За оградой мелькнула светлая голова сэра Мэверина. Увидев меня, он склонился в приветствии:
— Леди Николетта, что же вы сегодня утром не назвали моей экономке свое имя?
— И что, неужели вы ради меня проснулись бы?
— Если бы и не проснулся, то хотя бы попытался, и уж, конечно, не стал бы кричать всякий вздор. Надеюсь, вы не собирались тогда передать мне ничего, кроме фартука?
— Тогда нет, но сейчас… Доктор Мэверин, у меня к вам есть одна просьба личного характера…
Неразгруженный экипаж, стоявший в сарае, целый день не давал мне покоя. Как только в голову приходила отрадная мысль, что семена доставлены и не придется заниматься закупкой лично, перед внутренним взором тут же всплывала открытая дверца кареты, из которой выпирала мешковина. Приказчик с несколькими мужиками попытались вытащить груз, но, услышав, как при этом угрожающе заскрипели стенки экипажа, я бросилась и грудью заслонила с такими трудами доставшееся нам средство передвижения. Как-то не очень улыбалось получить из него кабриолет к началу зимы.
Хм, кабриолет… а это интересная мысль… к вопросу о том, как мешки были загружены внутрь. Несмотря на уже сгустившуюся на улице ночную темноту, я завернулась в шаль и отправилась проверять свою идею.
В сарае кто-то ходил — было видно мелькание света, но делалось это так тихо, что слышалось только еле различимое то ли шуршание, то ли шипение. Зато, когда я открыла дверь, тишина быстро переросла в странные звяканье и ругательства. Свет внутри погас моментально — еще раньше, чем я успела рассмотреть, что происходит. Потом последовали звук удаляющихся шагов и хлопок расположенной напротив двери. Все произошло настолько быстро, что я никак не успела отреагировать, хотя сомневаюсь, что мой истошный крик мог бы поправить дело.
Пламя свечи не давало достаточно света, чтобы от входа рассмотреть, что же творилось внутри. Шипящий звук так и не прекратился. Я помялась на пороге, сомневаясь, стоит ли идти дальше или все же лучше позвать кого-то на помощь, но потом все же двинулась вперед, рассудив, что кто бы здесь ни был, он уже убежал.
Причина загадочного шипения, вернее, шуршания обнаружилась довольно быстро: из открытой дверцы экипажа сквозь прорезь в мешковине на пол сыпались мои драгоценные семена. Повинуясь первому порыву, свободной рукой я схватила подвернувшееся ведро и подставила его под сыплющиеся зерна. Но надолго его не хватило бы. Закрепив свечу так, чтобы не запалить весь сарай, я отыскала кусок бечевки и, стянув гармошкой края дыры на уже изрядно опустошенном мешке, замотала их бечевой и завязала сбоку кокетливый бантик.
Так, красота наведена — пришло время подумать кое о чем более приземленном. Кем бы ни был загадочный вредитель и какие бы он ни преследовал цели, но в одном он нас точно пристыдил: не додуматься сразу до такого безобразно простого способа разгрузки кареты даже как-то унизительно.
К счастью, не все слуги успели разойтись по домам, так что с помощью несчастных припозднившихся я живенько пересыпала все зерно из кареты в новые мешки, воспользовавшись методом, который, сам того не желая, подсказал мне ночной взломщик. Оська, Ефим и Лас наблюдали за моими действиями с нескрываемым интересом.
— А ну стойте, где стоите! — вооружившись веником и совком, я стала сметать высыпавшиеся на пол семена, не рискуя доверить эту работу кому-нибудь другому. — Ефим!!!
Ефим замер на одной ноге, так и не довершив шага.
— Что?
— Ты сейчас наступишь на семена?
— Да где? Нет тут ничего!
— Не вздумай ставить ногу! — Я проворно заработала веником и вымела у него из-под подошвы целых три семечка!
Оська с Ефимом переглянулись и, словно сговорившись, дружно покрутили пальцами у виска.
Ничего-то эти мошенники не понимают! Если потом из-за таких вот потерянных семян мы не досчитаемся жалкого килограмма урожая, то фактически договор будет считаться невыполненным. Погодите, я еще научу вас разбираться в истинных ценностях!
— Нам нужно, чтобы кто-то охранял семена ночью, — серьезно заявила я. — Тот грабитель может вернуться.
Слуги смущенно отказались, сославшись на то, что дома их ждут жены и дети, а некоторых особо неудачливых еще и теща с кочергой.
— Давайте поставим пару капканов, и дело с концом! — предложил Ефим. — На чердаке еще от деда остались здоровенные такие, железные — полноги оттяпают.
Я стукнула энтузиаста веником по голове:
— У тебя здесь пятеро братьев, не говоря уже о челяди. Попробуй убедить меня в том, что кто-то из них лишний, или в том, что все они отличаются примерным поведением и не ходят туда, куда не следует, — эта отповедь навела меня на ценную мысль. — Вы все, кроме Ерема, вполне можете по нескольку часов покараулить семена.
Братьев как по волшебству одолел внезапный приступ зевоты.
— О боги, как же хочется спать! — проговорил Ефим.
— Просто на ногах еле держусь! — поддержал его Оська.
— Удивительно утомительный день!
Дальше они дружно принялись удивляться, как у них вообще еще остались силы, чтобы прийти в сарай, и, пожелав всем спокойной ночи, поспешно удалились.
Один только Лас выразил готовность караулить семена. Но его-то я знала: заснет, как только выйду. А когда вор вдруг случайно разбудит горе-охранника, то еще и подержит тому дверь, если у грабителя окажется хорошо подвешен язык.
Нет, братишки, так дело не пойдет! Хотите спать — спите! В конце концов, любая сказка вам доступно объяснит, что нет лучшего сторожа для сокровищ, чем спящий дракон…
— Эй-эй, что вы делаете?! — завопил Ефим, увидев, как на пороге его комнаты появились двое слуг с мешками семян. Хорошо, что мы пересыпали их в объемы поменьше — иначе ни за что не подняли бы этот драгоценный груз наверх.
— Ты же спать собирался, — проницательно заметила я, оглядывая разложенную между кроватями колоду карт и Михея, прятавшего валета в рукаве.
— Николетта, что ты опять задумала?! Скажи им сейчас же унести все обратно! — Слуги и ухом не повели и продолжили аккуратно складывать мешки во всех свободных и не очень углах. — Моя праздничная рубашка! Они поставили грязный мешок на мою праздничную рубашку!
— Скажи на милость, что твоя рубашка делает на полу, если она праздничная?
— Ждет праздника, — хрюкнул сунувший мордочку в дверной проем Оська.
— Зря радуешься: следующие мешки едут к вам и к Ласу с Иваром, — умерила я его восторг, заметив, что на лице мальчишки нет следов обещанного сна.
— Это произвол! — тут же завопил братец. — Я маме напишу!
— А что мне остается делать? Если вы не хотите ночевать около мешков, то мешки будут ночевать около вас. С ними не в пример проще договориться.
— А к себе ты тоже этого «зерна» натаскаешь? — недовольно спросил Ивар. Похоже, он единственный из всех действительно уже спал.
