кронпринцы восстанут! Я проживу не больше недели!
— Им это не понравится, — согласился Далинар. — И, да, положение будет по-настоящему опасным. Нам придется быть очень осторожными. Но, если ты прав и кто-то действительно пытается убить тебя, мы все равно должны усилить охрану.
Элокар посмотрел на него, потом взглянул на разбитую мебель и потер грудь.
— Ты серьезно?
— Да. — Он бросил печать Элокару. — Сразу после моего ухода позови своих писцов и составь документ о моем назначении.
— Но вроде ты говорил, что неправильно заставлять людей следовать Кодексу, — заметил Элокар. — Что лучший способ изменить людей — самому жить правильно и убеждать их своим примером!
— Так было до того, как Всемогущий солгал мне, — мрачно сказал Далинар. Он все еще не знал, что думать о видениях. — Большую часть того, что я говорил тебе, я почерпнул из «Пути Королей». Но я не понимал одну мелочь. Нохадон написал книгу в конце жизни, после того как навел порядок — заставил королевства объединиться — и восстановил страны, разрушенные Опустошением.
В книге воплощен идеал. Она написана для людей, которые уже делают то, что правильно. Моя ошибка. Для того, чтобы все это сработало, люди должны иметь хотя бы минимальные честь и достоинство. Несколько недель назад Адолин высказал очень глубокую мысль. Он спросил, почему я заставляю своих сыновей жить согласно своим идеалам, но остальным даю идти их ошибочными путями и не наказываю их.
Я считал кронпринцев и их светлоглазых взрослыми людьми. А взрослый человек берет принцип и приспосабливает его к своим нуждам. Но мы еще не готовы. Мы дети. Воспитывая ребенка, ты требуешь, чтобы он делал то, что правильно, пока он не вырастет и не сделает свой выбор. Серебряные Королевства не начинали как объединенные бастионы чести. Но их заставили, как юношей провели по пути к зрелости.
Он шагнул вперед и встал на колени рядом с Элокаром. Король продолжал тереть ребра, его Доспехи Осколков выглядели очень странно без центральной части.
— Мы собираемся проделать то же самое с Алеткаром, племянник, — тихо сказал Далинар. — Кронпринцы поклялись в верности Гавилару, но давно забыли о своих клятвах. Пришло время напомнить. Мы собираемся выиграть эту войну, и мы собираемся превратить Алеткар в место, в котором человек хотел бы жить. Но не из-за нашей доблести, а потому что люди там будут в безопасности и будет править закон. Мы собираемся сделать это — или погибнуть, пытаясь.
— Ты говоришь с таким пылом…
— Потому что я точно знаю, что надо делать, — сказал Далинар, вставая. — Я пытался быть Нохадоном, миротворцем. Но нет. Я — Терновник, генерал, командир армии. Я не умею интриговать и вести переговоры, но могу хорошо подготовить войска. Начиная с завтрашнего дня, все солдаты в этих лагерях будут мои. И для меня они все неотесанные новобранцы. Даже кронпринцы.
— При условии, что я дам тебе титул.
— Дашь, — сказал Далинар. — А взамен я обещаю найти тех, кто пытается убить тебя.
Элокар фыркнул и начал снимать Доспехи Осколков, часть за частью.
— После того, как я объявлю о своем решении, найти их будет совсем легко. Ты можешь включить в список любого человека в военлагерях!
Далинар широко улыбнулся.
— Тогда по меньшей мере нам не придется гадать. Не переживай, племянник. Сегодня ты кое-что узнал. Например то, что дядя не хочет убить тебя.
— Да, он только хочет сделать из меня цель.
— Ради тебя же самого, сынок, — сказал Далинар, подходя к двери. — И не мучь себя. У меня есть план, как тебе остаться в живых.
Он открыл дверь. За ней обнаружилась нервная группа стражников, с трудом сдерживавшая еще более нервных слуг и свиту.
— С ним ничего не случилось, — сказал Далинар. — Видите? — И он отступил в сторону, давая возможность свите и стражникам увидеть короля.
Он повернулся, чтобы уйти, но потом остановился.
— Да, Элокар. Твоя мать и я, мы любим друг друга. Тебе придется с этим смириться.
И, несмотря на все что произошло в последние несколько минут, получил изумленный взгляд от короля. Далинар улыбнулся, закрыл дверь и твердыми шагами пошел прочь.
Почти все было неправильно. Он все еще гневался на Садеаса, страдал от потери стольких людей, не понимал, что делать с Навани, был ошарашен видениями и обескуражен мыслью объединить военлагеря.
Но по меньшей мере теперь есть над чем поработать.
Пятая часть
Тишина Вверху
Шаллан. Далинар. Каладин. Сет. Шут
Глава семидесятая
Стеклянное море
Шаллан лежала на кровати в своей маленькой палате. Она выплакалась, а потом ее долго рвало над суднóм. Она чувствовала себя несчастной.
Она предала Джаснах. И Джаснах узнала. Почему-то обман принцессы казался намного хуже, чем воровство. И весь план был глупостью, с самого начала.
Кроме того, умер Кабзал. Почему ей так плохо при одной мысли об этом? Как выяснилось, он был ассасином и пытался убить Джаснах. И не пожалел жизни Шаллан, лишь бы добиться своей цели. Тем не менее ей его не хватало. Джаснах не удивило, что кто-то покушался на нее; возможно, убийцы были привычной частью ее жизни. И, по всей видимости, Кабзал действительно был опытным ассасином, но с Шаллан он вел себя очень нежно. Неужели все его слова были ложью?
Нет, в чем-то он был искренним, сказала она себе, свернувшись на кровати. Если бы он не заботился обо мне, почему он так упорно пытался дать мне варенье?
Сначала он протянул противоядие Шаллан и только потом съел его сам.
И, тем не менее, он постоянно ел противоядие, подумала она. Он облизывал палец с вареньем. Почему оно не спасло его?
Вопрос начал преследовать ее. И тут ее как будто ударило, она вспомнила то, что видела, но забыла, думая о собственном предательстве.
Джаснах ела хлеб.
Обняв себя руками, Шаллан села, откинувшись на спинку кровати.
Джаснах ела, но не отравилась, подумала она. В последнее время в моей жизни стали происходить невероятные события. Твари с перекошенными головами, место с темным небом, Преобразование… и теперь еще это.
Как Джаснах выжила? Как?
Трясущимися пальцами Шаллан взяла мешочек с тумбочки перед кроватью. Внутри оказалась гранатовая сфера, при помощи которой Джаснах спасла ее. Она слабо светилась; большая часть Штормсвета был потрачена во время Преобразования. Впрочем, света хватало, чтобы осветить альбом с набросками, лежавший рядом с кроватью. Джаснах даже не позаботилась заглянуть внутрь. Она презирала изобразительные искусства. Рядом с альбомом лежала книга, которую Джаснах дала ей. «Книга бесконечных страниц». Почему она оставила ее?
