Я скорчил гримасу болезненного непонимания (даже притворяться не пришлось особенно) и переспросил:
— В каком смысле?
— Ты всегда все делаешь по правилам, — задумчиво пояснил он. — И сестра у тебя — коп. И отец твой копом был. Ты никогда и ни во что не ввязывался. Ну просто бойскаут. А тут вдруг решил сыграть в Рембо? — Коултер отпил из бутылки и скривился, точно в «Маунтин Дью» чесноку напихали. — Я ничего не упустил?
— Она моя сестра!
— Ну, это я уже понял, — отозвался он. — А больше ничего не скажешь?
В голове шумело, язык с трудом ворочался, а легендарная сообразительность меня покинула. Я тупо качал тяжелой головой, а Коултер наблюдал. И мне подумалось: какой опасный человек… Но вслух сумел только выдавить:
— Извини…
Коултер еще раз осмотрел меня и отвернулся.
— Похоже, Доукс насчет тебя был прав, — буркнул он и пошел через дорогу, к пожарным.
Отлично. Только Доукса не хватало вспомнить в довершение нашей очаровательной беседы. Всего несколько дней назад я жил в разумной, упорядоченной вселенной… и вдруг она взбрыкнула! Сначала ловушка, потом из меня чуть было не сделали живой факел, а теперь человек, которого я считал пешкой в борьбе против разума, обнаруживает какие-то невероятные глубины интеллекта… Ив довершение всего он на одной стороне с выжившими останками моего личного врага, сержанта Доукса! Еще, чего доброго, продолжит дело Доукса там, где тот его бросил, — в погоне за бедным несчастным Декстером.
А если и этого мало (по мне, так больше чем достаточно), я по-прежнему подвергался страшной опасности от Вайсса.
Да уж, хорошо бы стать кем-нибудь другим!.. Увы, этот фокус я пока не освоил. Я побрел к своей машине, когда от обочины отделился худой призрачный силуэт и зашагал рядом со мной.
— Ты был здесь, когда все случилось? — спросил Исраэл Сальгеро.
— Да, — ответил я.
Дальше что — спутник свалится с небес мне на голову?
Он немного помолчал, потом остановился.
— Знаешь, это не ты объект моего расследования…
Приятно слышать. Тем не менее, учитывая события последних часов, я только кивнул.
— Однако очевидно: то, что здесь случилось, имеет отношение к инциденту, который произошел с твоей сестрой, а это мое дело, — пояснил Сальгеро, и я порадовался, что до сих пор молчал.
— Знаешь, одна из основных моих задач — отследить, не совершают ли наши сотрудники противоправных действий, — продолжал он.
— Да, — ответил я. Всего одно слово.
Он кивнул, по-прежнему не сводя с меня взгляда.
— У твоей сестры большие перспективы. Жаль портить такую карьеру.
— Она до сих пор без сознания. Она ничего не сделала.
— Не сделала, — согласился он. — А ты?
— Я просто хотел найти того гада, который ее ранил.
Сальгеро подождал, не скажу ли я еще что-нибудь; через минуту, показавшуюся мне вечностью, улыбнулся, потрепал меня по руке и пошел прочь, туда, где Коултер снова размахивал бутылкой «Маунтин Дью».
Я смотрел ему вслед. Сальгеро и Коултер о чем-то поговорили, посмотрели на меня и отвернулись к дымящемуся дому.
Ладно, хуже уже не будет… Понурив голову, я поплелся к своей машине.
В лобовое стекло угодил обломок рухнувшего дома, и оно треснуло.
Я с трудом сдержал слезы.
Сел за руль и поехал домой.
Глава 23
Из-за всех этих взрывных неприятностей я приехал чуть раньше обычного. Рита еще не пришла.
Было очень тихо; я даже немного постоял на пороге, вслушиваясь в неестественную тишину. Где-то в глубине дома капала вода; вот включился по таймеру кондиционер… Все эти звуки были какие-то нежилые, будто я случайно оказался в кинофильме, в котором по сюжету все люди внезапно улетели в космос. Шишка на голове до сих пор ныла, чувствовал я себя очень усталым и очень одиноким. Я добрел до дивана и рухнул навзничь, словно в теле не осталось ни единой кости и ничто не могло удержать меня на ногах.
Так я пролежал какое-то время… своеобразная передышка посреди безотлагательной настойчивости. Да, нужно сорваться с места, бежать выслеживать Вайсса, преградить ему путь, сразиться с ним в его же собственном логове… но почему-то я был совершенно не способен сдвинуться с дивана, да и тонкий неприятный голосок, все это время подстрекавший меня к действию, теперь звучал не слишком убедительно, как будто и ему тоже требовался перерыв на чашку кофе.
Если бы кто-то мне сейчас крикнул: «Обернись, он сзади! У него пистолет!» — я бы только устало пробормотал в ответ: «В очередь».
Очнулся я от неодолимой синевы, которую никак не мог опознать, пока наконец мой взгляд не сфокусировался. Прямо передо мной стоял Коди в новенькой форме младшей дружины волчат-бойскаутов. Я сел (движение отдалось в голове ударом гонга) и посмотрел на него.
— Ого… Какой у тебя вид официальный.
— Вид глупый, — буркнул он. — Шорты.
Я пригляделся повнимательнее: синяя рубашка, шорты, на шее галстуком повязана косынка, — чего уж так цепляться именно к шортам?
— И что? Ты все время в шортах ходишь.
— Форменные шорты! — сообщил Коди, возмущенный наглым посягательством на последние рубежи человеческого достоинства.
— Форменные шорты много кто носит, — возразил я, пытаясь найти подходящий пример.
— Кто? — Коди взглянул на меня с сомнением.
— Ну, э… почтальон!.. — Я запнулся от детского взгляда, гораздо более выразительного, чем любые слова. — И еще… британские солдаты в Индии носили шорты.
Он все так же молча смотрел на меня, как будто я ужасным образом его подвел в критический момент.
Более убедительных примеров я придумать не успел, потому что в комнату ворвалась Рита.
— Ох, Коди, ты его не разбудил?! Приветик, Декстер, мы ходили за покупками, купили Коди все для скаутов, а шорты ему не нравятся, хотя Эстор… Господи Боже, что у тебя с головой?! — выпалила она на одном дыхании: две октавы и восемь разных эмоций махом.
— Ничего, — ответил я. — Кость не задета, рана поверхностная.
Мне всегда хотелось когда-нибудь это сказать, хоть я не очень-то понимаю смысла выражения. Разве бывают раны подкожные? Все равно они все поверхностные, даже если кость задета…
Во всяком случае, Рита отреагировала именно так, как нужно: устроила целое представление — принялась обо мне заботиться, шуганула Коди и Эстор из комнаты, притащила лед, плед и чашку чаю, а потом бросилась ко мне на диван и потребовала подробнейшего отчета о том, что же случилось с моей бедненькой головкой. Я рассказал ей все ужасные подробности происшествия (умолчал лишь об одной-двух деталях, не имеющих большого значения, вроде того, что я делал в доме перед взрывом, от которого чуть не погиб) и со смятением заметил, как глаза жены округляются, наполняются слезами, переполняются и слезы заливают все ее лицо. Вообще довольно лестно думать, что какая-то черепная ссадина способна вызвать у моей жены подобное водоизвержение; с другой стороны, я даже растерялся и не знал, как мне следует реагировать.
