И она согласно дернула подбородком.
— Digame, рог favor
[19]
, — успокаивающе продолжил я.
Арабель с готовностью отняла одну руку от лица и застенчиво пролепетала:
— Si?
[20]
Я в который раз восхитился силой собственного вкрадчивого обаяния. Да еще и на двух языках!
— En inglés, — попросил я с превосходной фальшивой улыбкой. — Porque mi hermana no habla espanol
[21]
.
И кивнул на Дебору. Сказать про Дебс «моя сестра» уж точно лучше, чем назвать ее вооруженным полицейским, который замучает тебя вопросами, а после отправит домой, в Сальвадор. Так женщине будет немного легче раскрыться.
— Вы говорите по-английски?
— Чут-чут, — отозвалась она.
— Отлично, — продолжил я. — Расскажите моей сестре, что вы видели.
И хотел было сделать шаг назад, но Арабель отчаянно вцепилась в мой локоть.
— Вы оставайся? — робко попросила она.
— Останусь, — согласился я. Тогда она внимательно на меня посмотрела (не знаю, что высматривала, но, кажется, увидела что хотела), отпустила мой локоть, сцепил а ладони перед собой и повернулась к Деборе, едва ли не по стойке «смирно».
Я тоже обернулся к сестре — та ошарашенно таращилась на меня.
— Ну и ну… — протянула Дебора. — Она доверяет тебе, а не мне?!
— Видит, что сердце у меня чистое.
— От чего чистое?! — Дебс покачала головой. — Если б она только знала…
Я вынужден был согласиться: в этой натужной шутке что-то есть. Дебора лишь недавно узнала, что я такое, и несколько из-за этого дергалась. Точнее, «дергалась» — еще мягко сказано. Тем не менее вся затея была изначально придумана и одобрена ее отцом, Святым Гарри, чью власть Дебс не решилась бы оспаривать и после его смерти… да и я тоже. Но Дебора говорила со мной слишком резко; даже немного обидно, особенно если учесть, что ей нужна моя помощь.
— Я могу уйти, а ты сама давай…
— Нет! — вскрикнула Арабель, снова хватая меня за локоть. — Вы сказал, оставайся!
В голосе несчастной сквозила обида.
Я вскинул бровь и выжидающе взглянул на Дебору.
Та пожала плечами.
— Ладно… оставайся.
Я потрепал Арабель по руке и попытался оторвать от себя.
— Я никуда не уйду. — И добавил по-испански со своей фирменной, насквозь фальшивой улыбкой, которая ее почему-то успокаивала: — Я здесь подожду.
Женщина посмотрела мне в глаза, сделала глубокий вдох и обернулась к Дебс.
— Рассказывайте, — предложила та.
— Я приходить, как всегда, в такой час, — начала Арабель.
— Это во сколько? — перебила Дебора.
Арабель пожала плечами.
— Пять. Теперь три раз в неделя, когда закрыт с июля, но надо чисто. Не надо та-ра-ка-на.
Она оглянулась на меня, и я кивнул: та-ра-ка-на плохо.
— И вы пошли к задней двери? — продолжила Дебора.
— Как, как… — Женщина растерянно посмотрела на меня. — Всегда.
— «Как всегда», — перевел я.
Арабель кивнула.
— Всегда задний дверь, — подтвердила она. — Передний есть закрыта до октября.
Дебора силилась понять, потом наконец догадалась: спереди закрыто до октября.
— Ясно. Итак, вы пришли сюда, обогнули ресторан и увидели тело?
Арабель снова на минуту спрятала лицо в ладонях. Покосилась на меня сквозь пальцы и, когда я кивнул, прошептала:
— Да.
— Вы заметили что-нибудь необычное? — продолжила Дебора, но Арабель смотрела на нее без всякого выражения. — Что-нибудь, чего тут быть не должно?
— Труп! — с возмущением ответила Арабель, указывая на тело. — Оно тут не должно!
— А людей вы каких-нибудь заметили?
Арабель покачала головой:
— Никто. Я один.
— А в окрестностях?
Снова пустой взгляд, и Дебора показала рукой:
— Там? На тротуаре? В той стороне кто-нибудь был?
Арабель пожала плечами.
— Туристы. С камера, фото! — Она нахмурилась и, понизив голос, добавила специально для меня, сердито передернувшись: — Сгео que son maricones
[22]
.
Я кивнул и пояснил для Деборы:
— Туристы-геи.
Моя сестрица пристально уставилась на женщину, потом на меня, как будто желая запугать нас обоих, чтобы мы сами придумали еще какой-нибудь важный вопрос. Но даже моя легендарная сообразительность иссякла.
— Спроси, где она живет, — потребовала Дебора, и Арабель испуганно захлопала глазами.
— Вряд ли она тебе скажет.
— Это еще почему? — рассердилась Дебора.
— Боится, ты расскажешь все la migra. — Арабель аж подпрыгнула.
— Я знаю, что такое ваша чертова la migra! — рявкнула Дебора. — Я тоже тут живу, забыл?
— Живешь, — согласился я. — Но учить испанский отказалась.
— Тогда пусть она тебе скажет! — настаивала Дебора.
Я со вздохом повернулся к Арабель и сказал по-испански:
— Мне нужен твой адрес.
— Зачем? — осторожно уточнила она тоже по-испански.
— Пойдем на танцы, — сказал я.
Она хихикнула:
— Я замужем.
— Пожалуйста, — попросил я, включая лучшую свою улыбку на сто ватт, и добавил: — Вовсе не для иммиграционной службы, честно!
Арабель с улыбкой приблизилась ко мне и прошептала на ухо адрес. Я кивнул; действительно, указанный район кишел иммигрантами из Центральной Америки, в большинстве своем нелегалами. Вполне естественно, что и Арабель там живет; я был уверен, что она сказала правду.
— Спасибо, — поблагодарил я и хотел уже уйти, но она поймала меня за руку.
— Точно не для иммиграционной службы?
— Ни за что! — пообещал я. — Ни за что. Только чтобы разыскать убийцу.
Она кивнула, словно поняла, как именно ее адрес связан с розыском убийцы, и опять застенчиво улыбнулась.
— Спасибо. Я тебе верю.
Очень трогательно, особенно учитывая, что верить мне никаких причин у нее не было, разве что моя насквозь фальшивая улыбка помогла. Я даже подумал, не сменить ли профессию: может, стать успешным продавцом автомобилей? Или даже в президенты баллотироваться?
