– Так значит, это механизм? – спросил Ланселот, и в его голосе прозвучал оттенок разочарования. – А я-то принял его за великана!
– Да чего ж вам еще? Вон ведь оглобля какая! Великан и есть. Специально такого заказывал…
– А зачем? – спросила Марина, подъезжая ближе. – Зачем вам такой? Да еще с дубиной… Парень посмотрел на нее и вдруг смутился…
– Да так, на всякий случай… Мало ли что? По хозяйству опять же… Да! А вы, собственно, кто будете и куда направляетесь?
Ланселот отрекомендовался молодому человеку ч представил ему своих спутников. Тот ужасно обрадовался.
– Путешественники?! Ну, полный кайф! Так и вам знаете что? Я, вам устроиться помогу. Поживите у нас, пообсмотритесь. Может, еще уезжать не захотите! – О, спасибо вам! – сказал Ланселот. – Но прошу вас, не утруждайте себя. Мы устроимся как-нибудь.
Парень усмехнулся.
– Э, нет, ребята. Здесь это не так просто. Вас ведь никто не знает, и ночевать бы вам сегодня, как миленьким, на улице, если бы не я. Считайте, что вам крупно повезло, потому что Леопольда (он указал на себя пальцем) в Деловом Центре каждая собака знает. Пошли!
Город со странным названием Деловой Центр был невелик по площади, но зато сильно разросся ввысь. Здания громоздились друг на друга, оставляя лишь узкие ущелья, на дне которых двигались автомобили.
Лошадей оставили у знакомых Леопольда, заведовавшего ипподромом, и в город въехали на такси. Рыцарь только прихватил свой чемодан, в котором, как он сказал, был его гардероб.
Такси остановилось у подъезда гостиницы «Центральная». Путешественники вышли из машины.
– Я сам расплачусь, – сказал им Леопольд и не захотел ничего слушать. – Дуйте прямо в отель, я сейчас догоню.
Однако едва шедшие впереди Марина и Ростислав толкнули большую из зеркального стекла дверь, навстречу им выскочил швейцар.
– Куда?! – сердито закричал он. – Нету мест! Говорят вам – нету! – он с беспокойством оглядел улицу. – Идите отсюда. Тут знаете, какие люди посещают? А вы лезете!
– Однако вы не очень-то радушно встречаете гостей, – заметил Ланселот. – Не понимаю, как вас держат на этой работе. Поверьте, я объездил немало стран, и в какой бы гостинице, отеле, постоялом дворе, корчме или харчевне я ни останавливался, везде мне попадались исключительно вежливые, предупредительные швейцары. Мой вам совет…
– Ой! – сморщился швейцар. – Ну я не могу – иностранец! Да ты на себя-то погляди! Короче: или вы моментально испаряетесь, или я вызываю наряд…
И он вытолкал бы непрошенных гостей на улицу, но тут подошел Леопольд.
– Здоров Базилио! – сказал он, протягивая швейцару руку – Все бдишь? Да проходите, проходите, ребята, чего испугались?
– А, Леопольд! – обрадовался швейцар. – Привет. Эти с тобой, что ли? А чего ж они мне мозги пудрят? Ну, заходите…
Через несколько минут путешественники уже располагались в трех лучших номерах гостиницы. Просторные, пышно обставленные комнаты, мягкие постели с крахмальными простынями, ванные комнаты, отделанные узорчатым кафелем, заставили их быстро забыть неприятный эпизод со швейцаром Базилио.
Особенно радовалась неожиданному комфорту Марина. За трое суток скитаний, ночевок в горах, длинных и опасных переходов она успела порядком соскучиться по благам цивилизации.
Приняв душ, усталые путешественники прилегли отдохнуть и проспали на пуховых перинах до самого ужина. Леопольд назначил им встречу вечером в гостиничном ресторане.
Выйдя из номера, Ростислав встретил Ланселота, который, по-видимому, уже давно прохаживался в коридоре. Свой дорожный костюм рыцарь сменил на строгий черный сюртук, снежно-белую рубашку с высоким воротничком, перехваченным атласным галстуком, серые, в мельчайшую клетку панталоны и лакированные туфли. В руке он держал глянцевитый цилиндр, изящную трость с золотым набалдашником и пару белейших перчаток.
Ростислав с удивлением глядел на Ланселота и уже готов был задать ему какой-нибудь вопрос, но вдруг свет блеснул в стеклах рыцарского пенсне – это открылась дверь Марининого номера. Ростислав оглянулся и замер. Марина, отдохнувшая и посвежевшая, была сейчас еще красивее, чем обычно. Она не могла, подобно Ланселоту, сменить наряд, но блузка ее сверкала белизной, оттеняя полученный за дни путешествия дивный загар, а волосы пышной кудрявой пеной поднялись над головой.
Ланселот поклонился и сделал шаг вперед, желая сказать учтивый комплимент, но поперхнулся, не найдя слов, и густо покраснел. Ростислав испытывал то же самое. Он стоял неподвижно и молча смотрел на Марину, но сердце его колотилось как во время сражения с псауком.
– Ну, что же вы? – сказала Марина. – Идемте, нас ведь ждут!
Они спустились в ресторан и сразу же увидели Леопольда, разговаривающего у стойки с лысым человеком в фартуке и черной футболке, сильно перепачканной красками. Оба сидели спиной ко входу, весело смеялись и поэтому не заметили сразу Марину и ее спутников.
Ростислав услышал обрывок их разговора:
– Или вот еще был случай, – говорил лысый. – Подрядились мы в одном доме культуры делать бронзовое литье для отделки зала. Ну, смотрим – высота шесть метров, кто туда полезет проверять? Взяли упаковочный пенопласт, вырезали на нем всю эту отделку, бронзовой краской покрасили, прилепили под потолком и докладываем – готово!
– А получили как за бронзу?
– Ну конечно!
Леопольд и лысый расхохотались и вдруг увидели Марину.
– А! Привет, привет! – сказал Леопольд. – Присаживайтесь.
Лысый поднялся со своего места и, удивленно глядя на Марину, стал поспешно вытирать руки фартуком.
– Это Касьян, – представил его Леопольд. – Художник на все руки. И оформитель, и декоратор, и портретист и аферист… То есть я хотел сказать, – офортист или как оно там?
Лысый махнул на него рукой и сам обратился к Марине;
– Я в восторге, мадемуазель! Могу вам сразу сказать – вы произведете у нас переворот!
– Какой переворот? – не поняла Марина.
– В моде, разумеется! Это же прелестно! Особенно вот эти брюки с заклепочками… Поверьте мне, как специалисту, – пройдет совсем немного времени, и мы все, как один, выйдем на улицу в таких брюках. Какой шик! А расцветка! А фактура! А эта элегантная потертость на швах! Я вижу, у вас тонкий художественный вкус.
Марина порозовела.
– У нас многие так ходят, – сказала она.
– Не может быть! А впрочем, конечно. Ведь это чудо что такое!
Сказав это, Касьян раскланялся с рыцарем и Ростиславом, но взгляд его то и дело возвращался к Марининым джинсам.
– Ладно, – сказал Леопольд. – Хватит трепаться. Ты видишь, люди с голоду помирают! Ужинать пора.
